— Скажите, Бичер, ваш дом тоже сгорел? Бичер сразу же принял защитную позу.

— Нет. Мне повезло. Мой дом остался цел. Я даже собирался разыскать вас и предложить укрыться у меня. Богу известно, сколько хорошего для меня сделали Уолтерсы.

Блейк с трудом сдерживал гнев. Он был совершенно уверен, что Клайд Бичер имел самое непосредственное отношение к этому бандитскому налету. Блейк осмотрелся: сгоревшие дома принадлежали самым активным борцам против нового территориального правительства. Затем он снова перевел взгляд на Бичера.

— Да, Уолтерсы много для вас сделали. Я считаю, даже гораздо больше, чем вы этого заслуживаете.

Бичер нахмурил брови.

— Что вы имеете в виду?

— Это же совершенно очевидно: люди, прошлой ночью напавшие на город, старались уничтожить самых активных участников антирасистского движения. Я бы сказал, что вы возглавляете список аболиционистов. Однако, ваш дом оказался не тронутым. Интересно, почему?

Бичер покраснел.

— Что вы хотите этим сказать, Блейк?

Хастингс угрожающе шагнул к нему.

— Вы прекрасно знаете, что я хочу сказать!

— Блейк! — одернула его Саманта, которая все еще не верила, что Бичер может быть провокатором. — Пожалуйста, не сейчас. Мне нужно что-то сделать с ожогами и разыскать родителей.

Бичер зло усмехнулся и с оскорбленным видом расправил плечи.

— Не знаю, откуда у вас взялись подобные мысли, Блейк, но я всегда поддерживал отца Саманты и наше движение. Мне известно, что я никогда не нравился вам, но поверьте, я также не могу понять, почему бандиты не сожгли и мой дом? Теперь я думаю, лучше бы он сгорел. Мне больно осознавать, что вы подозреваете меня… в шпионаже! Ведь вы в этом решили обвинить меня?!

Саманте стало почти жаль этого человека: такое искреннее удивление и глубокую боль выражало его лицо. Бичер взглянул на нее.

— Я понимаю, Саманта, Блейк — ваш муж и имеет право думать то, что хочет. Но ведь вы знаете меня гораздо больше. Неужели вы верите этим обвинениям?

— Я…

— Оставьте ее в покое! — разозлился Блейк. Бичер грустно посмотрел на него.

— Несмотря на ваши немыслимые отвратительные обвинения, ради Саманты мой дом открыт для вас, Блейк. Вы оба сейчас нуждаетесь в поддержке. Я могу дать вам что-нибудь из одежды, а потом помогу найти постоянное жилье. Вашей жене нужно привести себя в порядок и вылечить ожоги, которые я вижу у нее на руках.

— Я сам о ней позабочусь. Я бы не остановился в вашем доме, даже если бы он единственный уцелел в Лоренсе! Кроме того, я бы и на пять минут не доверил вам Саманту!

— Блейк! — Саманта даже покраснела от этих слов. Блейк проследовал мимо Бичера, но тот успел схватить его за руку.

— Не делай этого. Сейчас такое время, когда человек особенно нуждается в друзьях. Родители Саманты очень многое для меня сделали. Они бы хотели, чтобы я помог вам.

— Уберите от меня свои руки, — прорычал Блейк. Бичер поспешно отступил, представив себе, как бы ему было приятно видеть Хастингса в другом положении, например, привязанным к столбу для наказания плетьми. Как бы он хотел сообщить Блейку, что в действительности произошло с Джорджем! Впрочем, возможно, в недалеком будущем Блейк Хастингс сам убедится в этом. Что ж, раз не удалось сжечь Блейка и Саманту Хастингс в их собственном доме, значит придется придумать что-нибудь другое.

— Вы сказали о моих родителях в прошедшем времени, — прервала его размышления Саманта. — Почему? Вы уверены, что они погибли, мистер Бичер? — Она почувствовала, как к горлу подступил комок.

— Нет, нет. Я ничего не знаю. Я совсем не имел в виду, что их нет в живых, и предложил вам свою помощь, пока мы не нашли ваших родителей.

— Не говоря больше ни слова, Блейк тронул лошадь с места. Бичер успел бросить в сторону Саманты умоляющий взгляд, подумав про себя, какой он прекрасный актер. Бичер видел, что Саманте очень неудобно за поведение мужа.

— Сообщите нам, если вдруг что-нибудь узнаете, мистер Бичер, — на прощание попросила она, чтобы сгладить неловкость.

