Вот рабочий Петров — почему он опять на работе напился? Cейчас облает мастера, даст кому-нибудь по морде, что-нибудь сопрет, продаст социалистическую собственность за бутылку, нальет шары и хорошо, если вытрезвитель, а ведь может избить, зарезать, всего жди — петровыми тюрьмы и зоны переполнены. Кто ему позволил напиться? Никто, он сам от нечего делать. Не подвезли бетона, горючего, сырья, в начале месяца всегда: забивают «козла» и пьют. Все равно безобразие! Засчитать этот день прогулом! Лучше не надо. Петров обидится, уйдет — кто в конце месяца работать будет? Другого примите. Примем, если будет кого, а чем он лучше? И Петров бы не пил, была бы работа. Так давайте работу или увольняйте, переводите лишних — зачем на производстве без дела держать? Начальник чешет затылок: он не может ни того, ни другого. Срыв поставок зависит не от него, а люди нужны — не хватает. Как не хватает, если баклуши бьют? В конце месяца наверстывают, в авралы. (Случайно упал взгляд на газету, которую постелил, и не удержался от искушения вырезать, прямо к слову:
«Иной раз в цехе чуть ли не 20 дней стоим, а в третьей декаде объявляется аврал. Приходит начальство, уговаривает на сверхурочные»).
Работают без выходных, сверхурочно, на рабочие места посылают инженеров и служащих. До зарезу понадобится каждый Петров, поэтому и приходится терпеть его фокусы двадцать дней.
Снабженческая аритмия, штурмовщина — лишь одна из причин острой нужды предприятий в рабочей силе, падения трудовой дисциплины и разложения работников. Другая — это то, что называют внеплановыми отвлечениями работников, т. е. использование их не по месту работы, обычно не по специальности. Трудовое законодательство запрещает вольности, так же, кстати, как и работу в выходные дни, сверхурочные выше установленной нормы, однако масштабы и виды внеплановых отвлечений из года в год увеличиваются. В ходе исследований мы обнаружили около двадцати различного рода таких отвлечений: от традиционных. овощных баз, колхозов, строек до регулярной уборки улиц, дорог, обслуживания больниц и военкоматов. Дергают работников предприятий, учреждений в течение всего года, куда не лень. Никто этого не хочет: ни директор, ни сами работники и закон запрещает, кто заставляет? Партийные комитеты всех уровней. Каково при этом читать партийные постановления, осуждающие практику отвлечений? Сами делают и сами осуждают. Но не себя, а абстрактно-«порочная практика», будто не их это практика. Удобная поза: всем командовать и ни за что не отвечать. Лицемерным постановлениям грош цена. Людей отвлекают все больше, и попробуй не выполнить разнарядку — разнесут по кочкам сильней, чем за невыполнение плана, нет ничего страшнее обвинения в политической близорукости. Предприятия вынуждены держать излишек работников. На овощную базу и Петров сойдет.
А кто и когда занимается обязательной туфтой в общественных организациях: партийной, профсоюзной, комсомольской и куче других?
Работники предприятия в рабочее время. А всякие «невидимки», числящиеся в штате и получающие незаработанную зарплату: спортсмены, самодеятельные артисты и прочие нужные люди? За них тоже кому-то надо работать.
Следующая серьезная причина, почему начальник не хочет увольнять нарушителя, связана с интересом материальным. Что бы последнее время ни декларировали, фонд заработной платы предприятию по-прежнему планирует, исходя из численности персонала. Больше людей — больше фонд зарплаты, больше отчисления в фонды экономического стимулирования: на премии, благоустройство и т. п. Кроме того, от численности зависит категория предприятия, чем выше категория, тем выше оклады администрации и специалистов. Да не забыть общественных вожаков: при определенном количестве членов их освобождают от основной работы — сидят в кабинетах, худо ли?
Все это вместе вынуждает руководство предприятий стремиться к максимальному расширению штатных должностей и накоплению трудовых ресурсов. В ущерб экономической целесообразности и производительности труда, вопреки трудовому законодательству и здравому смыслу. Эта порочная тенденция настолько определяет социально-экономическую ситуацию в стране, что заслуживает особого внимания.
