Да, Мадия меня перехитрила. В желудке — тяжелый комок. Как ей удалось так ловко подделать магистра? Ведь для этого необходимо было его изучить. Выходит, она преодолела свои страхи. Мадия и магистр. Один из них, а может, оба что-то скрывают. Один из них, а может, оба лгут.

Какова же истина? Боюсь, она слишком неприглядна. Боюсь, моя кабалистская личность построена на лжи. На меня спокойно, уверенно взирает магистр, но не слишком ли он хорош для настоящего?

Здравый ум берет впечатления из окружающего мира. На основе этих впечатлений кроит свой внутренний мир. Но сколько же можно? Знаю доподлинно: через двадцать веков на «Перегрине-6» не останется ни одного нормального рассудка. Мы неизбежно растворимся в грезах. Лучше бы нам попросту отключиться. Сломать компьютер, в котором мы хранимся.

Я замираю. Жду страшной кары за кощунство.

Но не дожидаюсь.

— Придумаем тебе новое задание, — говорит магистр.

Он уже не такой красавец, как прежде, — виной тому мои сомнения. Не говоря ни слова, я ухожу. С плато Колорадо — в Амстердам, из Амстердама — на новую сцену, в мою личную вселенную, где я царь и бог.

— Да будет свет! Да будет тьма!

Сохранить здравый ум невозможно. Не существует реальности за пределами моего «я». Когда истина бежит с поля боя, остается лишь красота созидания. Мне жаль. Я разгромлен. Мадия бросила в атаку краски, плоть, чрезмерность — и победила. Прочь, кабала! Я снова божество!

Иного выхода нет.

Автор этих заметок знаком читателям «Если». Многие помнят страницы «Интеркома», которые готовил для нашего журнала А. Чертков. Но возможно, не всем известно, что Чертков, ныне главный редактор издательства «Terra Fantastica», бесспорно, самый последовательный сторонник и самый активный пропагандист киберпанка в России. Сегодня он рассказывает о судьбе одного издательского проекта, известного нашим читателям как серия «Виртуальный мир».

«Ну хорошо, ты пробил лбом стену, и что ты теперь будешь делать в соседней камере?» — говаривал мудрый человек Станислав Ежи Лец.

Думается, мой давний роман с киберпанком может служить неплохой иллюстрацией этого известного афоризма. Впрочем, вырыть подкоп, ведущий прямиком в апартаменты графа Монте-Кристо, — такая удача выпадает далеко не каждому.

Но сначала две оговорки.

Во-первых, эта история — сугубо личная, она ни в коей мере не претендует на «широту охвата темы». Хотя бы потому, что я не писатель, не публицист и даже не критик, я просто редактор. Потому и рассказывать могу лишь с точки зрения редактора, потратившего энное количество лет на некий издательский проект.

А во-вторых, под термином «киберпанк» я понимаю здесь только и исключительно литературное направление, а вовсе не современную молодежную субкультуру, целиком завязанную на компьютеры и Интернет. Прекрасно понимаю, что в настоящее время эти две вещи достаточно сильно взаимосвязаны, однако сейчас меня интересует фантастика, а отнюдь не хакеры и не компьютерные сети.

И поэтому начну издалека.

В начале 80-х годов, когда американские отцы-основатели киберпанка публиковали свои первые произведения и устраивали шумные войны с так называемыми «гуманистами», мы, простые советские фэны, ни про какой киберпанк знать не знали, ведать не ведали. Общее представление о западной фантастике у большинства читателей застыло где-то на уровне 40-х — 50-х годов. Азимов, Брэдбери, Саймак, Шекли — вот кто значился тогда среди основных кумиров. Хайнлайн, и тот был мало кому известен. Впрочем, даже счастливчики, получившие доступ к машинописным любительским переводам фантастики (в разных местах их называли по-разному — «ФЛП», «печатки», «система»), в лучшем случае читали лишь отдельные вещи Желязны, Дилэни, Муркока и Олдисса, не имея четкого представления ни об англоязычной НФ 60-х годов в целом, ни о «Новой волне» в частности. Круг тех, кто имел доступ к оригинальным изданиям, был еще уже. Источники надежной информации отсутствовали. Культуртрегерская деятельность критиков типа Вл. Гакова помогала мало — по собственному опыту помню, что отличную брошюру «Виток спирали», несмотря на немалый тираж, смогли раздобыть, прочесть и осмыслить лишь очень немногие.

