Когда Холли спускалась по парадной лестнице, кто–то окликнул ее. Обернувшись, она увидела капитана Дэвиса.

– Вы уже уходите? Вам не следует быть одной, – встревожился он.

– Нэйл, у меня разболелась голова, и я отправляюсь домой.

– Это опасно днем, а тем более ночью.

– Поверьте, я хочу побыть одна, Нэйл.

– Позвольте проводить вас, Холли. Мне будет спокойнее.

Она покачала головой:

– Спасибо, но я сама доберусь до дома Эбби. Не беспокойтесь, Нэйл. Спокойной ночи.

Вскоре девушка исчезла из виду, а огорченный капитан вернулся к гостям.

Ярко светил месяц, и бархатная ночь была чудесна. Холли спешила, убеждая себя, что бояться нечего, однако каждый шорох пугал ее. Она жила на болоте в полном одиночестве, рядом с лесом, кишащим хищниками. Но там было все хорошо знакомо, а чего ждать от чужого города?

Улицы были безлюдны. В столь поздний час ни в одном доме не горел свет. Мертвую тишину нарушал лишь звон цикад. Неподалеку залаяла собака, над головой пролетела ночная птица. Девушка с облегчением осознала, что она не одна в этом мире.

«Еще немного, – подумала Холли, заворачивая за угол. – Наверное, Эбби уже спит. Ну и слава Богу!» Ей не хотелось отвечать на вопросы. Она ускорила шаг, придерживая накинутый на плечи платок.

Вдруг девушка похолодела. Что это, крик?

Звук замолк так же быстро, как и возник. Холли нырнула в заросли кустарника и тут вспомнила, что за холмом находится старое кладбище. Церковь была разрушена во время войны, остались одни могилы. Оттуда ли донесся звук?

Она стояла не шевелясь. Что делать? Идти дальше или немного подождать? Глубоко вздохнув, Холли выбралась из зарослей. Страх не исчезал. Она не сомневалась: кричал кто–то, попавший в беду. Направившись вперед, Холли вспомнила, что дедушка всегда считал необходимым оказывать помощь даже с риском для собственной жизни. «Ты должна жить в согласии с собой, – говаривал он. – Но этого нельзя достичь, не протянув руку человеку, взывающему о помощи. И ты можешь оказаться в беде. Не дай Бог, чтобы в этот момент от тебя отвернулись».

Платье цеплялось за колючие ветки, но заставляло Холли идти вперед. Она остановилась и прислушалась.

До нее донеслись звуки борьбы. Девушка тихо и быстро поднялась на вершину холма. В темноте Холли едва различала очертания надгробий.

Она задрожала, увидев, что трое или четверо мужчин возятся с кем–то, лежащим на земле. Девушка услышала грубые низкие голоса:

– Убей эту суку, и покончим с этим. Она чуть нем выбила мне глаз.

– Черт, не убивай ее! Я еще не успел и горю от желания. Не заниматься же мне этим с мертвой негритянкой!

– Барни, козел, поспеши! Теперь моя очередь.

Страх Холли сменился дикой яростью. Они насилуют женщину! Не помня себя от гнева, девушка закричала и бросилась к ним.

Насильники, вскочив, испуганно огляделись, а их жертва поползла навстречу Холли.

Затем все, кроме одного, кинулись врассыпную. Оставшийся стоял со спущенными штанами и всматривался в темноту.

– Холли Максвелл, ты добьешься того, что однажды тебя, найдут мертвой, – бросил он, застегивая брюки.

Он знает мое имя! Но откуда? Она присмотрелась и наконец узнала его. Это был тот самый мужчина, что подходил к ней днем.

Неужели он и в самом деле считал, что Холли готова стать его сообщницей? О Боже, нет!

– Так это вы! – закричала она. – Мерзавец!

– Ты не ошиблась, девочка, это я. И запомни, ты заплатишь за все. Мы предлагали тебе присоединиться к нам, но ты отказалась, а сейчас подписала себе смертный приговор, сунув нос не в свое дело.

Холли помогла подползшей к ней женщине подняться и бросила гневный взгляд на мужчину:

– На мой крик уже сбегаются люди…

Он бросился к лесу.

– Я не собираюсь сесть в тюрьму из–за ниггера, но потом разделаюсь с тобой, сука.

– Как ты себя чувствуешь? Можешь идти? – спросила Холли женщину. – Нам нужно поскорей убираться отсюда. Я соврала ему. Никто не придет нам на помощь.

