Она извивалась и стонала, но он не остановился, пока не заставил ее вскрикнуть. Тогда он встал на колени, подтянул к себе ее бедра и сильными быстрыми ударами завершил соитие, пока они не вскрикнули вместе.

Задыхаясь, удерживая ее на руках, он уткнулся лбом в ее грудь.

Ни один из них не произнес ни слова.

Он приподнялся и, обессиленный, растянулся рядом с ней.

Безумное совокупление удовлетворило его голод. Но когда она провела по его щеке пальцами, он понял, что это не так. Он хотел гораздо больше, чем она, как ему казалось, могла дать.

Он лежал на спине, глядя в темноту. Ее страх в первые дни их женитьбы был настоящим. Он был почти уверен в этом. Но что, если ее ласки в последующие недели были неискренними? Может быть, она притворялась?

Он уже собирался вернуться в свою спальню, когда она зашевелилась рядом с ним. Он перестал дышать, когда ее ладошка покойно легла на его живот. Потом она склонилась над ним, и ее волосы упали на его кожу.

И он снова забыл обо всем на свете.

Она больше не приходила в его спальню. Но каждую ночь он шел к ней, и они любили друг друга. Молча, неистово, мешая желание и гнев. Затем он уходил, не в силах спать рядом с ней.

Хотя она позволяла ему приходить к ней каждую ночь, днем она избегала его. Против своей воли он весь день ловил ее глазами. Ему удавалось только мельком ее увидеть выходящей из комнаты, гуляющей на укреплениях со Стивеном, бегающей по двору с Джейми.

Он знал, что долго так продолжаться не может.

Когда она снова не пришла завтракать, он решил, что с него хватит. Он бегом взбежал по ступенькам и вошел в солар.

Он стоял за закрытой дверью ее спальни, спрашивая себя, почему он здесь. Он не знал, может ли ей доверять. Насколько искренними были ее чувства. Горькая правда заключалась в том, что ничто не могло повлиять на его тягу к ней. Он хотел бы, чтобы их отношения стали прежними.

Через дверь он услышал странные звуки. Он распахнул дверь и увидел, что она склонилась над тазиком — ее рвало. Вытерев рот полотенцем, она подняла на него глаза. Опасение, промелькнувшее в ее глазах, когда она увидела его, заставило Уильяма отступить.

— Ты заболела? — спросил он с порога.

— Ничего опасного. Просто расстройство желудка.

Его гнев иссяк. Она была такой хрупкой и уязвимой в ночной рубашке, с видневшимися из-под нее тонкими лодыжками и маленькими ступнями. Несмотря ни на что, его охватила нежность.

Он отобрал у нее тазик и полотенце и отставил их в сторону. Взяв ее за руку, он сказал:

— Кэтрин, я хочу, чтобы мы…

В дверь их покоев громко постучали. Черт.

— В чем дело? — крикнул он, выходя из спальни.

К его удивлению, за дверью оказался не слуга, а один из его людей.

— Лорд Фицалан, — сказал он, — мы получили донесение о высадке французов.

От быстрого бега мужчина тяжело дышал.

— Что еще вы знаете? Где они?

— Они высадились в Милфорд-Хейвене. Это катастрофа, милорд. Замки у Хаверфордвеста, Кардигана, Тенби и Кармартена взяты. Сейчас французы движутся к Кардиффу.

— О Боже, — воскликнул Уильям, — король с армией на севере.

— Мне сказали, что гонцы уже скачут к королю и в Лондон.

— Мы должны поторопиться и быть готовыми выступить по зову короля.

Уильям вышел вслед за вестником. То, что он собирался сказать Кэтрин, могло подождать.

В замке поднялась суета: воины готовились к походу. Когда две армии сойдутся, неизбежно крупное сражение, так что Уильям забирал с собой большую часть людей. К счастью, для защиты замка Росс не требовалось много народа. Самой серьезной угрозой была бы осада. Уильям спешно занялся пополнением запасов продовольствия и прочих необходимых припасов.

Как только новость до идет до короля, он двинет свои войска на юг. Он призовет под свои знамена всех лордов пограничной полосы.

И это произойдет скоро. Скорее всего уже завтра.

