Холли улыбнулась.

– Он нравится мне, мама, – призналась она. – Вначале у нас были… разногласия, но мы разрешили их. Конечно, Скотт – янки, но он славный и нравится мне. Ты одобряешь?

Клаудия порывисто вскочила и обняла дочь.

– Я в восторге! Он один из самых красивых мужчин, которых я когда–либо видела, и хорошо воспитан. Настоящий джентльмен. Хотя, по–моему, он не тот, о ком ты мечтала. А разногласия при твоей вспыльчивости неизбежны. Однако я еще не видела тебя такой счастливой!

Холли обрадовалась, что мать одобряет ее выбор, впрочем, та не догадывалась об истинном положении дел.

– Это напоминает луч во время бури. – Девушка улыбнулась. – Но потом тучи снова сгущаются, и уже не верится, что солнце снова выглянет. Ты меня понимаешь?

Клаудия смахнула вновь навернувшиеся слезы.

– Я питала такие же чувства к твоему отцу и очень счастлива за тебя. Я люблю тебя!

Вернувшееся взаимопонимание согревало их.

За этим последовали ужасные, надрывающие душу события. Владелец похоронного бюро доставил гробы. Их поставили в конюшне, поскольку лишь там оказалось достаточно места для всех желающих проститься с Салли и Норманом. Там, по соседству с мирно жевавшими сено лошадьми, негры пели свои религиозные гимны и отдавали последнюю дань уважения покойным.

Настал полдень, но никто не думал о времени. Роджер ненадолго зашел в конюшню и счел свой долг выполненным. Позже появились Клаудия и Джарвис. Будущий отчим шепнул Холли:

– Пожалуйста, не обижайся на меня. Я не изверг. Не знаю, что стоит между нами, но я неплохой человек, Холли, люблю твою мать и желаю ей счастья. Буду рад, если ты станешь мне дочерью.

Холли поблагодарила его, но испытала облегчение, когда он, взяв под руку Клаудию, ушел.

Стемнело. Начали съезжаться гости. Но негры все пели, свечи озаряли конюшню таинственным светом, и атмосфера оставалась все такой же благоговейной и скорбной, несмотря на звуки веселой музыки, доносившейся из большого дома.

Холли сидела, опустив голову и глубоко задумавшись, когда кто–то коснулся ее плеча. Полагая, что это Роджер, она неохотно подняла глаза и увидела Скотта.

Он опустился на колени и взял девушку за руки:

– Все это ужасно горько, и мне очень жаль, что пришлось покинуть тебя прошлой ночью, но иного выхода не было. Могу я что–нибудь сделать для тебя?

Холли хотелось сказать, что ей достаточно видеть его, но здесь было не место для таких признаний. Она заметила, что он в обычной армейской форме.

– Ты одет не для приема.

Скотт хотел рассказать ей о неприятностях, которые произошли в городе из–за Лайзы, однако воздержался, поскольку продолжалось отпевание. И все же нужно поговорить с Холли.

Скотт помог ей подняться.

– Идем, я кое–что сообщу тебе. – Он повел девушку к пустому стойлу и притянул к себе. – Ты должна узнать об этом от меня, Холли, если еще не слышала от других.

В полутьме она напряженно вглядывалась в Скотта, надеясь, что он рассеет ее тревогу. Не успел он заговорить, как появился Роджер Бонхэм.

– Ну и ну, полковник Колтер! Прямо из номера гостиницы в конюшню? Вы не слишком разборчивы, выбирая места для свиданий с женщинами.

– Да как вы смеете! – Холли пришла в ярость. – С чего это вы шпионите? Все это не ваше дело, Роджер!

– Честь семьи – мое дело! – бросил он. – Поэтому меня возмущают ваши тайные свидания с насильником.

– С насильником?

– Об этом говорит весь город, Холли. Полковник изнасиловал Лайзу Лу Поллак прошлой ночью. – Роджер усмехнулся. – Удивляюсь, как он осмелился покинуть гарнизон, когда народ требует, чтобы его повесили. Пойдемте, Холли. Я не оставлю вас с ним.

Не заметив молниеносного движения Скотта, Роджер почувствовал руку на своем горле и тут же отлетел к стене. Земля ушла у него из–под ног.

– Она в безопасности. – Скотт сдавил его горло. – А вот ты – нет. – Он чуть ослабил хватку. – Убирайся отсюда, пока цел.

