Собравшись, Саша начал спуск. Сперва он спустил на веревке все вещи, а потом и сам мягко спрыгнул в небольшой сугроб. Броня, ставшая за это время второй кожей, заметно потяжелела, но за два года муштры как варгами, так и диким котом ему даже мысли не приходило в голову снять ее во время передвижения.

Небо снова затянуло тяжелой серой дымкой, предвещающей снегопад. Нужно было спешить, пока не пошел снег и следы кабаньей семьи не накрыло все скрывающим белым мягким покрывалом.

След вел через небольшую рощицу с невысокими зарослями сухого кустарника. Кусты, растущие среди разлапистых, ставших такими привычными темных деревьев, существенно разнообразили опостылевший лесной пейзаж. Идти было легко. След, отмеченный кроме отпечатков копыт давно остывшими экскрементами, был четким, иногда встречались прогалины вокруг теплых скал с неизменно перерытой землей вокруг них.

Постоянно оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к тишине мертвого леса, Саша вышел к подножию огромного нагромождения скальной породы. Это было что-то невероятное: завороженно глядя на причудливые фигуры скульптора-природы, он поражался своей ничтожности и незначительности пред этими колоссальными первозданными творениями. Верхушки скал словно врастали своими могучими телами в небесную твердь, и низко бегущие по небу вязкие непроглядные тучи цеплялись за необъятный первобытный стан скал. Наткнуться на такое чудо природы было полной неожиданностью. Плотная туманная дымка, предвещающая будущий снег, скрывала весь обзор впереди. Выйдя на свободное от лесных зарослей пространство и почти натолкнувшись на эти дивные скалы, Саня обомлел.

Постояв немного, любуясь прекрасным зачаровывающим видом, охотник продолжил свой путь. След уходил вдоль так поразивших его скал на юго-восток.

Снег стал тверже, обдуваемый морозным ветром, он застыл, давая тем самым возможность одинокому путнику двигаться легче и быстрее. Разгоряченный ходьбой, уставший Саша решил отклониться от следа и сделать привал у подножия горы. До скал, казавшихся такими близкими, пришлось долго шагать, проваливаясь по колено в нетронутый снег. Наконец, добравшись до первого утеса, устало повалился на землю.

Передохнув и восстановив дыхание, он начал подъем по пологому основанию горы. Жаль, гора оказалась другой породы, и больше не ощущалось того приятного тепла от камней. Смешно, но Саня испытывал какую-то необъяснимую ностальгию по теплой уютной пещере, ставшей такой родной за эти несколько суток. Он не вернется назад — его первое, не самое плохое пристанище на Дорне осталось позади. Только небольшой камешек, лежащий у него в меховой торбе собственного пошива, который он взял на память, будет напоминать о днях и ночах, проведенных в лоне гостеприимной спасительной скалы. Странно, сейчас он в душе понимал древних людей и не считал их невежественными. Люди, жившие много веков назад один на один с жестоким первобытным миром, часто одухотворяли все, что окружало их и спасало от опасностей тяжелой жизни.

Встретившийся в лесу кустарник тоже произрастал частыми сухими клоками из всех трещин и щелей каменной породы. Внимательно оглядев кусты, путник ничего не нашел среди густо переплетающихся ветвей. Не было так часто встречающихся на Земле птичьих гнезд и нор мелких грызунов. Словно вымерло все вокруг.

Поднявшись на достаточную высоту, Ксандр из-за тумана ничего не смог разглядеть вокруг у подножия каменных великанов.

Внезапно набежал слабый, а потом усилившийся поток морозного ветра. Поминутно разгоняя плотную туманную мглу, он приносил с собой свежесть и прозрачность. Примерно через час расположившийся на сложенном вдвое спальном мешке и насобиравший достаточное количество веток кустарника, чтобы развести костер, принц увидел завораживающую картину.