– Да, да. – Негритянка кивнула и, всхлипывая, последовала за Холли. – Мисси, мне не очень больно. Этим дьяволам не удалось получить лучшее, что есть у Салли.

Поскольку девушка была голой, Холли решила, что мерзавцы сделали свое черное дело.

– Послушай, – сказала она. – Если негодяи вернутся, мы побежим к дороге и будем кричать. Надеюсь, кто–нибудь услышит нас.

Между тем на дороге раздался цокот копыт. Потянув за собой пострадавшую, Холли с громким воплем устремилась туда.

Скотт Колтер остановил лошадь и спрыгнул на землю.

– Холли, что, черт возьми?..

Она рассказала ему обо всем, и Скотт снова вскочил на лошадь.

– Не надо, – сказала Холли. – Они уже далеко. – И тут у нее началась истерика. – Что произошло с этим несчастным городом? – кричала она. – О Господи, Скотт, неужели ты ничего не можешь сделать? Ведь ты должен поддерживать мир и спокойствие! Молодую женщину изнасиловали на кладбище в то самое время, когда ты волочился за женщиной!

Скотта рассмешила эта неожиданная ревность.

– Пойдемте, – сказал он женщинам.

Они все направились к дому Эбби: Скотт и Салли впереди, а Холли сзади. Заметив, что потерпевшая едва идет, он подхватил ее на руки. Его коня повела Холли.

Салли вздрагивала и стонала во сне.

Холли расположилась в кресле возле кровати. Когда девушка проснулась, она ласково взяла ее за руку.

– Ты в безопасности… все позади. Никто не причинит тебе боли.

В больших карих глазах Салли застыл страх. Холли не раз видела такой взгляд у оленей за секунду, до выстрела. Он всегда ужасал ее, и поэтому она охотилась лишь в случае крайней необходимости.

– Пожалуйста, поверь мне, – твердила Холли. – Ты в безопасности, и никто, слышишь, никто тебя не тронет. Я твой друг.

Салли робко оглядела комнату и, приободрившись, спросила:

– Кто вы? Где я?

Холли улыбнулась, поправила одеяло и рассказала ей об Эбби и ее доме.

– Меня зовут Холли Максвелл. Не беда, если ты чего–то не помнишь.

Салли попыталась сесть, но Холли уложила ее.

– Я помню все, что случилось, – возразила Салли. – Мне лучше уйти отсюда. Они вернутся за мной и убьют меня!

Холли подала ей бокал бренди:

– Выпей! Ты никуда не уйдешь. Повторяю: ты в безопасности. Те негодяи не посмеют явиться сюда. Ты поправишься. Доктор сказал, что тебе нужен только покой.

Салли, выпила бренди и смущенно посмотрела на Холли. – Я пыталась обокрасть их, но они меня поймали, и вот к чему это привело.

Холли поразилась откровенности девушки.

– То, что они сделали с тобой, хуже воровства!

– Они думают иначе, особенно после окончания этой войны. Они говорят, что освобожденные рабы обнаглели и с ними надо поступать просто: вешать мужчин и насиловать женщин.

– Что же ты хотела украсть у этих бродяг?

Салли потупилась.

– Еду. Я три дня не ела. Я все обошла в поисках работы, но здесь никто не нанимает, особенно женщин. Я была так голодна, что, почувствовав запах жареного мяса, забыла обо всем на свете. Я увидела этих мужчин на развалинах старой церкви. Они лежали на земле, а рядом с ними валялись бутылки из–под вина. Решив, что они пьяны, я хотела подкрасться к ним и что–нибудь взять, но они заметили меня. – Салли вздрогнула. – Вы сами знаете, что случилось потом. А сейчас мне надо уходить отсюда, иначе они придут за мной.

Холли покачала головой:

– Не бойся, они не придут сюда. А теперь мы с тобой перекусим. Я скажу Эбби, что ты проснулась. Она очень милая женщина.

Салли насторожилась:

– Мисси, почему вы это делаете? Я ведь ниггер.

– Мне это безразлично. Я знаю одно: ты попала в беду, и тебе нужна помощь.

Холли вошла в гостиную и увидела, что Эбби беседует с Клаудией. Женщины забросали девушку вопросами.

– Что ты собираешься делать с Салли? – спросила хозяйка дома. – Не сомневаюсь в чистоте твоих намерений, дорогая, но подумай сама – негритянка в моем доме! На моей постели! Я, право, не знаю…