— Ты меня неправильно понял, Блейк. Я только сказал, что с твоей стороны было бы благоразумнее не приходить туда. Мы ждем тебя завтра вместе с Джорджем. Я не запрещаю ваши встречи с Самантой, но считаю, что нельзя торопиться с замужеством. Подождите немного. Пусть Блейк пока решит свои проблемы с Ником Вестом. Возможно, стоит дождаться окончания выборов? Это будет очень тяжелое время. Когда все успокоится, может, Вест уедет к себе в Миссури.

— Выборы состоятся только через три месяца. Это очень большой срок, преподобный отец.

— Ничего. Если ты, действительно, любишь мою дочь, то поступишь так, как я тебя прошу. Пусть твоя любовь пройдет испытание временем.

Блейк глубоко вздохнул, стараясь держать себя в руках.

— Меня не нужно испытывать, преподобный отец. Я согласен ждать Сэм годы, если в этом будет необходимость. Однако, вы помните, что однажды я уже пытался создать семью и терпеливо ждал своего часа, но женщина, которую я любил, умерла прежде, чем мы успели пожениться. В наше тревожное время подобное может повториться, поэтому я не хочу испытывать судьбу. Вы правы, мы можем пожениться, а потом потерять друг друга. Однако, если мы любим друг друга, какая разница, если что-то случится до или после свадьбы? В любом случае будет одинаково больно. Клянусь, что это так, преподобный отец! — Блейк сжал плечи Саманты, затем резко повернулся и зашагал прочь. Девушка проводила его взглядом.

— Я думала, ты поймешь нас, отец. Блейк просто в отчаянии. Я не хочу заставлять его ждать, и сама не собираюсь это делать. Какая разница: нравится ему Бичер или нет? Ведь мистер Бичер — только друг, а не родственник. Кроме того, я уверена, что Блейк найдет способ выяснить отношения с Ником Вестом, — она приблизилась к отцу. — Ты не имеешь права разлучать нас, папа. Мне уже восемнадцать лет, и я могу поступать так, как хочу.

Уолтерс с грустью посмотрел на дочь.

— Да, думаю, что можешь, — тихо сказал он, надвигая шляпу на глаза. — Я люблю тебя, Саманта. После разгрома типографии я понял, как ты дорога мне. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.

— Папа, Блейк никогда не позволит, чтобы со мной произошло что-то ужасное.

Может быть, но он очень неспокойный человек, Сэм, у него есть враги.

— А разве у нас их нет, отец? Случай в типографии наглядно доказал это. Какая разница, где я буду жить дома или с Блейком Хастингсом? Он ведь на нашей стороне. Блейк предупреждает о Бичере только потому, что волнуется за всех нас. Разве можно его обвинять в том, что он с недоверием относится к некоторым людям? Пожалуйста, обещай мне все обдумать и завтра поговорить с Блейком.

Уолтерс тяжело вздохнул.

— Хорошо, я непременно подумаю об этом, но все равно остаюсь при своем мнении, что ты еще недостаточно знаешь Блейка.

— Преподобный Уолтерс! — окликнул их из здания суда Клайд Бичер. — Присяжные! Они уже вернулись в зал!

Священник взял под руку дочь и торопливо зашагал обратно. Блейк встретил их на крыльце, рядом с ним стояла Милисент Уолтерс.

— Я решил все-таки дождаться окончания суда и услышать приговор присяжных, — объяснил он преподобному отцу свое присутствие, с вызовом посмотрев ему в глаза.

Говард Уолтерс мягко коснулся его руки.

— Я ничего не имею против тебя, Блейк. Просто меня волнует судьба дочери. Завтра вечером мы еще с тобой поговорим об этом.

— Неужели вы поссорились? — вмешался в разговор Бичер. — Может быть, я могу чем-нибудь помочь?

Саманта съежилась от страха, опасаясь, что Блейк нагрубит ему, но он только молча взглянул на Бичера и перенес свое внимание на другую сторону улицы. В это время шериф подводил Фреда Брустера к зданию суда. На лице Блейка появилась довольная усмешка: Брустер шел медленно, все еще согнувшись пополам от боли. Заметив Блейка, стоявшего под руку рядом с Самантой, он взглянул на него с дикой ненавистью, но ничего не сказал.

