Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Он тоскливо вздохнул и провел большим пальцем по моему корсажу. Я почувствовала, как напрягся и затвердел мой сосок даже сквозь несколько слоев ткани и китового уса. Он подставил мне губы, и я улыбнулась и обвила его руками за шею. Поцелуй получился долгим и страстным.

– Я рада, что ты не поехал домой на Рождество, – прошептала я. – Спасибо.

Портшез дернулся и замер. Шарль воспользовался моментом, чтобы еще раз поцеловать меня, прежде чем открыть дверцу и выпрыгнуть наружу. Обернувшись, он протянул мне руку. Я выпростала ногу в туфле на высоком каблуке, крепко придерживая юбки обеими руками, и только потом выставила вторую ногу и согнулась чуть ли не вдвое, чтобы вылезти наружу. Красиво садиться в портшез и вылезать из него в манто с пышным воротником и кружевном fontange было весьма затруднительно.

– Не обращай на меня внимания. Я счастлив любоваться видом твоих лодыжек в любое время дня и ночи, – заметил Шарль.

– Уверена, что и носильщики портшеза рады не меньше тебя, – парировала я.

Тусклое зимнее солнышко уже скрывалось за крышами высоких домов Версаля, и улицу освещал лишь фонарь над входом в замок. Пар от нашего дыхания клубами вился в прохладном воздухе. Шарль предложил мне руку, и мы зашагали к ступенькам, весело болтая на ходу.

И вдруг из-за стены выбежали двое мужчин в накидках с капюшонами, закрывавшими их лица. Схватив Шарля за руки, они поволокли его прочь от меня. Я пронзительно вскрикнула и вцепилась в плечо одного из нападавших, но он грубо оттолкнул меня.

Шарль рванулся, пытаясь освободиться, но они накинули ему мешок на голову и потащили к большому дорожному экипажу, наполовину скрытому стеной. Я набросилась на мужчин сзади, колотя их по спинам своей муфточкой и пиная по лодыжкам остроносыми туфлями.

И вновь меня оттолкнула столь грубо, что я споткнулась и едва не упала.

– Putain! – злобно выкрикнул мне в лицо один из них.

С трудом сохранив равновесие, я выпрямилась и вновь ринулась в атаку, пытаясь остановить их. На сей раз один из мужчин ударил меня в лицо с такой силой, что я упала. Мужчины тем временем затолкали Шарля в карету. До меня донесся его сдавленный стон и стук захлопнувшейся дверцы. Щелкнул кнут, и шестерка лошадей сорвала экипаж с места, переходя в галоп. Колеса гулко застучали по булыжнику. Карета наклонилась на бок, сворачивая за угол, с грохотом опустилась на четыре колеса и помчалась прочь, набирая скорость. Я побежала следом, но успела увидеть лишь черную точку, удаляющуюся по дороге, ведущей из города.

Я вернулась к дому, призывая на помощь. Из ворот уже выбегали люди, привлеченные шумом драки и криками носильщиков портшеза, которые видели все от начала и до конца.

– Почему вы не помогли мне? – в отчаянии вскричала я.

Один из носильщиков поднял руки, словно сдаваясь.

– Эти люди явно знали, что делают, мадемуазель. Так что мне не было резона искать неприятностей на свою шею.

Меня препроводили внутрь городского особняка. Я почти ничего не соображала от шока и страха. Мадам Моро, хозяйка дома, завела меня в маленькую гостиную и принесла смоченную холодной водой салфетку, которую я с благодарностью приложила к щеке, и нюхательной соли, чтобы успокоить нервы.

– Но кто мог решиться на такое? И почему? Куда они увезли его?

– Как мне представляется, их нанял месье де Бриу, мадемуазель, – сказала мне мадам Моро. – Я слышала: он крайне неодобрительно отнесся к союзу своего сына с вами и клянется, что не допустит его.

Я в изумлении уставилась на нее.

– Но не станет же он похищать собственного сына!

– Судя по всему, Клод де Бриу – человек суровый и властный. Он является председателем суда высшей инстанции, как вам должно быть известно, и правит им железной рукой.

– Но схватить Шарля подобным образом! Проявить… такое насилие… и грубость. – Глаза мои вновь наполнились слезами, и я крепче прижала влажную ткань к пылающей щеке.

