— Не оставляй меня, Блейк. Пожалуйста, не уходи от меня сейчас.

Он поцеловал Саманту в волосы, но ничего не ответил.

— Следующие несколько часов были самыми трудными в жизни Саманты. Ее ноги стали как ватные, и она удивлялась, как ей еще удается ходить. Саманта опиралась на руку мужа, хорошо понимая, что после перенесенного горя следовало бы остаться в постели. Но сейчас она не могла быть одна. Блейк — это то единственное, что связывало ее с этим миром.

Джонас Хэнке одолжил по просьбе Блейка легкую двухместную коляску, чтобы Саманта, по возможности, не ходила пешком. Сначала они отправились на телеграф, который, к счастью, работал. Служащий сообщил им, что жители Лоренса обратились к федеральным войскам с просьбой защитить город от бандитов, но большинство горожан не верило, что помощь придет.

— Нам нужно создать собственную небольшую армию. Без сомнения, эти подонки должны ответить за содеянное, — сказал он Блейку, даже не подозревая о том, что один из его сослуживцев, расист по убеждениям, занимается пересылкой тайных посланий между Ником Вестом и Клайдом Бичером.

Блейк отнесся к этому замечанию со странным спокойствием и ничего не ответил служащему. Это еще больше встревожило Саманту. Хотелось бы ей знать, что он затевает? А впрочем, может, лучше оставаться в неведении?

Они отправили телеграмму Дру, убеждая его не приезжать в Лоренс, потому что это все равно ничего не изменит, да и родителей к этому времени уже похоронят.

— Боюсь, что это бесполезно, — заметила Саманта. — Он все равно будет здесь, даже только ради меня.

— Должен сказать вам, миссис Хастингс, — с уважением произнес служащий телеграфа, — что вы держитесь очень мужественно. После прошлой ночи большинство женщин в вашем положении лежали бы в постели, не говоря уже о том, что вы потеряли родителей. Я искренне сочувствую вашему горю. У меня самого сгорел сарай, но дом, к счастью, остался цел.

Саманта с трудом сдержала готовые вырваться наружу рыдания.

— Я… рада за вас… — ответила она, чувствуя себя в каком-то нереальном мире.

На ней было одно из больших свободных платьев миссис Хэнке, и Саманте казалось, что она выглядит ужасно толстой и неряшливой.

Блейк протянул служащему телеграмму и достал из жилета деньги.

— Нет, нет, ничего не нужно, — покачал головой телеграфист. — Я слышал, как вы говорили своей жене, когда входили сюда, что сняли в банке последние деньги. Я решил в течение этих двух дней не брать деньги за телеграммы. Сейчас очень многие вынуждены сообщать родственникам о своем несчастье, и большинство из них также все потеряли.

Блейк недовольно нахмурился — ему была неприятна эта благотворительность — но раз никто не платил за услуги, он не стал возражать.

— Спасибо, — ответил Блейк. — Я еще зайду завтра, чтобы узнать, будет ли ответ.

С этими словами он взял Саманту под руку и вывел на улицу. Следующей остановкой было похоронное бюро. Тела родителей лежали в наглухо заколоченных гробах. Саманта с любовью прикоснулась к ним, и снова с горечью осознала, что уже больше никогда не увидит ни мать, ни отца.

Молчание… Наконец, ее отца заставили замолчать. Только теперь Саманта поняла, как опасно выступать против рабства. Если такое могло произойти в Канзасе, в Лоренсе, значит подобное может случиться и со страной. Что ждет их будущего ребенка? Уже сейчас у него есть только она сама, Блейк и дядя Дру.

Саманта дотронулась до гроба матери и ощутила ужасную пустоту. Несмотря на то, что у нее остался Блейк, потеря родителей означала нечто очень личное, особенно это касалось матери. Только с ней можно было поделиться самыми сокровенными вещами, о которых и мужу не расскажешь. Саманту охватило странное чувство одиночества. Она так внезапно лишилась отца и матери, самых дорогих для нее людей, которые любили ее, растили с самого рождения и, казалось, должны были жить вечно. Их смерть оставила какую-то пустоту, все выглядело нереальным и неуютным.

