Бичер усмехнулся, потом поднялся и надел шляпу.

— С нетерпением буду ждать этого дня. Вест подошел ближе и протянул руку.

— Ты хорошо поработал, Бичер. Я свяжусь с тобой, как только вернусь из Миссури, — мужчины обменялись рукопожатием, после чего Вест достал из ящика письменного стола пачку денег и протянул ее Бичеру. — Это поможет тебе неплохо жить все это время.

Бичер с жадностью взял деньги.

— Думаю, что поможет.

— Деньги — вот одна из главных причин, почему мы не можем покончить с рабовладением в нашей стране, Бичер. Что станет с такими плантаторами, как я, если нам придется платить зарплату нашим рабочим? Уничтожение рабства разрушит всю экономику Юга.

Бичер согласно кивнул, торопливо засовывая деньги в карман.

— С нетерпением буду ждать известий о твоем возвращении. Ты знаешь, где меня искать.

— О, да, — усмехнулся Вест. — В той маленькой хижине, где ты живешь подобно бедному церковному проповеднику.

Бичер рассмеялся.

— Бедный христианин с несколькими тысячами долларов, зарытых под домом? Ты это имеешь в виду? Мужчины обменялись понимающими улыбками, после чего Бичер попрощался и уехал. Вест из окна наблюдал за его отъездом, уже сейчас предвкушая удовольствие, которое испытает после того, как все Уолтерсы и Блейк Хастингс будут наказаны как предатели, когда Канзас провозгласят рабовладельческим штатом. О, они еще очень пожалеют, что так рьяно боролись против рабства! А этот огромный негр, друг Блейка Хастингса, тоже получит по заслугам!

Вест направился в спальню, чтобы собрать вещи, немало удивленный тем, что, действительно, скучает по Джесси Марч. Кстати, с тех пор, как они расстались, у него не было ни одной приличной связи. Вест решил, что в следующий приезд в Канзас непременно возьмет Джесси с собой и поселит на этой ферме. Когда же закончатся выборы, можно будет приезжать с ней в Лоренс. Возможно, подобное поведение выведет из себя Хастингса и заставит его совершить какую-нибудь глупость. Тогда Блейка могут вполне арестовать и посадить в тюрьму. Вест знал, как только Хастингс увидит грустное личико маленькой Джесси, ему тут же захочется выкупить ее. Но он не продаст — Джесси ни за какую цену такому человеку как Хастингс.

Вест решительно достал сумку и начал собирать вещи. Время для отъезда было самое благоприятное. Пусть Хастингс остается в Лоренсе и своими руками роет себе могилу.

Март, 1855

Саманта крепче прижалась к Блейку, положив голову ему на плечо, и ласково погладила рукой грудь мужа. Временами ей даже не верилось, что она, действительно, просыпается в его постели и может свободно наслаждаться близостью с любимым.

Они были женаты уже целых два месяца, и Саманта ни разу ни о чем не пожалела. Она только молила Бога о том, чтобы относительный мир, воцарившийся после ее замужества, продолжался вечно. Стало известно, что Ник Вест уехал к себе в Миссури, и хотя Саманта знала, что ее муж испытывает к этому человеку сильную ненависть, она надеялась, что с отъездом Веста Блейк забудет о мести. В конце концов, теперь он — женатый человек. Они арендовали уютный четырехкомнатный дом у Джонаса Хэнкса, преданного друга преподобного Уолтерса и его активного помощника, который стал тесен для разросшейся семьи Хэнкса, и тот построил себе другой, более просторный.

Саманте очень нравился ее дом. Она работала, не покладая рук, стараясь содержать его в чистоте и порядке. Ей так хотелось создать в пределах своего дома какое-то подобие мира, чтобы чувствовать себя защищенной от внешних обстоятельств.

Пока все шло как нельзя лучше. Несмотря на то, что с окончанием холодной зимы и наступлением весны приграничные столкновения так и не прекратились, сам Блейк еще ни разу не ввязался ни в какой-нибудь конфликт или перестрелку. Он даже не пытался выяснить, кто стрелял в него во время казни Брустера, решив, что этот человек, скорее всего, давно покинул город и вряд ли сюда вернется.