Короче, общая картина зарубежной фантастики представлялась с нашего берега какой-то фрагментарной и, одновременно, глянцево-благостной. В то же время — и я четко это помню — у многих из нас было предощущение каких-то порывов свежего ветра, грядущих перемен, которые вот-вот придут к нам с Запада. Но даже самые отважные экстраполяторы предвидели эти перемены именно в области литературы, а никак не политики или экономики.

Однако перемены в политике, подстегиваемые проигрышем экономического соревнования с Америкой, начались все же раньше. И лишь затем последовали перемены в литературе, в частности — в фантастике.

Лично для меня эти перемены во многом связаны с киберпанком.

Впервые это слово я узнал благодаря моему старому другу Борису Завгороднему. Об этой легендарной личности написано уже немало, поэтому повторяться не буду. Для меня, важнее другое: в те далекие уже времена Борис, наплевав на пресловутый «железный занавес», стал едва ли не единственным каналом, по которому к нам просачивались свежие книги, журналы и фэнзины из-за рубежа. Разумеется, с Западом переписывался не он один. Однако, в отличие от прочих деятелей фантастики, он щедро делился своей «добычей» с другими. Именно из его рук получил я и свой первый «Локус», и некоторые другие журналы, давшие определенный ориентир, когда в начале 1988 года мы с Сергеем Бережным начали готовить первый номер фэнзина «Оверсан». И именно Борис — с прицелом уже на «Оверсан» — прислал в мае того же года ксерокопию статьи Майкла Суэнвика «An User’s Guide to the Postmoderns». Впоследствии я опубликовал ее трижды — в разных версиях и под двумя разными названиями: «Инструкция к постмодернистам» и «Постмодернизм в фантастике: Руководство пользователя».

Из этой статьи я узнал о том, о чем до этого мог только догадываться: во-первых, в американской фантастике вовсе не тишь и гладь да божья благодать, а бушуют вполне серьезные литературные войны — иными словами, жизнь бьет ключом; а во-вторых, я увидел то самое новое направление, появления которого уже давно ждал. Более того, это новое, революционное направление имело уже и свое название, да еще такое звучное — «киберпанк»!

Забавно: долгое время после того, как я прочел, перевел и опубликовал у себя в «Оверсане» статью Суэнвика (сознаюсь сразу: тот первый вариант перевода был малоадекватен оригиналу, я это понимал и потому за последующие годы возвращался к нему неоднократно и сделал, наверное, около шести редакций), о самом киберпанке я, в сущности, имел довольно смутное представление — основные произведения этого направления попали ко мне в руки гораздо позже. И с этим связан один любопытный казус: пытаясь по неким формальным признакам найти аналогичные произведения среди молодой отечественной фантастики, я причислил к киберпанкам Андрея Столярова. Как раз в то время вышла его книга «Изгнание беса», получившая немалую популярность в кругах любителей фантастики и удостоенная нескольких премий. Жесткий, рубленый стиль, мрачные сильные образы, ставшие визитной карточкой Столярова, показались мне весьма созвучными киберпанку, каким я его себе тогда представлял. И когда в 90-м году я перебрался из Севастополя в Питер, то стал посещать заседания Семинара Бориса Стругацкого, на которых упрямо противопоставлял «киберпанка» Столярова «гуманисту» Рыбакову (произведения Рыбакова мне нравились ничуть не меньше, однако, как известно, «Платон мне друг, но истина дороже»). Впрочем, нет худа без добра: пропагандируемый мною термин взял на вооружение Александр Тюрин, хотя понял его совершенно по-своему.