– Полагаю, месье де Бриу уже несколько раз велел своему сыну разорвать помолвку с вами и уехать из Версаля, но Шарль неизменно отказывался. – Мадам Моро налила мне бокал розового вина. – Он имеет право, – добавила она. – Формально Шарль еще не достиг совершеннолетия.

– Ему исполнится двадцать пять в апреле!

– Что ж, в таком случае вам остается надеяться, что Шарль останется верен вам до этого срока. – Она вновь поднялась на ноги. – Прошу простить меня, дорогая. Я должна позаботиться о своих гостях. Заказать для вас портшез? По-моему, вам лучше вернуться к себе.

Я кивнула, сухо поджав губы. В душе у меня закипал гнев. Как смеет отец Шарля вести себя подобным образом? Похитить и лишить свободы собственного сына!

Я вернулась во дворец и принялась разыскивать кого-нибудь, кто, по моему мнению, мог бы хоть чем-нибудь помочь мне, но никто не смог – или не захотел – прийти мне на помощь. Клод де Бриу, барон де Сюрвилье, был человеком богатым и влиятельным, да и закон, как уверяли меня все, к кому я обращалась, на его стороне. Преступление совершил отнюдь не отец, а именно сын – настаивая на обручении, против которого решительно выступил его родитель.

– Он убежит, – сказала я. – Вот увидите, он скоро вернется.

Наступил и прошел Новый год, и я начала отчаиваться, вспоминая неудачную помолвку с маркизом де Неслем, и боясь, что жестокое обращение с Шарлем сведет его с ума или, хуже того, вынудит отказаться от меня. Я не могла ни есть, ни спать, как ни уговаривала меня Нанетта. Она приносила мне кушанья, которые я обожала с самого детства: тушеную утку, мясное ассорти с бобами в горшочке, вареную курицу, яблочный пирог с хрустящей корочкой и арманьяком, рождественский пудинг с каштанами и взбитыми сливками. Но, съев крохотный кусочек, я отодвигала угощение в сторону.

– Вы исхудали до неприличия, Бон-Бон, – укоряла она меня. – Мужчинам нравится мясо на костях.

– Ты судишь по собственному опыту? – отвечала я, что было жестоко с моей стороны, потому как Нанетта была костлява, как церковная мышь, и вдобавок, насколько мне известно, никогда не имела возлюбленного.

– Вы доведете себя до нервного срыва.

– Я не голодна, только и всего.

Нанетта скорбно поджимала губы и уносила очередной деликатес, чтобы отдать его какой-либо бедняцкой семье в городе, если только я хоть немного знала свою Нанетту. Я же плотнее запахивала шаль и садилась у камина, глядя на оранжевое пламя и всей душой тоскуя о Шарле.

В середине января Франсуаза принесла мне кое-какие известия.

– Его будут держать взаперти в башне фамильного замка в Сюрвилье до тех пор, пока он не отречется от вас, – с мрачным видом сообщила она. – Судя по всему, он упорствует в своем заблуждении, посему отец запер его в спальне. Ему не позволяют даже выйти в сад, чтобы исключить всякую возможность побега.

– Но это же сущее варварство! – вскричала я.

– Месье де Бриу поклялся, что не выпустит сына из заточения до тех пор, пока тот клятвенно не пообещает ему жениться с его согласия.

Я принялась в волнении расхаживать взад и вперед, шурша своими жестким юбками.

– Но это несправедливо. Мы любим друг друга!

– А когда это любовь имела какое-либо отношение к женитьбе? – утомленно отозвалась Франсуаза. – Вам не остается ничего иного, кроме как сдаться, Шарлотта-Роза. Напишите Шарлю, что разрываете помолвку.

– Ни за что! Его отец не имеет права так поступать!

– Он имеет полное право поступать так, как ему заблагорассудится, – возразила Франсуаза. – Или вы думаете, что вы – первые влюбленные на свете, которых разлучают помимо их воли? Боюсь, эта история стара, как мир. На первом месте должен стоять долг перед семьей и обществом.

Но я не стала ее слушать. Вернувшись к себе, я тут же позвала Нанетту. Старушка прибежала сразу же, и на лице ее была написана тревога.

– Соберите мои вещи, tout de suite! – распорядилась я. – Я еду в Сюрвилье.

– О, Бон-Бон! А стоит ли? Это очень далеко, моя кочерыжка. Как вы туда доберетесь?

110
{"b":"173114","o":1}