– Завтра предстоит трудный день, поэтому я хочу проведать Салли сейчас.

– Чай подадут в десять утра, – напомнила Клаудия дочери, – в полдень мы обедаем с прихожанками, в четыре дня снова чай, ну а вечером торжественный ужин. Словом, отдохни хорошенько.

Выходя из гостиной, Холли услышала слова Джарвиса:

– На улице уже темно. Надеюсь, ты не позволишь ей идти одной. Проводи девушку, сынок.

Не обратив внимания на нерешительность Роджера, Холли твердо проговорила:

– Я знаю дорогу, поскольку выросла здесь. Не беспокойтесь, я возьму лампу и скоро вернусь.

Роджер поднялся.

– Буду рад составить вам компанию. – Он с сожалением посмотрел на свою тарелку.

– Оставайтесь. Не надо обращаться со мной как с ребенком.

Взяв на кухне лампу, девушка вышла во двор. «Ну почему, – раздраженно подумала она, направляясь к конюшне, – им не оставить меня в покое? Мне есть о чем поразмыслить вдали от посторонних взглядов».

Холли увидела свет в окнах второго этажа конюшни, но не заметила мужчину, который, скрываясь в темноте, следовал за ней. Внезапно он набросился на девушку, стиснул ей горло и поволок в конюшню.

– Лучше не сопротивляйся и не зли меня, не то убью.

Страх сковал Холли, но она узнала этот голос и попыталась вырваться.

– Убери руки! Черт, я прикончу тебя! – Он сильнее сдавил ее шею и не отпускал, пока она не перестала сопротивляться.

Негодяй швырнул девушку на пол в пустом стойле и дважды с силой ударил ее по лицу. Затем посыпались удары по голове, рукам, спине. Холли почувствовала на губах вкус крови. Острая боль пронзила ее тело. Она теряла сознание.

– Вот и пришло время научить тебя уму–разуму, сука! – рявкнул Алекс Уэлмен. Он возликовал, узнав о намерении Роджера Бонхэма наказать Холли. Ему давно хотелось расквитаться с ней, и сейчас Уэлмен наслаждался, истязая девушку. Потом он заберет свою долю золота и заживет, как богатый человек.

Уэлмен нагнулся над Холли и разорвал у нее на груди платье. Грубо проведя рукой по ее телу, он захохотал. Оцепеневшая девушка не могла ни двинуться, ни закричать.

– Черт, я не дам тебе потерять сознание! – Мерзавец обхватил руками ее грудь. Она застонала и вздрогнула от отвращения. Уэлмен удовлетворенно засмеялся. – Дрянь, ты должна чувствовать все, что я буду вытворять с тобой. И следующий раз, когда поднимешь на мужчину ружье, вспомни обо мне! – Он впился зубами в ее губы, и Холли снова застонала. Это раззадорило его. Бонхэм велел избить ее, но ни в коем случае не насиловать, и угрожал отрезать яйца тому, кто его ослушается. «Да плевать я на него хотел; – подумал Алекс Уэлмен. – Что он о себе возомнил? Пусть только дотронется до меня, и я убью его. Убью!»

Он задрал юбку Холли, раздвинул ей ноги и порвал нижнее белье. Пошлепав девушку по щекам и убедившись, что она в сознании, Уэлмен стянул с себя штаны.

– Слышишь, сука, лежи спокойно! – Он учащенно дышал. – Алекс Уэлмен знает, как доставить женщине удовольствие…

Прозвучал выстрел, и Алекс дернулся всем телом. Пуля угодила ему в спину. Агония длилась недолго, и он замертво рухнул на Холли.

Роджер бросился вперед, оттащил Алекса и опустился на колени перед девушкой. Сознание у нее помутилось.

– Все позади, Холли, – проговорил Роджер, стараясь, чтобы его голос звучал помягче. – Я с вами. Больше никто не причинит вам боль.

Послышался топот ног и ружейный выстрел. В проеме двери вырос Норман Грэди и громко крикнул:

– Что здесь происходит? Кто там? У меня ружье!

– Опусти его! – рявкнул Роджер, опасаясь, как бы этот придурок не подстрелил его. – Принеси лампу. Холли пытались изнасиловать. Я убил мерзавца.

– Господи! – простонал Норман, кинулся за лампой и тут же вернулся в конюшню. Посмотрев на убитого и окровавленное лицо Холли, ее разорванную одежду, он в ужасе отпрянул.

Роджер поправил юбку Холли, осторожно поднял ее на руки и понес в дом. Возле конюшни он увидел Джарвиса и Клаудию.

– На нее напали, – не останавливаясь, пробормотал он. – Мне пришлось убить негодяя. Даже не знаю, кто он и сильно ли пострадала девушка. Нужно послать за доктором.

