— Любовь к тебе стоит любых жертв. Я не жалею ни об одном дне, проведенном с тобой. Конечно, мне не нравится, что теперь нам угрожает большая опасность, но я бы был немного разочарован, если бы ты согласилась уехать из Канзаса. Твое упрямство и храбрость — вот две главные причины, по которым я влюбился в тебя. Мы остаемся, Сэм, и будем помогать твоим родителям, но теперь мы должны быть еще более осторожными. В городе осталось довольно много скваттеров и бандитов, которые хотят удостовериться, что их люди попали в территориальное правительство Канзаса. Скорее всего, скоро примут ряд законов, направленных против аболиционистов.

— Возможно, мы вынуждены будем подчиняться этим законам, но это не значит, что мы согласимся с ними. Главное, нам нужно держаться всем вместе. Очень многие граждане Канзаса думают так же, как и мы.

Блейк поцеловал волосы Саманты.

— Будем надеяться, что они окажутся такими же храбрыми, как и ты. Люди часто поджимают хвост и прячутся в кусты, тогда, когда в них больше всего нуждаешься.

Она потянулась, чтобы поцеловать его в щеку, но Блейк приник к ее губам жадным поцелуем. Они оба не знали, как долго их любовь и счастье продлятся среди всей этой вражды и ненависти, семена которой прорастали не только в Канзасе, но и по всей стране.

Клайд Бичер вернулся к себе в дом, собираясь оседлать лошадь, чтобы отправиться на ранчо Ника Веста и сообщить ему хорошие новости. Он злорадно улыбнулся, вспомнив, как сегодня утром Говард Уолтерс чуть не заплакал, прочитав заголовок утренней газеты. Какой же дурак этот Уолтерс! Бичер был уверен, что впереди их ждали более интересные события. Может быть, теперь Ник Вест найдет способ прибрать к рукам Джорджа Фридома.

— Дни этого ниггера сочтены, — задумчиво пробормотал Бичер, садясь на лошадь, — впрочем, как и деньки Блейка Хастингса и его хорошенькой женушки!

Он тронулся в путь, весьма довольный собой, испытывая радость победителя.

Июль, 1855

Преподобный Уолтерс закончил свою очередную горячую проповедь, открыл глаза и окинул внимательным взглядом прихожан: на некоторых лицах был написан глубокий страх. Стояла сильная жара, люди обмахивались веерами, в воздухе надоедливо жужжали несколько мух, только усиливая всеобщую нервозность.

— Ну, друзья мои, мы недавно получили последние известия, — сообщил прихожанам Уолтерс, — Наша новая законодательная власть заседала в Пони и приняла ряд законов, запрещающих аболиционистскую деятельность. Они даже выгнали из правительства несколько избранных туда аболиционистов и заменили их своими марионетками.

Священник вытер лоб носовым платком, но пиджак снять не мог, потому что находился на кафедре, и продолжил:

— Наступили темные времена, друзья мои. Блейку было как-то не по себе, но не из-за жары, а из-за тревоги, звучавшей в голосе Уолтерса. Действительно, наступили тяжелые времена. Джордж уже боялся приходить в церковь, чтобы его не обвинили в связях с аболиционистами.

— Это время испытаний, — повысил голос преподобный отец. — Наступил час, когда мы должны придерживаться нашей христианской веры и делать то, что считаем правильным, несмотря на грозящую нам опасность. Или мы отвратим наши лица от Бога и признаем, что у нас нет больше веры, которой мы прежде обладали. Ноя так не могу поступить. Я считаю, что люди, которые думают, что могут владеть себе подобными словно скотом, те, кто верит, что можно безнаказанно бить и мучить другое человеческое существо, заставлять других работать до изнеможения, отрывать детей от матерей, разделять жен и мужей, использовать рабов для удовлетворения своих нужд и потребностей, — эти люди, друзья мои, работают на Сатану, а не на Бога! И они однажды понесут за это наказание, а те, кто стоит за свободу и равенство, получат от Бога награду.

