Рейвен совсем не хотелось распространяться о своем прошлом. Хотя гости и расточали любезные улыбки, она прекрасно понимала — если бы не имя и деньги Неда Ральстона, многие и близко бы к ней не подошли. Ее история еще больше отдалила бы от нее многих, поэтому Рейвен рассказала лишь о жизни в крепости, притворившись, что, поскольку ее отчим состоял на государственной службе, остальное ей неизвестно. На самом деле она любила запад во всей его грубоватой красе и нисколько не стыдилась этого. Но раз уж ее дом теперь здесь, прошлое следует оставить, позади.

Рейвен не заметила, что Джулиус потихоньку исчез. Девушка решила, что он ушел отдохнуть в свою комнату, и даже обрадовалась этому.

Всеобщее внимание утомило и саму Рейвен, поэтому, улучив минуту, через боковую дверь она выскользнула на террасу, которая выходила в сад с цветущими розами. Раймонд Уильямс оказался прав — вечер действительно был хорош. На безоблачном небе сияла полная луна, в свете которой покрытая рябью река отливала серебром. Легкий ветерок доносил из сада аромат роз.

Рейвен еще острее почувствовала свое одиночество — ведь ей не с кем было поделиться всей этой красотой. Мысли с легкостью унесли ее к Стиву, и девушка вспомнила те ночи, которые они провели вместе. Оживив в памяти минуты, когда они, смеясь, зажаривали кроликов, Рейвен улыбнулась. Да, хотя им часто приходилось препираться, она никогда не забудет это путешествие.

— Вот ты где! А я повсюду тебя ищу. Неужели, думаю, за ней все-таки увязался какой-нибудь идиот? Я был бы очень огорчен.

Узнав голос Джулиуса, девушка мысленно застонала.

— Ты меня напугал. Что ты здесь делаешь?

— Я же сказал — ищу тебя. По-моему, нам надо поговорить.

Джулиус подошел поближе, и Рейвен отчетливо различила запах виски.

— Но мне как раз пора возвращаться в дом. Поговорим завтра. К тому же тебе самому придется рано утром вставать на охоту, а сейчас уже слишком поздно.

Девушка хотела пройти мимо, но он загородил ей дорогу.

— Нет, я не хочу ждать до завтра. Нам нужно решить все сейчас, чтобы надо мной перестали смеяться.

— Но над тобой никто и не смеется. — Рейвен с тревогой отметила, что сводный брат еще более пьян, чем она думала. Ее также беспокоило то, как он на нее смотрел — Джулиус постоянно облизывал губы, а его глаза лихорадочно блестели.

— Нет, смеются, — упрямо, как ребенок, возразил молодой человек. — Они ведь видят, что ты меня презираешь.

— Сам виноват. Не надо было так говорить. А теперь пропусти меня, Джулиус. Все равно с тобой сейчас бесполезно спорить.

— Нет уж, выслушай меня. — Джулиус попытался положить руки ей на плечи, но Рейвен отошла назад. — Что с тобой, Рейвен? — прохныкал он. — Разве тебе не нравится, что все видят, как тебе здесь рады?

— Нравится. Но это не значит, что в благодарность я должна стать твоей женой. Пойдем лучше к гостям, — попросила она. — Тебе не помешает чашечка кофе. Сейчас твоя голова слишком плохо соображает.

Его упрямство сменилось отчаянием.

— К черту кофе, мне нужна только ты! И ты должна бы радоваться, потому что у тебя не хватит ума управлять здесь самой. Ты только разоришь Хальцион. А отдать его одному из бездельников, которые так и крутятся вокруг тебя, я не позволю. Думаешь, над тобой они не смеются? — не заботясь о том, что может ее обидеть, бросил Джулиус. — Еще как смеются. Слухом земля полнится. Все уже знают, что ты дитя любовной связи Неда и наполовину индианка, но охотно женятся на тебе из-за денег — только у тебя не хватает мозгов, чтобы это понять. Выходи за меня, и я защищу тебя от них.

Джулиус шагнул к ней, и, закипая от гнева, Рейвен вскинула руки, не позволяя ему приблизиться.

— Не подходи ко мне, Джулиус! Ты сам не знаешь, что говоришь, и завтра пожалеешь об этом. Но если ты сейчас же оставишь меня в покое, я все забуду. Прошу тебя…

— «Прошу тебя»! — передразнил он. — Скажешь мне это в постели. Сначала я услышу «прошу тебя — довольно, Джулиус», потому что я никак не смогу насладиться тобою сполна. Но когда ты узнаешь, как со мной хорошо, ты станешь умолять: «Еще, еще — прошу тебя, Джулиус!»