Блейк прекрасно справлялся со своей работой на мельнице, и даже Джордж, казалось, был вполне счастлив. Теперь он жил рядом с Хастингсами: Блейк вычистил и покрасил небольшую пристройку позади дома и установил там печь, которую можно было топить дровами. Джордж купил кровать и еще кое-какую мебель для нового жилища, а Саманта сшила на единственное окно занавески. Правда, она переживала, что обиталище Джорджа выглядит слишком примитивно, но негру оно казалось дворцом, и он был очень доволен.

Саманта понимала, что глупо надеяться на то, что безмятежная любовь и мир, который царил в их небольшом доме, продлятся вечно. Через неделю должны были состояться выборы; Лоренс походил на растревоженный муравейник. Саманта знала, что Блейк изо всех сил старается ни во что не вмешиваться, только иногда помогая в типографии вдове Джо Стетсона. Несмотря на трагическую смерть мужа, эта отважная женщина была полна решимости продолжать выпуск аболиционистской газеты. Она помогала преподобному Уолтерсу, Джорджу и Блейку восстанавливать разрушенное оборудование, обучала Саманту, как устанавливать шрифт, показывала Блейку, какое количество чернил нужно использовать, заменив таким образом своего мужа. Рядом с матерью постоянно находился пятнадцатилетний сын Стетсона, Марк, и теперь аболиционистская газета печаталась и распространялась еженедельно. Но с приближением выборов обстановка в городе становилась все более напряженной. Больше всего Саманту пугала возможность победы на выборах сторонников сохранения рабства. Тогда такие люди, как ее отец, она сама, Блейк, окажутся в опасном положении.

— О чем ты задумалась? — прервал размышления Саманты Блейк.

— Я не знала, что ты уже проснулся, — ответила она, поднимая на мужа глаза.

Мужчине довольно трудно спать, когда его обнимает такая прекрасная женщина.

Саманта улыбнулась и снова уютно устроилась у него на плече.

— Я просто думала о том, как долго нам еще удастся прожить без больших тревог. Скоро выборы. Они пугают меня.

Блейк вздохнул и прижал ее к себе.

— Меня это тоже тревожит. С каждым днем в Лоренс прибывает все больше и больше людей из приграничных районов. Все они напуганы до полусмерти. Шериф Таккер утверждает, что на границе участились случаи нападения на мирных жителей. У фермеров крадут скот, сжигают амбары, бандиты в масках заставляют их голосовать за сохранение рабства в Канзасе. Земли, ранее принадлежавшие аболиционистам, после вынужденного отъезда хозяев, покупаются расистски настроенными людьми из Миссури, которые только делают вид, что желают обосноваться в Канзасе, Как только закончатся выборы, и к власти придут нужные им граждане, они сразу вернутся туда, откуда приехали. Главное для этих людей — чтобы Миссури не окружали свободные штаты и аболиционисты, — Блейк поцеловал Саманту в лоб. — А нам остается лишь терпеливо ждать и жить сегодняшним днем.

— Я понимаю, — ответила Саманта, гладя рукой сильные плечи мужа. — А как насчет Ника Веста, Блейк? С тех пор, как он уехал из города, ты ни разу не вспомнил о нем.

Блейк провел рукой по ее бедру.

— Ради тебя я изо всех сил стараюсь не думать об этом и надеюсь, что Вест сейчас в Миссури.

Саманта крепче прижалась к нему.

— Спасибо, — прошептала она.

Блейк снова погладил упругое молодое тело любимой; в ней все было так прекрасно и желанно. Его удивляло, что мужчинам иногда надоедают собственные жены, они настолько привыкают к ним, что уже не испытывают возбуждения. У Блейка пока не возникало подобных чувств к Сэм, их объединяла большая любовь друг к другу, а не только физическое влечение. Кроме того, Саманта оказалась на редкость страстной женщиной, и ее близость возбуждающе действовала на Блейка.

Блейк старался подавить в себе желание отомстить Нику Весту, ведь у него теперь была жена, которая нуждалась в нем. Счастье Сэм стало для Блейка гораздо важнее, чем месть такому негодяю как Вест. Конечно, полностью забыть об этом Хастингс не мог, но он старался убедить себя, что отец Саманты прав, и правом мести распоряжается только Бог. Они же должны распространять слово божье и мирно трудиться во имя свободного штата, а те, кто повинен в ужасах рабства, будут наказаны Богом если не в этой, то в загробной жизни.