За ужином Уильям попросил Кэтрин ждать его. Он не знал, возможно ли полное примирение, но ему хотелось перед разлукой прийти к какому-то взаимопониманию. Только поздно вечером он закончил дела и поднялся в их комнаты.

Он нашел ее спящей на скамье под окном. Свеча на столике почти догорела. Он пододвинул стул, радуясь, что может спокойно ее рассматривать.

Он начал с сияющих волос и нежного лица, потом его взгляд двинулся дальше. У него сдавило горло, когда он смотрел на очертания ее грудей, ее талию, бедра и длинную линию ее ног. А когда его глаза остановились на ее ступнях, таких маленьких и изящных, в глубине его глаз защипало.

Что ему делать? Он не хотел уезжать, оставив все как есть. Он взял ее руку и провел по ней пальцем. Это незначительное движение принесло ему успокоение. Она открыла глаза.

— Ты улыбалась во сне, — произнес он. — Тебе что-то снилось?

Еще не до конца проснувшись, она сказала:

— Сон, который я вижу часто, — о том, что случилось много лет назад.

— Расскажи мне об этом.

Она села и провела рукой по волосам. Совершенно проснувшись, она бросила на него подозрительный взгляд и покачала головой.

— Это только рассердит вас.

— Пожалуйста, я хочу это услышать.

После долгих просьб и уверений она сдалась.

Сердце его повернулось в груди, когда она начала рассказывать ему о той их ночной поездке верхом, накануне ее свадьбы с Рейберном.

— Молодой человек спал на конюшне, и он поехал со мной.

Она бросила боязливый взгляд на Уильяма и добавила:

— Это был благородный молодой человек, который хотел меня защитить.

Уильям кивнул, что, казалось, подбодрило ее. Он оставался спокойным и позволил ей закончить рассказ. В конце она с грустью сказала:

— В ту ночь я неожиданно почувствовала себя защищенной, счастливой и свободной.

Он с трудом сглотнул, сожалея, что больше никогда не дал ей почувствовать этого.

— Мне часто снилась та ночь, — сказала она, глядя в пространство. — Кажется, каждый раз, когда мне было тревожно и плохо.

Он чувствовал себя отвратительно, ведь этой ночью она из-за него ощущала себя несчастной.

— Твой сон — он всегда один и тот же? — спросил он. — Он в точности совпадает с тем, что тогда произошло?

Она не спешила с ответом, задумчиво глядя вниз, на свои руки.

— Всегда снилось одно и то же, до сегодняшней ночи. На этот раз молодой человек во сне превратился в тебя.

Уильяму показалось, что кто-то сжал его сердце. Взяв ее руки в свои, он сказал:

— Ты не помнишь, у кого на службе был молодой рыцарь?

Она отдернула руки.

— Ты ведь не собираешься разыскивать его и угрожать его жизни?

— Клянусь, нет.

Она, казалось, поверила и задумалась.

— Помнится, он говорил мне… Он служил у кого-то очень влиятельного…

Ее глаза расширились.

— Это был Нортумберленд.

— Да, так и было.

Она уставилась на него долгим взглядом, в ее глазах зрел вопрос.

— У меня тогда были длинные волосы, и я носил бороду, — сказал он ровным голосом. — Я был настолько молод, что гордился этим, хотя мне и не хотелось быть похожим на Готспера.

Рот у нее открылся от удивления.

— Это был ты?

Он кивнул.

Она внимательно всмотрелась в него, сощурив глаза.

— Действительно, из-за бороды и в темноте я не могла рассмотреть лицо, — медленно сказала она. — Но разница не во внешности, в другом.

— Я изменился? — спросил он, не уверенный, что хочет услышать это.

— Теперь ты привык отдавать приказы, и это дает о себе знать, — осторожно сказала она. — И еще, ты был… ты тогда… больше доверял.

— Что ты имеешь в виду?

Она прикусила губу, колебалась.

— Скажи мне, — настаивал он.

— Ты не знал меня, но поверил всему, что я сказала.

Он увидел боль в ее глазах. И обвинение.

— Я думал, ты забыла ту ночь, — сказал он, открывая свое сердце. — Мне она тоже снилась. Но в своих снах я всегда спасал тебя.

Он обезоружил себя, рассказав ей это, но продолжил:

— Я упрекал себя за то, что не нашел способа тебе помочь. Наверное, по этой причине сон возвращался снова и снова.