Саманта плотнее запахнула одеяло. Ей хотелось как можно скорее найти какое-нибудь пристанище, постель, мазь от ожогов и привести себя в порядок. Несколько соломинок запутались в ее волосах и прицепились к ночной рубашке. Должно быть, она ужасно выглядела! Саманта посмотрела на мужа. Бедный Блейк шел по улицам в одном нижнем белье, накрывшись одеялом, его лицо и руки почернели от сажи. Но город находился в таком волнении, что люди едва замечали, кто и как одет, хотя в обычных условиях подобный вид привел бы их в смущение.

— Посмотри, это Джонас Хэнке, — показал Блейк. Он окликнул бывшего хозяина их дома, который помогал владельцу магазина убирать с тротуара осколки стекла. Джонас оглянулся, глаза его удивленно расширились.

— Блейк! Саманта! — радостно воскликнул он, направляясь к ним. — Неужели ваш дом сгорел?

— Полностью, как и церковь, и дом преподобного Уолтерса. Кстати, вы не видели отца Саманты? Джонас сразу помрачнел.

— Боюсь, что нет, — он устало провел рукой по волосам. Похоже ему пришлось провести на ногах всю ночь; его лицо, руки, одежда были перепачканы сажей. — Только благодаря помощи наших шестерых детей, нам удалось погасить пожар и спасти дом. Жить в нем можно, и спасибо за это Богу, — Джонас окинул Хастингсов внимательным взглядом. — Боже мой, неужели вы потеряли все?

Глаза Блейка светились гневом и отчаянием.

— Боюсь, что это так. Все, что уцелело, вы видите на нас. Моих лошадей тоже украли. А этого гнедого мы взяли из сарая отца Сэм. Я не хотел, чтобы она шла пешком, учитывая ее положение и то, что ей пришлось пережить. К тому же, она получила ожоги. Мне нужно найти кого-то, кто смог бы ей помочь.

Джонас протянул ему руку.

— Вези ее прямо к нам домой. Женщины сумеют позаботиться о ней. Мы поселим двух дочерей вместе и освободим для вас одну комнату, пока вы не решите, что делать дальше.

— Мне ужасно не хочется стеснять вас, Джонас.

— И ты говоришь это после всего, что произошло? Мы все должны сейчас помогать друг другу. И я рад сделать это, особенно учитывая, что Саманта — дочь преподобного Уолтерса, — Джонас взял из рук Блейка поводья. — Пойдем, мы отвезем ее туда прямо сейчас. Кроме того, посмотрим, что можем предложить вам из одежды. Надеюсь, некоторые платья моей старшей дочери вполне подойдут Саманте. А потом вы сможете купить что-нибудь в магазине готового платья Меннана, который не пострадал от пожара.

Саманта даже на расстоянии почувствовала, как напрягся Блейк. Он ужасно не любил зависеть от других, и гордость его страдала. Однако сейчас ему приходилось мириться с этим, потому что у них не осталось средств к существованию.

— Я очень благодарен вам, Джонас, и постараюсь обязательно что-то предпринять в ближайшее время:

— Ну, вряд ли это получится так быстро. Сейчас многим придется заново отстраивать дома, поэтому неизвестно, когда подойдет твоя очередь. Уцелевшие отели и пансионы в настоящее время переполнены, — Джонас сокрушенно покачал головой. — Как ты думаешь, Блейк, неужели все это было заранее спланировано? Интересно, кто за этим стоит?

Глаза Блейка сверкнули жаждой мести.

— Я уверен, что все было очень хорошо подготовлено. Оглянитесь вокруг: пострадали дома самых активных аболиционистов. Без сомнения, кто-то указал бандитам, где они живут, рассчитывая, что большинство наших лидеров погибнет в огне. Я твердо уверен, что Клайд Бич ер приложил к этому свою руку.

— Бич ер?! — Джонас даже приостановился, удивленно переводя взгляд с Саманты на Блейка. — Ты это серьезно?

— Совершенно. Я понимаю, что вы считаете меня сумасшедшим, но это, действительно, так. Мы поговорим об этом позже, после того, как я устрою Саманту.

Они продолжили путь. Джонас покачал головой.

— Мне ужасно трудно в это поверить, Блейк. Бичер проводил прекрасные службы и все эти месяцы упорно трудился на благо нашего дела, выступая против рабства вместе с преподобным Уолтерсом. Я не могу согласиться с тобой.

— Думайте, что хотите. Но ничто на свете не изменит моего мнения.

