Однажды отец исчез и больше не возвращался. Мать и дети так и не узнали, что с ним случилось. Полиция искала его, но безуспешно. Младший брат вскоре, по осени, умер. Мой друг и его сестренка остались с матерью в жилом комплексе для бедных, субсидируемом государством. Им не хватало пищи. Они ели даже остатки из выброшенных консервных банок. Спали на полу на старых матрасах. Вокруг были банды, наркотики и оружие. Каждый день люди умирали в своих комнатах, на лестницах и на улицах вокруг.

— Мать по ночам начала выходить на улицу, — после паузы продолжил он. — Мой друг и его сестра знали, чем она занимается, хотя мать и не рассказывала об этом. Наконец, однажды ночью она не вернулась домой. Как и их отец. Прошло время, и люди из правительства пришли за детьми, чтобы поместить их в детский приют. Друг и его сестра не захотели. Они предпочитали остаться на улицах, зато вместе.

Вот так они и жили, бездомные и одинокие. Мой друг не стал распространяться о деталях, просто говорил, что это было ужасно, и он до сих пор плачет, когда вспоминает те времена. Он потерял свою сестру. Она ушла с другими бездомными детьми, и больше он ее не встречал. Ему было уже достаточно лет, чтобы пристроиться на работу, и он не отказывался ни от одной, где платили. В конце концов ему удалось покинуть улицу, закончить школу. Он вернул себя к жизни. Но это далось ему ценой неимоверных усилий.

— Он никому об этом не рассказывал, — продолжил Саймон Лоуренс. — А мне привел эту историю в качестве доказательства. Какая была бы польза, спросил он, если бы он рассказал ее людям, у которых просил денег на проекты? Разве они дали бы ему больше, узнай о его тяжелой жизни? Или потому, что пожалели бы его? Может быть. Но ему этого не хотелось. Это не тот случай, когда надо жалеть человека. Сейчас он является представителем благотворительной организации. И нуждается в средствах на благотворительность, а не для себя лично, не из-за того, кем он был раньше. Он не хотел вставать между жертвователями и благотворительностью. Если бы такое случилось, то он стал бы более важным, чем дело, которому служит. А это, Эндрю, уже грешно.

Саймон резко оборвал свою речь, снова уйдя в себя.

— Мне очень жаль, но я должен бежать. Вы же остаетесь на завтрашнюю церемонию, правда?

Рэн кивнул, поднимаясь вместе с ним.

— Да, хотелось бы…

— Хорошо, — Саймон энергично пожал ему руку. — Если газета оплачивает вам обеды, посетите заведение Роя, здесь, в отеле. Обеды первоклассные. Увидимся завтра.

И вышел, быстрыми шагами пересек вестибюль, выделяясь в толпе ростом и кошачьей грацией. Эндрю Рэн не сводил с него глаз, пока тот не покинул помещение. И журналисту пришло в голову: очень даже вероятно, что Лоуренс рассказывал о себе.

Нест Фримарк нашла телефонную будку напротив парка и набрала номер «Фреш Старта». Шел уже шестой час, и солнце почти село за горизонт. Ариэль притаилась за стеной рядом с ней. Улицы были полны народу, спешащего домой с работы. Парк давно опустел, заросший травой холм смутно темнел на фоне неба.

Начинался дождь — медленный, мелкий, влажно оседавший на коже. На юге над водой поднималась туманная дымка.

Отвечавшая по телефону женщина не была Деллой, и она не знала Нест. Сказала, что Джона Росса нет на месте, сегодня его больше не будет, а домашнего номера она не знает. Нест объяснила, мол, дело важное, ей нужно поговорить с Джоном. Женщина помолчала, раздумывая, потом попросила подождать.

Нест уставилась в темноту, едва сдерживая нетерпение.

— Нест, привет, я Стефани Уинслоу, — прозвучал знакомый голос. — Джон ушел домой и, думаю, отключил телефон, потому что я пыталась дозвониться до него и не смогла. Ты звонишь насчет обеда?

Нест смутилась.

— Да. Но, думаю, уже не получится.

— Я тоже так думаю. Но, по-моему, Джон хотел пообедать с тобой. Ты останешься до завтра?

— Думаю, да. Вы можете передать Джону сообщение?

— Конечно. Я должна буду забежать домой на несколько минут. Могу даже попросить, чтобы он тебе перезвонил, если хочешь.

— Нет, не стоит. Я звоню из автомата.