Глаза Роджера вылезли из орбит. Едва дыша, он пробормотал:

– Ты поплатишься головой за то, что посмел поднять на меня руку.

Скотт сделал шаг к нему, но Холли встала между ними.

– Стойте! Здесь идет отпевание, а вы заглушили его своими криками.

Роджер быстро удалился.

– Давай уйдем и поговорим где–нибудь спокойно, – тихо предложила Холли. – По–моему, ты должен мне все объяснить.

– Я не насиловал Лайзу.

– Почему же она утверждает, что ты это сделал? – спросила Холли. – Думаю, я имею право…

– Право! – повторил Скотт. – Я занимался с тобой любовью, Холли, но это не дает тебе права задавать мне подобные вопросы. Я пришел объясниться с тобой, а не оправдываться. Глупец! Я и не помышлял, что ты усомнишься во мне. Давай говорить не о правах, Холли, а о доверии, которого у тебя, очевидно, нет. Впрочем, мне лучше, пожалуй, уйти. Обсудим все, когда успокоимся.

Холли не двинулась.

– Ты спал с ней, да? – До нее постепенно доходил смысл случившегося. – Ты спал с ней, и позже она пришла к тебе снова, но ты отверг ее. Вот почему Лайза разозлилась и сказала, что ты изнасиловал ее!

– Почти так все и было, Холли.

Она отшатнулась:

– Тогда уходи. Нам больше не о чем говорить.

– Это все было до прошлой ночи, Холли. – Скотт умоляюще посмотрел на нее.

– Верно, – с горечью сказала она, – но это произошло после нашей встречи в лесу. Не тратя времени понапрасну, ты нашел себе другую женщину. Думаю, тебе все равно, с кем заниматься любовью. А вот мне – нет!

Салли и Нормана похоронили хмурым воскресным утром. Едва в могилы бросили первые комья земли, начался холодный дождь. Никто, однако, не укрылся под навесом. Ветер усилился, и вскоре на землю обрушился ливень.

Роджер промок насквозь.

– Может, пойдем? – раздраженно шепнул он Холли. – Мы заболеем, если задержимся здесь. Все кончено. Прошу вас, пойдемте.

– Возвращайтесь, – сказала она. – Я приду позже. – Почему Роджер постоянно следует за ней?

– Если вы хотите простоять здесь весь день, промерзнуть и пропустить венчание, я останусь с вами, черт подери.

Холли хотелось, чтобы он ушел, но задерживаться на кладбище уже не было причин. Бросив последний взгляд на могилы, она направилась к поджидавшему их экипажу…

Через два часа дом наводнили гости. Слуги разносили шампанское и фруктовый пунш, предлагали сандвичи и сладости. На кухне хлопотали повара, готовя угощение для свадебного ужина.

Дождь разрушил планы Джарвиса: никто не мог выйти в сад, а между тем гостей собралось столько, что даже в большом доме было душно. Влажность настолько увеличилась, что цветы в вазах стали увядать. Казалось, и люди хотят лишь того, чтобы утомительный день поскорее закончился. Нет, не о таком торжестве мечтал Джарвис.

Холли в палевом кружевном платье выполняла обязанности хозяйки и изо всех сил старалась проявить радушие, но сегодня это было ей особенно трудно. Куда бы ни заходила девушка, она видела одно и то же: мужчины обсуждали «это животное», полковника Колтера, а женщины утверждали, будто он всегда казался им грубым и неотесанным, поэтому и удивляться нечему. Бедная малышка Лайза Лу! Что ей пришлось пережить! Холли не сомневалась, что сплетни дойдут до ее матери и та потребует объяснений.

За час до начала церемонии к Холли быстро подошел взволнованный Джарвис и сказал, что Клаудия потеряла сознание.

– Это из–за духоты, – предположил он, поднимаясь с девушкой по лестнице.

Бледная Клаудия лежала в постели, а возле нее стояли два доктора, по счастливой случайности приглашенные на свадьбу.

– Я прекрасно себя чувствую, – говорила Клаудия. – Все дело в духоте. Вот немного отдохну, выпью что–нибудь холодное, и все пройдет.

– По–моему, ты неважно выглядишь, – заметил Джарвис и обратился к докторам: – Как вы думаете, может, отложить свадьбу?

– Нет! – Из глаз Клаудии хлынули слезы. – Не отменяй свадьбу!