Сердце Саманты сжималось от горя при виде ужасной картины разрушения города. Немногие прохожие провожали их отсутствующими взглядами. Какая-то женщина безутешно плакала на ступеньках своего сгоревшего жилища. Наконец, показался дом Джонаса. Он был невредим, и только один угол почернел от огня.

— Я очень сочувствую тому, что произошло с тобой, Блейк. Мы позовем несколько мужчин и сходим к дому священника, попробуем найти преподобного Уолтерса. Посмотрим, что у нас получится.

— Спасибо вам, Джонас. Я… Мне жаль, но все мои деньги сгорели вместе с домом. Все, что у меня осталось, лежит в вашем банке. Надеюсь, этого хватит, чтобы купить одежду. А когда Сэм поправится, то сможет что-нибудь сшить себе сама. Так будет дешевле, — Блейк безнадежно махнул рукой. — Боюсь, что сейчас у меня нет ни доллара.

Джонас отмахнулся от него.

— Не волнуйся об этом. Сейчас нам всем придется нелегко. В такое тяжелое время нужно забыть о своей гордости, Блейк.

Они подошли к дому Джонаса, и Блейк помог Саманте сойти с лошади. Затем он взял жену на руки и внес внутрь помещения, где миссис Хэнке сразу начала отдавать распоряжения. Она приказала старшей дочери перенести свои вещи в комнату ее сестры. Спальня Джонаса и его жены находилась на первом этаже, а все дети спали наверху. Блейк отнес Саманту в комнату на втором этаже, осторожно опустил ее на кровать и поцеловал.

— Извини, что был резок с тобой. Я о многом сожалею. Нужно было послушаться тебя и положить все деньги в банк. Но я собирался пустить их в дело…

— Блейк, деньги сейчас — не главное. Меня волнуешь ты и то, что у тебя на уме. Ты мне нужен, Блейк. Возможно, у меня никого не осталось, кроме тебя.

Заметив выступившие на глазах жены слезы, он ласково погладил ее по щеке.

— Еще ничего неизвестно. Нам еще многое предстоит обсудить и решить, но не сейчас. А пока миссис Хэнке промоет и приложит мазь к твоим ожогам. Тем временем я с Джонасом отправлюсь к дому твоего отца. Я скоро вернусь.

Саманта схватила Блейка за руку, не обращая внимания на боль от ожогов.

— Будь осторожен. Я уверена, они хотели убить тебя.

Хорошо, я буду осторожен.

— Как ты думаешь, бандиты еще вернутся?

— Не имею представления, Сэм. Но думаю, что пока они притихнут. Возвращаться им опасно, мы можем схватить их и узнать имена, предъявив обвинение в убийстве. Но я узнал одного из тех, кто напал на нас в ту ночь.

— Кто это был?

— Один из людей Веста.

Глаза Саманты расширились от удивления. Ты уверен?

— Я видел его на ранчо Веста в тот день, когда мы искали Джесси. Кроме того, он помогал Весту во время драки у салуна.

— О, Блейк, это все так ужасно и страшно. Я никогда не думала, что бандиты могут вот так запросто напасть на Лоренс. Нигде нет спасения! Я боюсь за нашего ребенка!

Блейк нежно погладил ее живот.

— Думай сейчас только о том, чтобы благополучно доносить его. Тебе нужен доктор?

— Нет. Мне поможет миссис Хэнке. Доктор, очевидно, очень занят с пострадавшими от ожогов, — глаза их встретились, по щеке Саманты медленно скатилась одинокая слеза. — Я люблю тебя, Блейк, Пожалуйста, не делай глупостей.

Он склонился над ней и поцеловал в щеку.

— Я тоже люблю тебя, но сейчас ничего не могу обещать. Мы все потеряли, и я намерен кое-что вернуть.

В это время в спальню вошла миссис Хэнке с кастрюлей теплой воды и ее дочь с марлей и мазью. Блейк попрощался и вышел из комнаты. Его слова горели в сердце Саманты. Она взглянула на миссис Хэнке и заплакала еще сильнее.

— Я так боюсь за него.

Женщина поставила кастрюлю с водой на ночной столик и подошла к постели.

— Лучше подумай о себе, детка, позаботься о своем ребенке. Сейчас мы промоем твои раны и наденем на тебя чистую ночную рубашку. У меня есть мазь от ожогов, мое бедное дитя, — ласково говорила добродушная женщина, опуская марлю в воду и отжимая ткань.

Саманта обратила внимание, какие у полной миссис Хэнке морщинистые руки, вероятно, ей приходилось много стирать на такую большую семью.