Следующей жертвой оказался пароход «Джура», шедший в Абердин с грузом железной руды. В него попали две бомбы, одна из которых угодила в дымовую трубу, поразив корабль в самое сердце. К нему на помощь поспешил пароход «Айслэнд» капитана Э. В. Кэвэя, еще не подвергшийся атаке «Кондоров». Капитан Кэвэй так описал гибель «Джуры»:
«Наше судно приблизилось к „Джуре“, я заметил, что одна шлюпка оказалась сорванной в результате взрыва, однако, когда мы обошли транспорт с кормы, я увидел вторую шлюпку, в которой находилось 17 человек. Я решил, что это большая часть экипажа поврежденного корабля, поскольку он был ненамного больше „Айслэнда“ и его команда, вероятно, составляла не более 25 человек. Груз „Джуры“ состоял из железной руды, и потому она затонула очень быстро. Я подал сигнал, чтобы люди в шлюпке скорее начинали грести, но они немного замешкались, и лодку затянуло в воронку, образовавшуюся при погружении корабля. Мы подняли на борт только девятерых из тех семнадцати, что находились в шлюпке. Старший помощник умер, еще находясь в шлюпке. Его изрешетило пулеметным огнем атакующего бомбардировщика».
Всего в результате воздушной атаки погибло 17 из 26 членов экипажа «Джуры». Однотипному с ней пароходу «Варна» повезло больше. «Варна», которой командовал капитан Л. Сол, направлялась в один из портов южного Уэльса с грузом сельскохозяйственных удобрений. Судно получило серьезные повреждения, однако его экипаж сумел отразить атаку «Кондора», устремившегося на него со стороны кормы. Капитан Сол позднее докладывал об этом так:
«Старший помощник, находившийся в пулеметном гнезде по правому борту, выпустил целый магазин по вражеской машине почти что в упор. Из пулеметного гнезда по левому борту также произвели несколько очередей, когда с самолета сбросили бомбу, которая упала рядом с фок-мачтой, ближе к правому борту. От взрыва сильно пострадали пулеметные точки, мостик, цементное основание рулевой рубки, а находившийся на палубе груз разбросало по всему кораблю. С самолета вели по кораблю пулеметный и пушечный огонь. Старший помощник получил ранение шрапнелью, пробившей цементные стены пулеметного укрытия. На полубаке возникли многочисленные повреждения; в целом площадь поврежденных участков палубы составляла около 70 квадратных метров, при этом основания корабельных плит сдвинулись».
Несмотря на многочисленные повреждения, «Варна» осталась на плаву и продолжала двигаться. Прежде чем набрать высоту и взять курс на север, немецкие пилоты обрушились на свою последнюю жертву, норвежский транспорт «Тиедо», на который было сброшено 2 бомбы. Команда оставила корабль, и вскоре он затонул.
Конвой HG 53, количество кораблей которого сократилось до 10, продолжал двигаться в западном направлении. Однако адмирал Дениц не собирался оставлять его в покое.
Николаи Клаузен, с безопасного расстояния наблюдавший за разгромом конвоя «Кондорами», продолжал следовать за ним всю последующую ночь, и на рассвете 10 февраля U-37 вновь вышла на удобную для атаки позицию. В 6 часов 30 минут Клаузен выпустил две торпеды, которые попали в «Бранденбург». Корабль, возраст которого составлял уже 31 год, а трюмы были до краев загружены железной рудой, пошел ко дну в течение считанных секунд. Вместе с транспортом погибли капитан Хендерсон, экипаж из 22 человек и, что особенно печально, 24 спасенных с «Корленда».
Когда взошло солнце, уцелевшие корабли конвоя HG 53 медленно повернули на север, направляясь к берегам Англии, до которых оставалась еще 1000 миль. Потери составили уже 7 транспортов и 76 моряков. Никто на борту уцелевших судов не решался даже подумать о том, что еще могло ждать их впереди.
Глава 12
Для одного из кораблей история с конвоем HG 53 на этом не закончилась. Предчувствуя возможность одержать крупную победу на море, адмирал Редер решил использовать «Хиппер», в тот момент находившийся на своей позиции в тысяче миль к западу от мыса Финистерре. Редер приказал Мейзелю завершить разгром конвоя, что казалось довольно простой задачей. Мейзель, которому уже изрядно надоело маневрировать на одной и той же позиции в районе действия атлантических штормов, охотно взялся за выполнение этой задачи. Установив связь по радио с Клаузеном, субмарина которого продолжала следовать за конвоем, Мейзель на полной скорости повел крейсер в юго-восточном направлении. Согласно передававшимся на борт «Хиппера» из Берлина разведывательным данным, ничто не должно было помешать крейсеру разгромить конвой. Единственное крупное соединение вражеских кораблей в этом районе, отряд адмирала Соммервиля, находилось в Средиземном море, обстреливая итальянский порт Генуя.