Прежде всего, как она образуется? Есть технологические карты, штатное расписание, лимиты численности, строго контролируется фонд зарплаты — как предприятие умудряется накапливать излишки трудовых ресурсов? Тайным операциям открывает шлюз специфический для нашего народного хозяйства прием: штатные щедроты закладываются уже на стадии проектирования и ввода производства. Очевидно, это делается в угоду основному социалистическому козырю — общей занятости. Искусственно создается избыток рабочих мест. Характерен пример нашумевшего Щекинского комбината. Комбинат, как и большинство наших предприятий, жаловался на хроническую нехватку рабочей силы, к тому же вводилась вторая очередь производства и там некому было работать. Где взять людей, откуда? Когда выяснилось, что со стороны приглашать некого, а на второй очереди кому-то надо работать, рабочую силу нашли на самом комбинате. Комбинату в виде исключения разрешили заморозить фонд зарплаты, т. е. оставить его на существующем уровне независимо от численности персонала, а сэкономленную часть доплачивать оставшимся работникам. В этом суть пресловутого щекинского эксперимента. Сразу, откуда ни возьмись, высвобождается треть коллектива. Что за чудо? Откуда избыток при острой нехватке? О щекинском эксперименте знают все, но немногие знают, что предприятие было закуплено в ФРГ. При вводе в действие на тех же технологических процессах число работающих было увеличено на треть по сравнению с аналогичным предприятием в ФРГ. Затем комбинат продолжал раздувать штатное расписание, не переставая жаловаться при этом на нехватку рабочей силы. Вот и весь секрет.
Но если проектный избыток создается с высокого благословения, то последующая самодеятельность официально не одобряется. Дай волю, и предприятие весь город поглотит, передерутся директора из-за каждой рабочей руки и где взять деньги на ораву платных тунеядцев, откуда черпать трудовые ресурсы для новых производств? Предприятиям устанавливают лимиты численности, нажимают на сдерживающие и ограничительные рычаги. В то же время сохраняются в силе все те факторы, которые понуждают предприятие стремиться к увеличению персонала. Они сильнее заградительного заслона. Идет своеобразная борьба за существование. Нельзя официально — делается неофициально, не мытьем, так катаньем. В основе закулисных операций сплошное надувательство. Сколько человек работает на предприятии? Редко вы получите точный ответ. Чтобы побольше выбить фонд зарплаты, в вышестоящую инстанцию подается большой список. Чтобы показать острую нужду в рабочей силе, подается малый список. Для статистической отчетности какой-нибудь, как правильно, усредненный. Дефицит работников обосновывается вакансиями — не хватает по штатному расписанию, а просьбы об увеличении штатного расписания обосновываются возросшим объемом работ. В первом случае подается заниженный список работающих, во втором — стряпаются материалы на тему «работ невпроворот». Все для того, чтобы доказать: дел много, работать некому. Резонно заметить: зачем увеличивать штатное расписание, если у вас и без того полно вакансий? Наверху так и говорят. Но какая логика устоит перед мистикой господствующей бесхозяйственности? Руководство предприятий находит столько аргументов, сколько нужно, чтобы выцарапать дополнительные вакансии. И, конечно, норовят синекурные, высокооплачиваемые, на такие рабочие места людей искать не надо — сами идут. Штаты неудержимо растут, множатся паразитические должности, куда и устремляются в первую очередь люди, ибо, как известно, рыба ищет где глубже, а человек — где лучше. При таком чрезмерном наборе оголяются малооплачиваемые и тяжелые виды работ. Там действительно возникает дефицит, вокруг которого разгорается спекулятивная феерия на театре всего народного хозяйства.
Дефицит! В промышленности и на селе, на Востоке и Западе, на Севере и Юге — от края до края. Срыв плана, плохое качество, простои — почему? Объективная причина, не хватает рабочей силы. Дефицитом прикрывают прорехи бесхозяйственности и некомпетентность руководства. Поскольку прорех много, а оправдание очень удобное, дефицит раздули в проблему № 1. На нее указывают директивы партийных съездов, создана система республиканских Комитетов по труду, ученые всех мастей неутомимо проводят многочисленные исследования. И везде — дефицит. Демографы в волнах рождаемости пугают падающей кривой, как будто вся волна только вниз, как будто не бывает подъема, как будто в пики рождаемости и взросления трудовых ресурсов хватало. Легенда в обрамлении научных отчетов, подтвержденная партийными директивами, с успехом выдается за быль. В свете прожекторов, направленных на дефицит остаются в тени миллионы лишних рабочих мест, миллионы платных тунеядцев, без которых вполне можно обойтись. Где больше, как не в селе, стонут от недостатка людей? В иных колхозах, совхозах не хватает до 30 % работников. Задаем руководителям «щекинский» вопрос: «Если бы Фонд заработной платы не планировался от численности персонала и сэкономленную его часть разрешили бы использовать на доплату работникам, нуждались бы в недостающей сейчас рабочей силе?» Подавляющее большинство (90 %) сказало «нет». Как и щекинцы, они бы не только сократили вакансии, но и с удовольствием избавились бы от своих Петровых. Зато оставшиеся получили бы возможность зарабатывать больше и при этом условии вполне бы справились с объемом работ. Вот какая нужна «рождаемость» для решения проблемы дефицита трудовых ресурсов. А демографическая — всего лишь фиговый лист для торжествующей бесхозяйственности. Легенда не выдерживает критики.
