— Карл Второй, его жена Екатерина Браганса и, конечно, наша дорогая Нелл, — объяснил Баррингтон.

Нелл Гвин, одну из фавориток Карла, Салли узнала сразу, однако лицо жены короля, португальской принцессы, было ей незнакомо. Странно, что все три портрета висели рядом. Интересно, поместил бы Хью свою фотографию между фото Серены и ее самой? Тая эти мысли, Салли отвернулась и прошептала:

— Великолепная комната, правда?

Проследив за направлением ее взгляда, Хью увидел кровать на четырех резных столбиках под балдахином из плотной голубой парчи. Он взял Салли за руку и повел к стоявшему у окна уютному дивану на двоих.

Баррингтон сел на диван и предложил Салли последовать его примеру, похлопав рукой по ситцу персикового цвета.

— Пять минут, — тихо сказал он, привлекая ее к себе. — А потом начнем готовиться к обеду.

Почувствовав прикосновение его губ, Салли закрыла глаза.

Вскоре она освободилась из его объятий и посмотрела на часы. Хью глянул на ее запястье и заявил:

— У нас еще больше часа. Может, распакуем вещи и примем душ?

Салли расстегнула матерчатый чемодан, осторожно сняла обертку и вынула платье из сине-голубого крепа, купленное специально для этого вечера. Разгладив его длинные рукава, она пошла к шкафу за вешалкой. Все вешалки были обтянуты таким же персиковым ситцем, как диван. Это заставило Салли улыбнуться. В ее шкафу были вешалки только деревянные, пластмассовые и проволочные.

Тем временем Хью положил брюки от вечернего костюма в пресс и стал сноровисто крутить циферблаты и дергать за рукоятки. Она припомнила первую попытку Ричарда воспользоваться этим приспособлением, закончившуюся тем, что стрелки на его выходных брюках оказались заглаженными не вертикально, а по диагонали.

Салли подавила улыбку. Странно, на прошлой неделе она ни разу не вспомнила про Ричарда. Пожалуй, надо было сказать ему спасибо. Если бы не Ричард, она бы сейчас не принимала душ и не одевалась к обеду.

Хью поправил шелковый галстук и потрогал левый лацкан.

— Что, нет красной розы? — спросила Салли и обвела взглядом стоявшие в вазах букеты. Все цветы были кремово-белыми и персиковыми.

Хью улыбнулся и покачал головой.

— Нет, это только для универмага. — Он поднял взгляд, полный тепла и одобрения, и шагнул к ней. — Салли, ты настоящая красавица!

На миг Салли показалось, что Хью хочет погладить ее по голове. Но он сдержался и правой рукой слегка прикоснулся к ее левому плечу.

— Что, пятно? — испугалась она. — Я все чистила щеткой!

— Нет, — мягко ответил Хью. — Мне захотелось дотронуться до тебя, но я не решился испортить твою прическу. Ну как, ты готова к обеду?

Когда Салли допила аперитив, Хью незаметно кивнул метрдотелю, и они из бара прошли в ресторан. Там по просьбе Баррингтона их усадили за угловой столик у окна, за которым виднелся залитый светом парк.

— Жаль, что на зиму выключают фонтаны и каскад. Придется вернуться сюда летом.

В этих словах было что-то успокоительное. Мысль о том, что Хью думает о совместном лете, пробудила в сердце Салли надежду. Она улыбнулась ему и увидела, что Баррингтон незаметно обвел взглядом зал. Удостоверившись, что знакомых здесь нет, он вновь переключил внимание на свою даму.

Салли пригубила бокал с белым вином и полюбовалась игрой света в хрустале, отбрасывавшем золотистые зайчики на ее волосы.

— Одобряешь мой выбор? — Салли молча кивнула. — Должен признаться, — прошептал Хью, выжимая лимонный сок в рыбное равиоли, — я мечтал разделить с тобой любимые блюда и вино. — Он покосился на метрдотеля. Тот был очень вежлив и держался на расстоянии.

Когда главное блюдо было съедено, Хью отпустил официанта, подававшего вино, и обернулся к Салли.

— Ты уверена, что не хочешь красного?

— Спасибо, нет. Если я выпиваю больше одного бокала, у меня начинает болеть голова.

— Этого нельзя допустить, верно? Во всяком случае, сегодня ночью.