Рейвен медленно пятилась назад.

— Это уже выходит за всякие рамки. Ты пьян. Предупреждаю — отойди от меня.

Джулиус сорвал с девушки шаль и, увидев в лунном свете ее наполовину открытую в глубоком вырезе платья грудь, хрипло прошептал:

— Какая женщина — ты сводишь меня с ума! Нет, я не могу ждать, пока мы поженимся. Пойдем ко мне в комнату прямо сейчас. Еще до рассвета ты узнаешь, почему тебе нужен мужчина… почему тебе нужен я.

— Уйди, Джулиус! — Рейвен чувствовала, что отступать ей уже некуда — терраса была слишком мала. — Мне не нужен мужчина и вряд ли понадобится, тем более такой пьяница, как ты.

— Ко мне! — Он грубо схватил ее.

Рейвен отчаянно сопротивлялась и старалась урезонить Джулиуса, барабаня по его спине кулаками. Однако, когда он стал протискивать язык между ее губами и больно мять ей грудь, девушка поняла, что у нее нет выбора.

Одним резким движением она освободилась от объятий наглеца и, схватив его за руку, развернулась. Затем изо всех сил потянула на себя, подставив ногу, и с громким шумом Джулиус рухнул прямо в розовый куст со всеми его шипами.

Услышав вопли, гости выбежали на террасу.

Джулиус, как мог, выпутывался из кустарника — раздавалась лишь его брань и треск рвущейся одежды.

— Вытащите меня отсюда! — орал он.

Протиснувшись сквозь толпу, Лизбет в ужасе вскрикнула:

— Сделайте же что-нибудь! Ради Бога, помогите ему!

Однако никто не шевелился. Все видели, как шипы впиваются в тело несчастного, и не хотели разделить его участь. Наконец появился Элайджа — к счастью, он весь вечер был в белых перчатках, — который залез в куст и освободил хозяина.

Рейвен вместе с другими наблюдала за происходящим — ей было жаль, что все так получилось, однако Джулиус сам это заслужил.

— Отведите Джулиуса в комнату. Его нужно перевязать, — распорядилась Лизбет, пока брата поднимали на террасу. — Ну, Джулиус, я понимала, что ты набрался, но чтобы свалиться с террасы…

Среди зрителей послышалось было хихиканье, но Джулиус сердито перебил сестру. Показывая на Рейвен, он взревел:

— Это все она! Это она меня сюда зашвырнула. Лизбет права — она настоящая дикарка. Так что, если вам дороги ваши скальпы, покрепче запирайте на ночь двери.

Усмешки сменились дружным смехом, когда все поняли, что Джулиус пострадал от рук Рейвен, к которой, по всей вероятности, приставал с пьяными ухаживаниями. Никто ему не сочувствовал, однако Рейвен решила, что гости смеются над ней. Сгорая от стыда, она сбежала со ступенек террасы и растворилась во мраке.

Барли Тремейн поспешил было за девушкой, однако Лизбет успела крепко схватить его за руку и зловеще прошептать:

— Если ты хоть на шаг к ней приблизишься, Барли, даю слово — я не буду с тобой больше разговаривать.

Заглянув в ее сердитые глаза, Барли понял, что Лизбет не шутит. Тогда он вспомнил о слухах, будто Нед Ральстон оставил своей приемной дочери щедрое приданое, и, вздохнув, покорно позволил девушке увести себя в дом.

Стив как раз прогуливался по саду, когда его внимание привлекли доносившиеся с террасы сердитые голоса. Он даже отбросил в сторону сигару, увидев, что Джулиус нагло домогается Рейвен. Стив решил было вмешаться, однако передумал, предоставив ей возможность выпутываться самой. Он понимал, что присутствие постороннего смутит девушку. Теперь, думая, что все смеются не над Джулиусом, а над ней, Рейвен убежала.

Стив поспешил следом.

Рейвен стояла на берегу реки, одолеваемая мрачными думами. Прыгнуть бы сейчас в воду и доплыть до самого Техаса… Не то чтобы там лучше жилось, однако когда она выдавала себя за подростка, хлопот у нее было гораздо меньше. Здесь же после смерти отца ей казалось, что на ее плечи обрушились все мыслимые и немыслимые заботы. Да, ей помогали банкиры и бухгалтеры из Мобила, а также адвокат отца. Каждый выполнял свои обязанности, но Рейвен дала себе слово, что не станет сидеть сложа руки, словно избалованная, безмозглая кукла, а будет принимать все решения самостоятельно. Если надо, она даже готова работать в поле. Однако девушка чувствовала — что бы она ни делала, Лизбет и Джулиус продолжали плести свои интриги.