— Непременно, — ответил Бичер, — конечно, сообщу, — он усмехнулся про себя. — Ты можешь говорить все, что угодно, Блейк Хастингс. Твое время сочтено, так же, как и твоей жены.

Бичер решил еще раз обследовать сгоревший дом священника. Он хорошо знал, где находилась спальня и с какой стороны нужно поджечь здание, чтобы Уолтерсы не могли спастись. Бичер надеялся, что люди Веста, встреча с которыми у него произошла на границе несколькими днями раньше, правильно поняли, чего от них хотят. Он нарисовал им карту Лоренса, отметив, какие дома нужно поджечь. Безусловно, Весту не понравится, что Блейку и Саманте удалось избежать смерти, но есть и другие способы заманить их в ловушку.

Засунув руки в карманы, Бичер бродил по пожарищу, недовольно морща нос от едкого запаха дыма. Неожиданно его ноздри уловили другой «аромат», явно не принадлежавший сгоревшему дереву. Бичер направился к заднему углу дома, где располагалась спальня Уолтерсов. Он хорошо помнил этот запах, побывав однажды на сожженной людьми Веста отдаленной ферме. Человеку трудно забыть зловоние сгоревших человеческих тел.

Среди груды почерневших обломков Бичер заметил остатки железной печки и пружинный матрац от кровати. Ему удалось немного отодвинуть его в сторону и, наконец, он увидел то, что искал: это была человеческая рука, но настолько обгоревшая, что не представлялось возможным определить, кому же она принадлежала: мужчине или женщине.

Бичер облегченно вздохнул.

— Слава Богу, хоть одно дело они сделали так, как нужно, — про себя подумал он. — Теперь уже преподобный Уолтерс не сможет проповедовать против рабства, и нет церкви, где можно проводить службы, — разбросав обломки так, чтобы тела легче было обнаружить, Бичер посмотрел в ту сторону, куда ушли Блейк и Саманта. — Вот теперь ты сможешь их найти, Хастингс, — злорадно пробормотал он. — Возможно, ты на всю жизнь запомнишь этот запах и захочешь убраться из Канзаса, если успеешь это сделать.

— Кто-то обязательно должен ответить за то, что здесь произошло, — гневно говорил Блейк, ведя лошадь по наполовину сожженному Лоренсу. — И я приложу для этого все силы! Таких людей, как Клайд Бич ер, нужно вывести на чистую воду. Пора Лоренсу изгнать предателей из города!

Повсюду Саманта видела группы разъяренных мужчин, горячо спорящих, как им лучше отомстить за нападение бандитов. Ее охватило чувство ужаса и безнадежности. За одну ночь они лишились сразу всего, и родителей, возможно, нет в живых. А тут еще, судя по словам Блейка, он собирается принять самое непосредственное участие в насильственных действиях. Она понимала, что сейчас не время переубеждать мужа, и чувствовала себя бесконечно одинокой, словно между ними внезапно возникла невидимая стена. Война пришла в Лоренс, ворвалась в их дом, затронула их судьбы.

Блейк остановился и пристально посмотрел на жену.

— Я больше не могу сидеть сложа руки, Сэм. Я не подхожу для этого.

Он видел страх и отчаяние в глазах Саманты, но был слишком переполнен желанием мести, чтобы успокоить ее, сказать слова, которые она так хотела услышать.

— Смотри внимательно, — напомнил Блейк, снова трогая с места лошадь. — Может, где-нибудь заметишь родителей.

Однако, все их поиски оказались напрасны. Страх и отчаяние снова овладели Самантой. Она вспомнила время, проведенное в доме родителей, службы, которые проводил отец, выступая против всякого насилия, хотя они с матерью осознавали, что рискуют своими жизнями в борьбе за правое дело.

Саманта не представляла, как сообщить о несчастье Дру и убедить его не приезжать в Канзас. Конечно, было бы хорошо, если бы брат находился рядом, особенно если что-то случилось с родителями. Но с ней был Блейк, кроме того, отец очень хотел, чтобы Дру побыстрее закончил учебу в университете.

Зрелище сожженного Лоренса казалось ужасающим. Большинство зданий было разрушено огнем, уцелели лишь немногие дома. По улицам бродили мужчины и женщины в нижней одежде, оплакивая свою участь и проклиная бандитов. Саманта понимала, что люди еще долго не смогут забыть эту ужасную ночь и не скоро оправятся от случившегося. Но наиболее отважные и решительные горожане уже обсуждали возможности мести. Прошлая ночь стала последней каплей, переполнившей чашу терпения.