Обстоятельства для Мейзеля складывались исключительно благоприятно. Однако немецкому капитану пришлось убедиться, что Атлантика — огромна, а плававшие по ней корабли совершенно теряются на поверхности кажущегося безграничным океана. «Хипперу» так и не удалось обнаружить остатки конвоя HG 53, шедшего в северном направлении. Однако рейдер наткнулся на отставший от конвоя транспорт.
«Айслэнд», направлявшийся в Англию с грузом из 12 000 ящиков с апельсинами, не получил повреждений во время предыдущих атак на конвой, однако теперь возникла проблема другого рода. Спущенному на воду в 1914 году кораблю посчастливилось избежать встреч с подводными лодками противника во время Первой мировой войны. Однако судно подвергалось усиленной эксплуатации в течение многих лет. И теперь возраст начинал сказываться. Утром 10 февраля внезапно вышел из строя привод рулевого механизма. Возможно, это произошло вследствие того, что корабль часто менял курс во время воздушной атаки. Поскольку из-за этой поломки транспорт лишился возможности маневрировать, у капитана Кэвэя не оставалось другого выбора, кроме как остановить корабль. В течение следующих 3,5 часа механики «Айслэнда» пытались исправить поломку, а все это время небольшой корабль в полном одиночестве дрейфовал по поверхности неспокойного моря. К тому времени, когда ремонт был завершен, уже стемнело, и капитан Кэвэй посчитал, что только под покровом ночи судно сможет находиться в относительной безопасности. Он прекрасно осознавал, что теперь не осталось почти никакой надежды догнать конвой. Капитаны остальных транспортов, находясь под впечатлением ужасных событий последних суток, гнали свои суда вперед на полной скорости. Кэвэй пошел вслед за ними, однако механикам не удавалось выжать из старых машин больше 9 узлов.
«Айслэнд» шел вперед всю ночь. Капитан распорядился выставить дополнительных впередсмотрящих, а канониры не отходили от своих орудий и пулеметов. Кэвэю оставалось лишь радоваться непостоянству погоды Атлантики, поскольку 11 февраля вскоре после полудня зарядил сильный дождь. Видимость была серьезно ограничена, что на какое-то время позволяло судну оставаться незамеченным. Но продлилось это недолго. Ровно в 15 часов 30 минут дождь внезапно прекратился, и горизонт полностью очистился. Осматривая его в бинокль, Кэвэй на секунду бросил взгляд в сторону кормы и с удивлением заметил, что с правого борта приближается большой военный корабль, находившийся уже на расстоянии примерно 4 миль. В своем докладе Кэвэй следующим образом описал последовавшие события:
«Поначалу я не мог определить, что это за корабль, однако когда он приблизился, я увидел, что это немецкий крейсер „Адмирал Хиппер“. Мы в тот момент находились на 37 градусе северной широты и примерно в 500 милях от побережья Португалии, идя курсом на север со скоростью около 9 узлов. Волнение на море усиливалось, дул резкий юго-западный ветер. Облачность была довольно сильной, а видимость — плохой. Насколько я помню, сначала с немецкого крейсера произвели одиночный выстрел, одновременно подняв на мачте сигнал: „Не пользуйтесь радио. Покиньте корабль. Он будет потоплен“. Снаряд прошел над нашим транспортом, однако, поскольку одновременно был поднят сигнал, я понял, что промах являлся преднамеренным. „Адмирал Хиппер“ располагал 8-дюймовыми орудиями, а его скорость составляла 35 узлов (здесь Кэвэй несколько переоценил противника). Поэтому я заключил, что любое сопротивление с нашей стороны лишено всякого смысла, особенно с учетом того, что вражеский крейсер стремительно приближался к нам по правому борту. Прежде чем мы успели занять места в двух шлюпках, прогремел еще один выстрел. Я полагаю, что он должен был заставить нас поторопиться. Едва мы успели спустить шлюпки на воду, как немцы открыли огонь из орудий главного калибра, и уже вскоре транспорт оказался охвачен огнем от носа до кормы. Однако он пошел ко дну лишь через час, и немцам пришлось выпустить торпеду, чтобы добить его».
