Хью вздрогнул и проснулся. Документы с шелестом посыпались на пол. В свете настольной лампы под зеленым абажуром кабинет выглядел зловеще. Баррингтон посмотрел на часы. Был уже почти час ночи. Должно быть, он задремал. Ничего удивительного, вяло подумал Хью, встал и пошел осматривать дом.
Оказавшись в чулане, он по привычке открыл черный ход, чтобы впустить Стэнли после прогулки по саду. Но Стэнли не было. Только пустая корзина и знакомый кожаный поводок на крючке. Чувствуя комок в горле, Хью наклонился и поднял миску.
В ней еще была вода, за несколько последних дней подернувшаяся пылью. Хью выплеснул воду, вымыл миску и вытер ее бумажной салфеткой. Затем снова налил в нее воды и поставил рядом с корзиной.
— На всякий случай, — сказал он себе. — Вдруг все это дурной сон, и утром он снова окажется на месте…
Но присутствие жены в спальне заставило Хью понять, что это вовсе не дурной сон. На глазах у Баррингтона Серена вылезла из своей кровати и бесцеремонно юркнула в его постель.
— Не возражаешь, милый? — томно прошептала она и сладострастно потянулась.
Ответ Хью поразил ее в самое сердце.
— Черт побери, Серена, можешь спать где тебе нравится, но не надейся, что я буду спать с тобой!
Вынув из так и не распакованного чемодана сумку с туалетными принадлежностями, Хью повернулся к жене спиной и шагнул к двери. Отныне ему будет вполне достаточно спальни для гостей.
— Ты слишком переживаешь, Хью! — крикнула вслед Серена. — Стэнли всего лишь собака. Если хочешь, мы найдем другую, точно такую же…
Хью громко хлопнул дверью.
— Слишком переживаю, вот как? Это мы еще посмотрим. Второй такой собаки нет на свете! — Хью сел на кровать и стал раздеваться. А затем встал и запер дверь. Салли советовала ему не горячиться, но если бы в этот момент в спальню вошла Серена, он бы за себя не поручился.
— Бог свидетель, я никогда не бил женщин, — вздохнул он, — и не хочу начинать.
Он ударил кулаком по подушке и подумал о Серене, лежащей в его постели. О Господи, как глупо она выглядела в этой смешной ночной рубашке… рубашке ли? Ничего подобного она раньше не надевала.
Хью с тоской подумал о Салли. Той не требовалось облачаться в черные кружева. В мужской шелковой пижаме она была милее всех на свете.
Ну что ж, Серена, подумал Хью, я придерживаюсь условий сделки. Когда-то я дал слово, что никогда не лягу с тобой в постель, если пересплю с кем-нибудь без презерватива. А ты знаешь, что я выполняю свои обещания.
Увидев затмившие горизонт черные тучи, Салли закрыла окно спальни и пошла за мокрой тряпкой. От налетевшей мошкары подоконник казался закапанным черной краской. Первый удар грома совпал со звонком в дверь.
— Терри? Входите, пожалуйста.
— Нет, Салли, спасибо. Я только хотел убедиться, что у вас все в порядке.
— Да… А почему вы встревожились?
Терри поскреб бородку.
— Это все Джулия… Просит узнать, не хотите ли вы посидеть с нами. Думает, что вы боитесь грозы.
Салли тепло улыбнулась.
— Это очень мило с его стороны. Передайте ему, что я не боюсь. Наоборот, люблю хорошую грозу. После нее воздух чище… — Она запнулась. — А что, Джулия боится?
Терри кивнул.
— Ага. Так и дрожит, бедняга. Слава Богу, что я еще не успел уйти.
— Когда будете уходить, скажите Джулии, пусть заходит. Он поможет мне вести битву с этой проклятой мошкарой.
Салли продемонстрировала тряпку, испещренную черными пятнышками.
— Вот дрянь, — пробормотал Терри. — Они лезут всюду, правда?
— Одна из радостей деревенской жизни… Кстати, я рассказала Хью о слухах насчет застройки поля, и он обещал похлопотать.
— Отлично, Салли. Как он? Не думаю, что Хью когда-нибудь забудет Стэнли. Не могу передать вам, что сказала моя мать, когда услышала, что жена Хью усыпила несчастного старого пса.
Салли слегка нахмурилась; она знала, что мать Терри живет в Торнгемптоне.