Стоявший в ресторане полумрак не помешал Хью заметить, как вспыхнули ее щеки. Он нежно погладил руку Салли.

— Наверное, лучше было не говорить этого. Ты решила, что я хочу лишить тебя здешнего замечательного десерта?

Салли заглянула в меню и улыбнулась.

— Увы, я сладкоежка и обожаю шоколадные конфеты.

Когда ей принесли коробку белого и темного шоколада, а Хью — струдель с грушами и жирным сыром "стилтон", у Салли округлились глаза. Выражение ее лица заставило Баррингтона улыбнуться.

— Фрукты и сыр в одном блюде и, слава Богу, никакого малинового сиропа! Уверяю тебя, это очень вкусно. Хочешь попробовать?

Оглядевшись по сторонам, Салли нагнулась и позволила Хью положить себе в рот маленький кусочек пирога.

— Ну что?

— Не распробовала. Боюсь, я отбила себе вкус шоколадом.

— Тебе нечего бояться, — ответил Хью. — О, появилась эта компания. Пойдем пить кофе в библиотеку?

Салли погрузилась в глубокое кресло, стоявшее у камина, расслабилась и сыто вздохнула.

— Обед был замечательный. Очень вкусный и в нужном количестве. Терпеть не могу наедаться до отвала.

Хью посмотрел на дверь и кому-то улыбнулся.

— Ну, надеюсь, еще немножко места в тебе осталось. Тем более что ты любишь шоколад.

Вошедший официант поставил на кружевную салфетку поднос с кофе и серебряное блюдо с птифурами. Ей тут же бросились в глаза шоколадные чашечки со свежей клубникой.

— Прошу вас, мадам, — любезно сказал молодой человек.

— Я уверена, что ты их уже пробовал! — улыбнулась Салли.

Хью кивнул.

— Да, прошлым летом. Хотя не был уверен, что их подают и зимой. Наверное, клубнику им привозят из каких-нибудь экзотических мест.

— Мм, лето в январе… — Салли вздохнула и положила ягоду в рот.

— Лично я предпочитаю физалис, — уронил Хью, протягивая руку к круглой золотой вазе с засахаренными фруктами.

— После того великолепного белого вина я такое слово даже выговорить не смогу!

Хью негромко рассмеялся.

— Я вспомнил, как Гарет поверг мать в шок, вернувшись из закрытой школы. Бедная Вивьен! Он сказал "физалис", а ей послышалось "сифилис". Понимаешь, мальчик прежде ничего подобного не пробовал. — Хью положил черенок на блюдечко и задумчиво посмотрел на свою спутницу. Она выглядела довольной и спокойной. В ее глазах мерцали отблески пламени. — Ты готова идти наверх?

Салли посмотрела ему в глаза, ощутила трепет внутри и с трудом проглотила слюну.

— Пойдем, — мягко сказал Хью и подал ей руку. Ногти Салли впились в его ладонь. Ведя ее к лестнице, он прошептал: — Все будет хорошо.

В спальне были опущены шторы; откинутое покрывало обнажало белоснежные камчатные простыни. Чувствуя стеснение Салли, Хью выключил люстру, зажег бра, взял журнал и сел на диван.

— Пока ты будешь готовиться ко сну, я почитаю, — тактично сказал он. — Или ты предпочитаешь, чтобы я десять минут погулял?

Салли села рядом, обняла колени и уставилась на носки своих замшевых туфель цвета морской волны.

— Извини, Хью, я не сильна в этой игре.

— Салли, милая, — прошептал он, отложил журнал, взял ее за подбородок и заставил поднять голову, — это не игра… это серьезно.

Губы Хью легко коснулись ее век, щек, а затем прильнули к губам. Минуту спустя Салли расправила плечи, поднялась с дивана, решительно подошла к чемодану и заявила:

— Не надо гулять. Я только возьму свою ночную рубашку и хвойный экстракт для ванны… Ой!

— Что случилось? — тревожно спросил Хью.

Салли лихорадочно рылась в чемодане.

— Не могу найти рубашку!

— А ты уверена, что брала ее?

— Да, я помню, что положила ее на кровать как раз перед звонком агента по торговле недвижимостью!

Она принялась восстанавливать в памяти события того утра. Неожиданный звонок агента застал ее врасплох. Накануне вечером дом приезжала смотреть молодая пара. До своего возвращения в Милтон-Кейнс они хотели взглянуть на него еще раз.