Это типичный представитель фауны уссурийских лесов. Кроме Приморья и Приамурья, в Советском Союзе харза не живет нигде. Родина ее — Индокитай, поэтому харзу иногда называют непальской куницей. Она и относится к семейству куниц. По сложению харза напоминает нашу русскую куницу, только размерами значительно крупнее. Самцы весят до 6 килограммов, самки — до 4-х. Длина тела у самца 50–72, у самок — 45–62 сантиметра. Хвост у харзы длинный, достигающий трех четвертей длины тела. Благодаря такому хвосту бегающая по деревьям харза напоминает мартышку. Тело ее вытянутое, гибкое, сильное. Голова небольшая, остромордая, ноги умеренной длины со слабо опушенными лапами.

Мех у харзы короткий, жесткий, блестящий и очень пестро, но в общем, красиво окрашенный. Верхняя часть головы блестяще-черно-бурая, далее на шее и спине оттенок становится буровато-желтым, золотистым, а ближе к хвосту вновь черно-бурым. Подбородок и нижние губы белые, горло и грудь оранжево-золотистые, бока и живот ярко-желтые, лапы и хвост черные. Почти все цвета радуги, но в гармоничном сочетании!

Харза, если она не спит, пребывает в непрестанном движении. Быстро бегает по земле, ловко лазает по деревьям. У нее острые когти и очень подвижные длинные пальцы, она одинаково свободно влезает на дерево и спускается головой вниз.

В январе 1970 года харза попалась пальцем в капкан и осталась цела, невредима и здорова. Охотовед, хозяин капкана, отнес ее в зимовье, потом привез в село. Харза вела себя довольно миролюбиво, хорошо ела мясо, пила воду, хватала снег. Но в руки не давалась. При попытке поймать ее она начинала бегать по квартире в сильном возбуждении. Движения ее были невероятно стремительны и ловки, прыжки огромны. Она как птица летала из угла в угол, с пола на шкаф, по стене взбиралась под потолок и бегала там по тонкой трубе паропровода. По стене она лазила свободно, как огромный жук. Особенно поражало, как ей удается держаться на ровной стенке головой вниз. Это казалось непонятным, пока мы не рассмотрели ее пальцы с острыми когтями, которые развертываются почти на 180 градусов относительно их нормального положения.

Северная граница распространения харзы на левобережье Амура идет юго-западнее Облучья, захватывает верхнюю половину Архары и, обогнув Тырму, по верховьям Биры, Урми, Кура и Харпи выходит к Амуру несколько ниже устья Горина. На Сихотэ-Алине граница захватывает низовья Гура, огибает верхние части бассейнов Анюя, Хора и Самарги и через низовья Нельмы и Коппи выходит к Татарскому проливу.

Глубокий прогиб границы ареала в центральной части Сихотэ-Алиня обусловлен постоянно высокими снегами и бедной кормовой базой. В пределах очерченной части ареала по верховьям Сукпая и Самарги, на Бикине выше Светловодной и в верховьях притоков Большой Уссурки, Дальней и Арму харза появляется лишь кратковременными заходами, преимущественно в бесснежье.

Харзу можно встретить в различных лесах. Мнение некоторых исследователей, будто этот хищник особенно характерен для хвойных лесов Сихотэ-Алиня, нуждается в уточнении. Харза обычна в широколиственных, особенно в дубовых, а также в кедрово-широколиственных лесах, где неоднократно отмечали 1–2 зверьков на 10 квадратных километров.

По смешанным лесам в бассейнах Партизанской и Киевки на площади около 7 тысяч квадратных километров экспедиционный отряд охотоведов определил численность харзы в 1967 году в 300–350 особей. В лучших местах обитания харзы значительно больше. Укажем, к примеру, бассейны Лазовки, Черной и Киевки, а также территорию Лазовского заповедника.