Шериф ввел Брустера в зал суда. Все тут же последовали за ними, но остановились в дверях, решив не проходить вперед. Суд признал Фреда Брустера виновным в убийстве, его друзья обвинялись в убийстве второй степени тяжести, в умышленном повреждении собственности, в физическом насилии и в попытке изнасилования.

Когда судья приговорил Брустера к повешению, а остальную четверку — к двадцати годам заключения, Блейк радостно обнял Саманту за плечи.

— Вы не можете так поступить! — закричал Брустер, один из его друзей заплакал. — Это означает начало войны! Посмотрите, что происходит на границе! — Людей не вешают за то, что они убивают друг друга на войне.

Судья Блейк ударил молоточком по столу.

— Есть известная разница, молодой человек, между тем, что происходит во время войны и убийством. Вас никто не провоцировал на подобные действия. Кроме того, хочу всем напомнить, что в стране не идет война: ни на границе штатов, ни у нас, в Лоренсе! Те, кто совершают налеты на мирных жителей, разрушают их дома, насилуют женщин, убивают фермеров — такие же преступники, как и этот молодой человек. Если только этих бандитов удастся схватить, они будут немедленно арестованы и наказаны.

— Да разве их поймаешь? Налетчики уходят через границу в Миссури, — закричал один из зрителей.

— Да, — поддержал его другой. — А как насчет закона, чтобы выдворять этих ублюдков к себе домой?

В зале суда снова поднялся невообразимый шум. Судья без остановки стучал молоточком, пытаясь установить тишину, но тщетно. Не говоря ни слова Блейк потянул Саманту к выходу, заметив при этом, как Бичер и Ник Вест обменялись понимающими взглядами.

На улице Саманта в отчаянии закрыла глаза и спросила:

— О, Блейк! Что же нам теперь делать? Посмотри, что происходит вокруг. Все так ужасно и отвратительно. Может быть, отец прав, и нам не стоит жениться?

— Не говори так. Просто сегодня у нас очень тяжелый и длинный день. — Блейк приподнял ее подбородок. — Ничего не изменилось, Сэм. Ничего. Я все равно люблю тебя и хочу на тебе жениться.

В это время из зала суда, продолжая громко спорить, начали выходить люди, но их голоса звучали для Саманты как в тумане. Все ее мрачные мысли исчезли, когда она увидела, какой любовью светятся глаза Блейка. Конечно, он прав. Нельзя позволить посторонним людям, даже отцу, этой ненависти вокруг разлучить их, помещать той прекрасной любви, которую они испытывают друг к другу.

— Мы не дадим разрушить наше счастье, — словно прочитав ее мысли, сказал Блейк. — Я хочу жениться на тебе, Саманта Уолтерс, и намерен осуществить это, независимо от того, будет война или нет, несмотря на сопротивление твоего отца и происки Ника Веста.

К ним подошел Клайд Бичер, державшийся по обыкновению очень высокомерно и напыщенно.

— Надеюсь, сегодня вы присоединитесь к нам, Блейк? Вам следовало бы привести с собой и вашего друга Джорджа. Его присутствие воодушевило бы прихожан.

Глаза их встретились.

— У нас с Джорджем на сегодня другие планы.

— Это плохо. Сегодня очень важное собрание, — во взгляде Бичера было злобное торжество.

— Я не сомневаюсь, что собрание очень важное — для вас, — многозначительно сказал Блейк и взял Саманту за руку. — Передайте преподобному отцу, что я сам провожу Сэм домой. Мы хотим еще немного побыть вдвоем. А вы можете доехать на коляске.

Бичер понимающе кивнул.

— Очевидно, вы оба счастливы решением присяжных? Ты сегодня прекрасно выступила, Саманта, — он приподнял шляпу. — Пойду скажу вашему отцу, что Блейк проводит вас домой.

Оставив их, Бичер с таким видом прошел мимо Ника Веста, как будто едва знал этого человека, но Блейк подозревал обратное. Заметив, что Вест направляется к ним, Саманта прижалась к руке Блейка, сердце ее учащенно забилось.

— Если ты считаешь это поражением защитников рабства, — произнес Вест, сверля Блейка глазами, — то ошибаешься. Это только начало. Увидимся на казни.

— Это будет не первая казнь, наблюдаемая тобой. Вест язвительно улыбнулся.

— И, возможно, не последняя. Может быть, когда-нибудь мне повезет присутствовать на твоей казни.