Блейк перевел взгляд на Клайда Бичера, который на правах помощника Уолтерса и светского пастора методистской церкви, постоянно находился рядом с преподобным отцом и внимательно слушал все его проповеди. Сегодня Бичер выглядел особенно непривлекательно. То ли из-за жары, то ли из-за того, что солнце через окно светило ему прямо в глаза, следы оспы на его лице были особенно заметны.

Блейк наблюдал за Бичером в течение всей проповеди, внутренне ощущая, что за внешним спокойствием этого преданного друга Уолтерса и истинного христианина скрывается натура злобная и лживая, способная на подлое предательство. Блейк был женат на Саманте уже семь месяцев, и за это время ему приходилось довольно часто встречаться с Бичером. Иногда Блейк начинал думать, что, возможно, он ошибается в отношении этого человека. Бичер казался вполне искренним и, вопреки ожиданиям, не отвернулся после выборов от семьи Уолтерса, даже продолжал вместе с другими проводить аболиционистскую пропаганду, явно не опасаясь последствий. Это-то и настораживало Блейка. Может быть, у Бичера были наверху высокие покровители, которые знали о его настоящих взглядах?

В это время Бичер, словно угадав мысли Блейка, пристально посмотрел на него, и тот открыто, не скрываясь, выдержал его взгляд. Слова были не нужны. Оба понимали, что они думают друг о друге. Блейк молил Бога о том, чтобы Бичер допустил ошибку, тогда он сможет доказать преподобному Уолтерсу, кем на самом деле является его преданный христианский друг. Блейк подозревал, что если бы можно было убить взглядом, Бичер давно бы уже это сделал.

— Скоро нам придется испытать на себе действие этих новых законов, — говорил Уолтерс, — и подвергнуть испытанию нашу силу воли. Но читаем в псалмах: «И хотя я иду через долину теней смерти, я не боюсь зла, потому что со мной — Ты». И еще: «Ты готовишь передо мной стол в присутствии моих врагов». Как видите, Библия учит нас доверять Господу Богу и верить, что победа будет за нами. Лично я верю в слово Божье. А вы? Сумеете ли вы сохранить свою веру перед лицом грядущих испытаний? Друзья мои, я не перестану нести слово Божье, а значит, не перестану проповедовать против сохранения рабства! Вы должны помнить, что мы — не одни. По всему Лоренсу аболиционисты продолжают свою работу. Объединившись, мы сможем доказать этим подонкам, которые перед выборами понаехали к нам из Миссури, кто, действительно, управляет Канзасом, и чего на самом деле хотят граждане штата! Всем очевидно, что выборы превратились в пародию, и хотя Президент Соединенных Штатов признал их законными, довольно скоро он осознает ошибочность своего решения. Вспомните губернатора Рид ера, человека, которого назначил и прислал в Канзас сам Президент. Несмотря на то, что Ридер также признал выборы законными и даже проявил желание поддерживать новую территориальную власть, его тем не менее вышвырнули отсюда и заменили расистски настроенным человеком. Разумеется, Президент скоро поймет, что наше новое правительство — не что иное, как незаконно избранная диктатура, которая назначает на государственные посты своих людей и принимает законы вразрез с Конституцией Соединенных Штатов.

По залу прошел ропот, когда одна семья поднялась и торопливо покинула церковь. Было очевидно, они испугались, что их обвинят в слушании «предательских» выступлений преподобного отца. Блейк ободряюще сжал руку Саманты, отметив с удовольствием, какая она сегодня хорошенькая в розовом льняном платье; ее красивые темные волосы украшала маленькая соломенная шляпка. Блейк встретил нежный взгляд голубых глаз жены. Сколько раз он тонул в их бездонной глубине, сколько раз терял рассудок, как в ту ночь, когда Саманта пришла к нему, чтобы остаться навсегда! Эта женщина воистину прекрасна и удивительна, но, кроме того, независима и отважна, как и ее отец.

Уолтерс постарался успокоить прихожан.

— Не позволяйте страху управлять своей жизнью, разрушать ваше мужество и убеждения. Страх заставляет отвернуться от Бога. Будьте сильны и отважны, друзья мои. Помните, Бог на нашей стороне!

Блейк внимательно слушал преподобного отца, не зная, кем его считать: или одним из величайших людей этого времени, или наивным глупцом.