По восточным склонам Сихотэ-Алиня до реки Таежной харза встречается реже, а на Самарге, Нельме, Ботчи и Коппи обитает лишь местами. На западных склонах Сихотэ-Алиня харза обычна, даже многочисленна в верховьях Уссури и по Арсеньевке. К северу численность ее понижается. Для лесов средней части бассейна Хора плотность населения харзы в 1965/66 году не превышала 1 особи на 50–100 квадратных километров. В темно-хвойных лесах, где нет кедра, харза живет летом, зимою же встречается очень редко.

Г. Ф. Бромлей в своих трудах отмечал резкие колебания численности харзы в зависимости от поголовья кабарги. В 20-х годах, когда кабарга подвергалась сильному истреблению, мало было и харзы. Позднее поголовье того и другого животного увеличивалось пропорционально. Но с 60-х годов численность харзы повсеместно падает. В настоящее время севернее 45° с. ш. харза очень редка, хотя еще двадцать лет назад она была здесь обычной. В 1936 году зоолог Ю. А. Салмин на 200-километровом маршруте по Арму и Обильной отметил 26 уничтоженных харзами кабарог. Зимой 1968/69 года мы выяснили, что в бассейнах этих же рек харза встречалась единицами на тысячах квадратных километров.

Резко сократилась численность харзы: на восточных склонах Сихотэ-Алиня севернее Самарги, на западных — севернее Мухена и по левобережью Амура. В 50-х годах харза была здесь обычна, а по морскому побережью встречалась до мыса Сюркум. Сейчас она малочисленна, севернее Советской Гавани вообще отмечается лишь заходами.

В последние годы охотники сообщают о падеже харзы. В сентябре 1969 года мне самому довелось видеть труп харзы в верховьях Уссури. Взрослый зверек погиб в нише под корнями тополя. Он был средней упитанности и без каких-либо следов насильственной гибели. Рядом держались рябчики, кабарга, белка, значит, погибла харза не от голода. Случай этот не единичный. Однако причины явления остаются до конца не выясненными.

Индивидуальные участки для харзы мало характерны. Они достаточно четки лишь у самок с детенышами. Зимой харзы широко кочуют, у крупной добычи задерживаются и живут, пока не съедят все. В январе 1970 года в верховьях Уссури две харзы нашли разделанную охотниками тушу изюбра и пожирали ее, устроив себе гнездо в двадцати метрах под елочкой. Мне приходилось видеть съеденного харзами павшего кабана. Шкура его смерзлась и сохраняла первоначальную форму, а внутри были только крупные кости. Вместе с тем харза нередко бросает задавленных кабарог, съев лишь малую часть добычи.

Харзы часто живут семьями или парами. Охотятся сообща, по всем правилам коллективной охоты, выгоняя свои жертвы на лед реки или на засаду. Харза — зверь ловкий, сильный, выносливый и довольно кровожадный. Нагрянув в очередной распадок, харзы за день, за два уничтожают все, что могут уничтожить. Они неутомимы и одинаково проворны на земле и на деревьях. Отлично ловят даже белку и соболя, если те не успевают скрыться в небольшом дупле или норе.

Во время охоты харзы идут «фронтом», в десяти — двадцати метрах друг от друга, тщательно обследуя местность и все деревья от корней до вершин. При этом они перекликаются характерными харкающими звуками и действия их всегда согласованны: каждый зверек, видимо, хорошо знает, что и где делают другие.

Кроме кабарги, зайцев, белок, разных птиц, в том числе и рябчиков, харзы иногда давят барсуков, енотовидных собак, молодняк косули, пятнистого оленя, изюбра и кабана. Не щадят мышей, бурундуков, пищух, колонков, норок — никого! Лишь изредка харза ест растительные плоды.

Кабарга зимою почти никогда не уходит от харзы. Из разобранных мною по следам двенадцати случаев погони в одиннадцати развязка наступила уже через 3–5 километров. Очень быстро харзы догоняют кабаргу по насту и наледям.