– Могу я, дамы, принести вам освежающего?

– О, не трудитесь! – небрежно махнула рукой Пенни. – Я позвоню, чтобы принесли поднос.

Оливия откашлялась. Вот, сейчас!

– Думаю, неплохо бы глотнуть свежего воздуха. Вечер такой приятный.

Она послала мистеру Гаррету взгляд искоса. Тот немедленно вскочил:

– Буду счастлив сопровождать вас.

– Благодарю…

Брови Пенни взлетели вверх. Августа нахмурилась:

– Не уходи слишком далеко, Оливия.

– Конечно, нет, матушка. Всего один круг по цветнику, чтобы насладиться свежим ветерком.

Она улыбнулась мистеру Гаррету, который выдвинул ее стул, и положила руку на сгиб его локтя. Тот глубоко вздохнул.

– Вот и хорошо. Очень хорошо, – сказала она себе, пока они шли к веранде. Луна уже взошла. И сад выглядел особенно красивым в серебристом свете. Оливия подавила все сомнения, помня о необходимости поцеловаться с мистером Гарретом, дабы убедиться в том, что его поцелуи так же волнуют, как ласки лорда Хока.

– Пойдем к беседке?

Его голос был не столь низким и рокочущим, как ей бы хотелось, но она это проигнорировала.

– Разумеется. Вы расскажете мне о западных графствах и своем доме.

Несколько минут он блистал красноречием. Болота, заливы и поражающие воображение груды камней Дартмура. Гранитные мысы и скалы из песчаника.

– Как вы поэтичны, мистер Гаррет! И убедили меня в один прекрасный день посетить ваши родные места, – вставила она, пока он переводил дыхание. – Мне кажется, природа там дикая и прекрасная.

– Но не такая прекрасная, как вы, мисс Берд.

Он остановился у беседки и повернулся лицом к Оливии.

Он собирался поцеловать ее. Оливия по глазам видела. Она попыталась расслабиться и подготовиться, но ее сковало напряжение.

– Вы так красивы, – повторил он. – Могу я называть вас Оливией?

– Полагаю, да. Но только с глазу на глаз, – предупредила она.

«Да поспеши же!»

– А вы можете называть меня Клайвом.

– Хорошо, Клайв.

«Нельзя ли поскорее покончить с этим?» Наконец он наклонился и поцеловал ее плотно сжатыми губами. Как она ни торопила этот поцелуй, он застал ее врасплох, и ничего более.

Но мистер Гаррет тяжело дышал, когда поднял голову.

– Полагаю, я начинаю влюбляться в вас, моя дорогая Оливия.

Черт, как она могла сравнивать это короткое чмоканье в губы с пылкими и страстными поцелуями лорда Хока?

Но тут до нее дошло только что сказанное Гарретом.

– Влюбляться? Но вы едва меня знаете! – Она придвинулась ближе и подняла лицо. – И я через день-другой уезжаю.

– О, вы терзаете мою душу такими словами! – прошептал он, сжимая ее плечи. – Скажите, что останетесь!

– Не могу.

«Если хочешь поцеловать меня сейчас, не медли».

– Но вы должны остаться.

И он снова поцеловал ее, только на этот раз ухитрился просунуть язык в рот. Ее едва не вырвало!

– Мистер Гаррет!

– Клайв, – поправил он, снова пытаясь ее поцеловать. – Зовите меня Клайвом, дорогая.

Его руки каким-то образом оказывались повсюду, и поскольку он не мог снова завладеть ее губами, прижимал открытый рот к ее уху, шее и горлу.

– Немедленно отпустите меня, – пробормотала она, но когда его рука легла на ее левую грудь, возмущенно завопила: – Прекратите!!!

– Делайте, как она говорит, – послышался из темноты угрожающий голос.

Оливия едва не заплакала от облегчения. Невилл здесь!

Но ей тут же захотелось застонать. Не хватало еще, чтобы он стал свидетелем этой кошмарной сцены!

Через мгновение мистера Гаррета оттащили от нее. А сама она пошатнулась и едва не упала. И снова охнула, когда увидела, что лорд Хок сжимает горло несчастного Клайва Гаррета. Бедняга в панике размахивал руками, бился, как рыба на песке, и издавал ужасные звуки. Даже в темноте было видно, что лицо его постепенно багровело.