— Я предполагаю, что панегирик будет читать мистер Бичер, — обратился к Саманте владелец похоронного бюро, прервав ее мысли.

— Нет, — быстро ответил Блейк. — Мы найдем кого-нибудь другого. Любой, только не он. Клайд Бичер не будет отпевать людей, которых помог убить. Я не желаю, чтобы он даже присутствовал на похоронах.

— Блейк! — глубоко переживая свое горе, Саманте и в голову не приходило считать Бичера предателем. Для нее этот человек был другом родителей. Он столько времени проводил в их семье, прежде чем Саманта не вышла замуж за Блейка. — Будет неудобно, если…

— Извини меня, Сэм. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, но я не потерплю Клайда Бичера на похоронах! Если он будет читать панегирик, я не появлюсь на кладбище, — заметив боль в глазах Саманты, Блейк подошел к ней и схватил за руки. — Сэм, ты должна согласиться со мной. Вспомни о том, что произошло, слишком многие факты говорят против Бичера. Как ты будешь себя чувствовать, если убедишься, что я прав? Представляешь, он будет отпевать твоих родителей, а потом выяснится, что именно Бичер предал их?

— Бичер? — владелец похоронного бюро с удивлением уставился на Блейка. — Вы считаете этого человека шпионом? Боже мой, парень, да он же самый преданный сторонник преподобного Уолтерса, с которым покойный вместе проводил службы!

— Мне все равно, пускай вокруг его головы будет хоть светящийся нимб. Бичер — не тот человек, за которого себя выдает, и когда-нибудь люди узнают об этом.

— О, Блейк, но как ты скажешь ему об этом? — глаза Саманты снова наполнились слезами.

— Я сам поговорю с ним и все объясню. Тебе не стоит беспокоиться об этом.

— Блейк…

— Я не хочу больше говорить на эту тему, Сэм. Саманта отвернулась и снова коснулась гроба отца. Ей было больно чувствовать гнев мужа тогда, когда она больше всего нуждалась в поддержке. Ну, как Блейк не может понять, что Клайд Бичер — прекрасный человек? Саманта не допускала даже мысли, что он — предатель, и избегала разговоров на эту тему. Но сегодня это сделать не удалось. Ей казалось, что будет просто невозможно объяснить людям, почему Бичера нет на похоронах. Не отвернутся ли после того от них прихожане и друзья отца?

Однако, Саманта не стала больше спорить, продолжая помогать Блейку в организации похорон. Она согласилась, чтобы отпевание провел пресвитерианский священник, с которым отец в свое время был очень дружен. Владелец похоронного бюро пообещал, что о цветах позаботиться его жена.

— Мы не сможем сейчас заплатить за надгробный камень, — объяснила ему Саманта. — Во время пожара мы потеряли все наши деньги, и у нас не осталось ничего, что можно было бы продать. Отец тоже был небогат. Правда, он отложил кое-что, чтобы помочь Дру закончить образование. Я думаю, нам подойдут простые деревянные кресты. Отцу бы они, наверняка, понравились бы.

Блейк снова ощутил отчаяние и боль от того, что не может дать жене самое необходимое. Теперь он остался без работы: лесопилка тоже сгорела. Саманта видела, как неприятно Блейку каждое упоминание о том, что у них мало денег. Казалось, между ними возникла стена непонимания, которая становилась все выше и толще.

— Завтра, в два часа, — напомнил владелец похоронного бюро. — Простое погребение с деревянными крестами. Отпевание проведет преподобный Викерс. Двое моих людей проследят, чтобы Клайд Бичер не появился на похоронах, — он хмуро взглянул на Блейка, решив, что тот, должно быть, сошел с ума после несчастья.

— Этого не потребуется, — ответил ему Хастингс. — Я сам все устрою с Бичером. Он не придет на похороны; я гарантирую.

Это было сказано таким тоном, что Саманта не посмела возразить мужу. Ей так хотелось еще раз увидеть лица родителей, бросить на них последний взгляд. Но она понимала, почему крышки гробов забиты. Действительно, пусть отец и мать останутся в ее памяти живыми и улыбающимися. Горе с новой силой охватило Саманту, она с отчаянием посмотрела на мужа.

— Блейк…

Саманта так побледнела, что он, испугавшись, схватил ее за руку.