— Вы не упоминали имен Хью и Серены?
— Ни под каким видом! Во-первых, ма болтать не станет. А во-вторых, я сказал, что это случилось со знакомыми моих знакомых. Не беспокойтесь, от нас с Джулией никто ничего не узнает.
Салли облегченно вздохнула.
— Спасибо. Вы не представляете, что для меня значит возможность говорить с вами обоими о Хью.
— Ну почему же? Представляю, — сказал Терри, когда прогремел новый удар грома и сквозь шторы пробился свет молнии. — Честно говоря, даже слишком хорошо. — Он кивком указал на дверь. Там стоял Джулия и испуганно выглядывал на площадку. — Поверьте, мне приходилось несладко, когда наши отношения с Джулией были тайной, но сейчас я плевать хотел на то, что подумают люди.
— Дай-то Бог, чтобы у нас с Хью было так же. Ладно. Пойду бороться с мошкарой.
Закрыв дверь, Салли вернулась в спальню и решила протереть все подряд. Она начала с кровати, затем перешла к тумбочке, подняла пресловутую серебряную коробочку и с улыбкой вспомнила, как Хью впервые показал ей эту коробку и ознакомил с ее содержимым.
— Спорим, — поддразнил он, — ты никогда не догадаешься, что внутри!
Еще бы ей догадаться! Она вспыхнула и спросила:
— Ты хочешь сказать, что они продают эти коробки, наполнив их презервативами?
— Конечно нет! Я думаю, продавщицу хватил бы удар, узнай она, для чего я предназначил эту коробочку. — Хью с улыбкой передразнил молодую женщину, выразившую надежду, что "мадам понравится шкатулочка для безделушек".
— Ничего себе безделушки! — сказала Салли.
— Ну, — объяснил Хью, — я заметил, что в твоей тумбочке нет ящиков, а ведь их надо где-то держать. Когда настает решающий момент, не так уж приятно шарить в темноте, правда?
Очень миленькая коробочка, подумала Салли, ставя ее на протертую крышку. Но захочет ли Хью возобновить запас?
— Недаром июнь называют пламенным, — вздохнула Лаура. — Если станет еще жарче, я просто растаю! Знаю, знаю, — заторопилась она, глядя на Салли, — я буду чувствовать себя лучше, если сброшу вес. Марион уже говорила это.
Помогая Лауре поставить на стол посылку с последними поступлениями, Салли ответила:
— Марион сама далеко не эльф!
— Да, но в ней почти сто восемьдесят три сантиметра, а во мне и ста пятидесяти восьми нет! При мысли об этом я кажусь себе вдвое толще!
Лаура с завистью посмотрела на стройную фигуру Салли, облаченную в зеленую цветастую юбку до щиколотки и белую шелковую блузку.
— Просто с души воротит! Жрешь как лошадь, а ни на грамм не поправляешься. Поделись секретом.
— Наверное, все дело в овощах и фруктах, которыми меня любезно снабжают соседи.
— А, эти два симпатичных гомика?
Салли неодобрительно покосилась на подругу.
— Извини, Салли. Я забыла, что ты не любишь, когда над ними смеются. Беда в том, что мне не нравится слово "гей". Я училась в школе с очень славной девочкой по имени Гей, и у меня просто язык не поворачивается…
— Неужели нужно всех стричь под одну гребенку? — вспыхнула Салли. — Почему не позволить взрослым людям самим выбирать себе друзей, партнеров или любовников, какими бы ни были их сексуальные предпочтения?
Лаура задумчиво посмотрела на Салли.
— А кто твой любовник, Салли?
Салли бросила на подругу тревожный взгляд.
— О чем ты говоришь?
Лаура положила руку ей на плечо.
— Ты не хочешь о нем говорить? Я права?
Салли покачала головой.
— Не обижайся, не хочу. Дело не в том, что я тебе не доверяю. Просто все чересчур сложно.
— Я боюсь, что он морочит тебе голову. Наверняка говорит, что жена его не понимает, но он не может бросить детей.
— Все совсем не так! — слишком быстро ответила Салли.
— Значит, я права. Он женат.
Салли посмотрела на Лауру и кивнула.
— Да… но у него нет никаких детей.
— Тогда почему он не уходит от своей…
— Лаура, пожалуйста! Я уже сказала, что не хочу говорить об этом.