— Хорошо. Так что ему передать?

На какую-то долю секунды Нест решила оставить эту затею, просто повесить трубку, и пусть все идет, как идет. Она позже объяснит это Россу. Но девушка ощутила дискомфорт при мысли, что не даст ему понять: у него появилась новая причина беспокоиться за свою безопасность, и может случиться такое, отчего взгляд Джона на обстоятельства резко изменится.

— Не могли бы вы просто передать ему: я встречаюсь в Западном Сиэтле с другом Пика, который может знать кое-что о проблеме, которую мы обсуждали за ленчем? Скажите ему, что друг Пика видел того, кого мы ищем.

Она замолчала. Стефани Уинслоу тоже хранила молчание.

— Вы слышите, Стефани? — переспросила Нест. — Звучит немного странно, но он поймет, о чем речь. Если я вернусь вовремя, то позвоню ему сегодня вечером. В противном случае увидимся завтра.

— Хорошо. Послушай, у тебя все в порядке? Все это звучит как-то… загадочно. Тебе не нужна помощь?

Нест помотала головой, словно забыв, что говорит по телефону.

— Нет, все в порядке. Увидимся завтра. Спасибо за все.

Она повесила трубку и отправилась искать такси.

Демон вошел в вестибюль «Вестина» через боковую дверь и огляделся. Потом быстро прошел к лифтам через лобби-бар: времени мало, надо спешить. Пустой лифт ждал его, двери были открыты, и демон поднялся на шестой этаж. Вышел в пустой коридор, проверил номера на дверях и повернул налево.

Спустя несколько секунд он уже стоял у дверей комнаты Эндрю Рэна. Прислушался, дабы удостовериться, что там пусто, потом просунул под дверь тонкий манильский конверт. Когда Рэн вернется, он обнаружит компрометирующие материалы на Оза и потребует объяснений, которые последний не сможет предоставить. Последствия не заставят себя ждать. К завтрашнему вечеру Оз войдет в историю, а Джон Росс сделает свой первый шаг на пути к служению Пустоте.

Оставалась лишь одна досадная помеха. Нест Фримарк угрожает всей операции. Демон почувствовал ее магию, когда они впервые встретились во «Фреш Старте». Сырая и нереализованная, но весьма мощная. Она может быть опасной. Более того, с ней бродяжка, а та, если ее правильно нацелить, представляет серьезную угрозу для демона. Если это случится, все пропало.

Демон вовсе не собирался позволить, чтобы они действовали, как заблагорассудится. Он не знал, что делают здесь девушка и лесное создание. Присланы ли они Словом или пришли по своей воле, но настало время от них избавиться.

Демон повернулся и прошел туда, где над лестницей горела надпись «Выход», спустился в вестибюль. Никто не видел, как он выходил.

Он взял напрокат автомобиль на стоянке и выехал в сторону Западного Сиэтла.

Вечер был прохладным и темным. Пока Нест Фримарк ехала через город, дождь барабанил по лобовому стеклу такси, забрызгивал стекло, делая окружающий пейзаж размытым и нечетким. Такси промчалось по Первой авеню мимо отеля «Алексис», потом забралось по пандусу на виадук. Оно проехало высоко над линией берега, с его пирсами, паромами и разноцветными огнями, с возвышающимися над ними оранжевыми кранами, устремленными в небо, и устремилось к югу.

Машину девушка искала дольше, чем рассчитывала. На рыночной площади она ничего не нашла, так что пришлось дойти до маленького отеля под названием «Постоялый Двор у Рынка» возле дорожного знака «Пайк-Плейс-Маркет», и швейцар вызвал для нее такси. Ариэль снова исчезла. Оставалось загадкой, как бродяжка сумеет добраться до места назначения, но раз она попала в Сиэтл, значит, уж туда попадет и подавно.

Навес северного виадука понижался и соединялся с южным, и Нест снова выехала под дождь. Такси вырвалось вперед, обгоняя другие машины, его шины тихо шуршали по мокрому асфальту. Нест рассматривала краны и погрузочные доки, появлявшиеся справа, словно доисторические монстры из мрака. Водитель сидел неподвижно, словно тень. Никто из них не разговаривал. Мимо проносились яркие рекламные щиты, посвященные пиву, ресторанам, спортивным состязаниям и магазинам одежды. Нест читала их на ходу и тут же забывала, ибо мысли ее блуждали далеко от этих мест.