Клаудия вскрикнула и упала на руки Джарвиса, но быстро овладела собой, ибо знала, что дочь нуждается в ней.

– Норман, скачи за доктором во весь опор, – распорядился Джарвис. – Бобо, отправляйся за судьей. Необходимо убедиться, что этот ублюдок мертв. Если нет, свяжите его и поставьте охрану. Следите, чтобы никто не унес тело.

Роджер опустил Холли на постель в ее спальне. Пока Клаудия с помощью Джарвиса обтирала дочь, он пытался определить, точно ли Уэлмен выполнил его приказ. К счастью, он не изнасиловал ее. Ушибы и раны скоро заживут, и все обойдется.

Роджер отвернулся, чтобы никто не видел его усмешки, которую ему никак не удавалось подавить. Все прошло весьма удачно.

– Мне надо выпить, – не оборачиваясь, проговорил он.

– Ты заслужил это, сынок, – гордо сказал Джарвис.

Спускаясь по лестнице, Роджер улыбался.

– Я, бесспорно, заслужил это, – имитируя голос отца, произнес он.

В таких случаях дед говорил, что Холли шипит, как змея. Глядя в зеркало, она видела свое искаженное злобой лицо. Ублюдок! Трусливый, мерзкий гад! Может, он наслаждался, мстя ей за то, что она стреляла в него? Но Холли, стреляя, смотрела прямо на него. Боже, ведь она же защищалась! Мерзавец!

Она потрогала синяк под правым глазом. На левой щеке алели четыре полосы – след пальцев Уэлмена. Возможно, это и разозлило ее больше всего. Как он посмел оставить отметины?!

Услышав, что открылась дверь, Холли обернулась.

– Доченька, дорогая, ложись, – упрашивала Клаудия. – Ты не спала всю ночь!

– Я слишком взбешена, чтобы спать, – оборвала ее Холли и снова уставилась в зеркало. Взяв щетку, она начала расчесывать волосы, укладывая локоны так, чтобы скрыть синяки.

Клаудия покачала головой.

– Ты должна отдохнуть. Тебе придется пропустить обед, но надеюсь, завтра ты будешь в состоянии поехать на бал.

– Я собираюсь на вечер сегодня, – решительно заявила Холли.

– Но… но, дорогая, а как же твое лицо? Завтра опухоль немного спадет. Сейчас тебе нельзя показаться на людях.

– Именно этого они и добиваются, мама. Чтобы я лежала в постели, плакала, стонала и дрожала от страха. Но лучше умереть, чем позволить им запугать меня! – Клаудия изумленно смотрела на дочь. – Ублюдки в ответе за это. – Холли указала на свои синяки. – За то, что запугали Салли, за все, что случилось со мной позднее – они хотят вынудить меня сдаться. Однако я не буду дрожать и плакать, как какая–то несчастная соплячка!

Клаудия понимала, что дочь слишком возбуждена. Она вздохнула:

– Полковник Колтер и капитан Дэвис хотели бы поговорить с тобой, если ты в состоянии принять их. Они только что побеседовали с Роджером.

– Попроси их подняться, – ответила Холли. «Неужели нельзя избежать встречи со Скоттом? Впрочем, Нэйл рассеет напряженность».

Она накинула розовато–лиловый шелковый пеньюар, подкрасила губы и села возле окна. Услышав стук в дверь, Холли крикнула «войдите» и испытала разочарование, увидев только Нэйла. И тут же осудила себя за это.

– Я думала, полковник Колтер с вами, – невольно вырвалось у нее.

Нэйл, потрясенный видом девушки, не обратил внимания на ее слова.

– Если Роджер не убил мерзавца, который сотворил с тобой такое, это сделаю я. – Капитан опустился на колени возле Холли и с тревогой заглянул в ее глаза. – С тобой действительно все в порядке? Чем тебе помочь?

Она покачала головой.

– Спасибо, Нэйл. Лучше поменьше говорить об этом. – Холли ценила доброту этого человека.

Он сел на стул напротив нее.

– Я знаю, тебе надоело слушать это, но самое разумное – покинуть болото и переселиться сюда. Там ты в опасности. Военные не могут постоянно охранять тебя.

– Я и не просила об этом, – возразила она. Я не говорила этого ни одной живой душе, Нэйл, но почти решила последовать твоему совету. Однако теперь речь уже не о том, где мне жить. Ночью они зашли слишком далеко. Я останусь на своей земле и докажу им, что они не запугают меня. – Она вздохнула. – Все это так нелепо! Кому я мешаю, живя там? Думаешь, моя земля имеет ценность или дело в чем–то еще?