– Что вы делаете? – вскрикнула она, вцепившись в руку лорда Хока. Но с таким же успехом могла хвататься за железный стержень. Господи, Невилл его убьет! – Немедленно прекратите! – взвизгнула она, налегая всем весом на руку лорда Хока. – Пожалуйста, лорд Хок! Невилл!

– Он вас оскорбил? – Голос был резким и пугающе холодным.

– Нет-нет, все в порядке…

Он разжал руки, и мистер Гаррет, задыхаясь, мешком свалился на землю. Оливия тоже упала бы от облегчения, если бы Невилл не успел завладеть ее руками.

– У вас опасная привычка разгуливать с малознакомыми людьми, – процедил он, яростно глядя в ее перепуганные глаза.

Всякая мысль о том, чтобы поблагодарить его, мигом испарилась.

– Вы мне не опекун, – отрезала она.

– Да, вы это постоянно повторяете. Но яснее ясного, что вы нуждаетесь в таковом. Ваша мать, очевидно, не в силах уберечь вас от опрометчивых порывов.

– У меня нет никаких порывов!

– Вы хотите, чтобы он слюнявил вам лицо? И хватал ручищами за грудь?

Как Оливия хотела бы ответить утвердительно! Ее трясло от желания крикнуть в его злое лицо, что да, она именно этого хотела, и заткнуть ему рот раз и навсегда. Но ее израненная гордость все же меркла перед отвращением при мысли о грубых прикосновениях мистера Гаррета к ее груди.

Содрогнувшись, она отвела глаза от разъяренного лица лорда Хока. Только тогда он разжал руки.

Мистер Гаррет тем временем улизнул, оставив их в саду. В воздухе разливался аромат роз и мелиссы. Романтическое местечко, ничего не скажешь. Вот только романтический эксперимент Оливии с треском провалился. И хотя она могла льстить себя мыслью, что лорд Хок последовал за ними, потому что ревновал к Клайву Гаррету, сейчас его обуревали отнюдь не романтические эмоции.

Она спокойно встретила его разъяренный взгляд.

– Я сама бы прекрасно с ним справилась.

– Как справились со мной? – жестко спросил он.

Она вскинула подбородок.

– Вы ничего плохого мне не сделали…

Он заставил ее замолчать поцелуем, жестоким, почти безжалостным. Яростно завладел ее губами, не дав времени запротестовать, не позволяя дышать. И она была бессильна обороняться. Он силой приоткрыл ее губы губами и ворвался внутрь: вторжение, напугавшее и возбудившее ее.

Но тут он так же резко отстранился и оттолкнул ее.

Хотя не выпустил из рук.

– Я не причинил вам ничего плохого, потому что больше достоин доверия, чем Гаррет.

– Я… я…

Оливия от расстройства никак не могла собраться с мыслями: слишком была ошеломлена бурными эмоциями, которые он в ней пробудил. Она вся горела. И причиной этому был его поцелуй, прожегший ее насквозь, тогда как поцелуй мистера Гаррета…

Она покачала головой, внезапно испугавшись собственных порочных мыслей.

– Я смогла бы сама с ним справиться, – промямлила она наконец.

«Это с тобой я справиться не в силах…» Но вслух она никогда этого не признает.

– Я смогла бы унять его, – повторила она, ибо это по крайней мере было правдой. – И если бы вы не вмешались, так все и было бы. А теперь вы опозорили всех нас.

– Я не опозорен. Но если Гаррет к завтрашнему рассвету еще останется здесь, вид у него будет куда более живописным. Обещаю!

Она смотрела на него, разъяренная и совершенно сбитая с толку.

Нужно немедленно уйти от него, подумать и сообразить, что с ней не так. И, не зная, как это сделать, она попыталась ударить его словами:

– Это не ваше дело. И не ваша забота!

– Предпочли бы, чтобы я не спасал вас от его слюнявых знаков внимания?

Оливия покачала головой:

– Здесь не война. Вам ни к чему быть героем и вообще спасать меня.

Его пальцы сжались чуть крепче, прежде чем он отпустил ее и отступил.

Она больно ранила его. И хотя не понимала, как и почему это произошло, все равно мгновенно поняла, что нанесла ему тяжкий удар.

– Понятно. Прекрасно, – коротко поклонился он. – Мне указали мое место. Будьте уверены, мисс Берд, что я отойду в сторону и позволю следующему глупцу, на шею которого вы броситесь, делать с вами все, что он пожелает. Или, лучше сказать, что пожелаете вы.