Внезапно подувший сильный ветер унес остатки серого ватного тумана, и внизу открылась бескрайняя долина, испещренная скальными наростами. Картина раскинувшегося плато пленяла своим великолепием. Но не это заставило учащенно биться сердце уставшего и голодного путника. Там, казалось, совсем рядом, паслось бесчисленное стадо каких-то животных, отдаленно напоминающих оленей или лосей.

Забыв об отдыхе, Саша начал спуск. Если бы он не свернул тогда с кабаньего следа, то, наверное, уже сейчас столкнулся бы с огромным стадом. Вернувшись на след, он быстро побежал, на ходу доставая лук из-за спины и готовя стрелы.

Пробежка разгорячила и успокоила возбужденно колотившееся сердце. Спустившись по следу в долину, он повел себя осторожней. Такое огромное стадо не может остаться незамеченным. Вероятно, какие-нибудь крупные хищники — например, те же саблезубые волки, — как и Ксандр, сейчас охотились где-то рядом. Земля в долине напоминала настоящую кашу: грязь, снег и кучи звериных экскрементов были перемешаны тысячами оленьих копыт.

Да, это были олени! Только необычные для земного взгляда: высокие в холке, с длинными мощными ногами и широкими копытами. Серый мех с черными пятнами был очень красив. Крупную голову с небольшими ушами венчали разлапистые, похожие на лосиные рога. Олени, не отрываясь от общего потока стада, спокойно паслись в долине, разгребая своими широкими копытами снег и доставая из мерзлой почвы растения, чем-то напоминающие голубой мох. Запах, похожий на козий, стоял по всей долине.

На появление мелкого человечишки огромное стадо никак не отреагировало. То ли потому, что ветер дул юноше в лицо, то ли потому, что они были близоруки, а может, справедливо верили в ничтожность исходящей от крадущегося существа опасности.

Такое поведение оленей было на руку голодному человеку. Приблизившись примерно на сто шагов к стаду, Саня, пригнувшись, продолжил движение.

Легкая дальнобойная стрела плавно уступает место срезню… Примерно девяносто шагов… Стадо спокойно продолжает трапезу… Восемьдесят шагов… Выбор падает на небольшого безрогого теленка, неосмотрительно оторвавшегося от взрослых особей… Семьдесят шагов… Мать неосмотрительного детеныша что-то чувствует и начинает подзывать непослушного отпрыска… Ветер по-прежнему в лицо… Шестьдесят шагов… Пора! Саша поднимается во весь рост… Тетива у щеки… Цель — сердце…

Дум! Стрела стремительно уходит вперед! Вторая стрела мгновенно занимает место первой…

Тело оленя падает беззвучным кулем, как подкошенное. Стрела без особых преград вошла в бок, чуть выше лопатки, почти по самое оперение. Стадо, внезапно пришедшее в движение, испуганно разгоняется и уплывает вбок. Скорей! Подальше от страшного запаха смерти!

Не было никаких душещипательных сцен, так часто виденных молодым человеком в телевизионных программах о животных, когда стадо отбивает свое дитя у львиного прайда. Нет, стадо просто ушло от непонятной угрозы, оставив на земле тело одного из своих неудачливых неосторожных сородичей.

Как ни странно, Саша испытывал жалость к бедному животному. Он, уже узнавший, что значит убивать, не чувствовал от этого никакого удовольствия. И много раз обещал себе, что будет это делать как можно реже, и только по необходимости… Найдя укромное местечко у подножия скального хребта, тянувшегося вдоль всей долины на высоте нескольких метров от земли, принц развел костер и принялся готовить отрезанные им от туши оленя куски мяса. Местная оленина оказалась жестковатой, но это был настоящий пир в тот день.

Сжавшийся после нескольких суток голодовки желудок не принял жаренного на костре мяса. Быстро набросившегося на пышущее и шкварчащее лакомство Саню тотчас вывернуло. Когда дикая боль в желудке унялась, он стал мелко нарезать небольшие кусочки и тщательно прожевывать их.

Немного поев, но все еще очень голодный, он завернулся в разложенный у костра меховой спальный мешок и заснул, предвкушая завтрашний завтрак…

Так уже почти пять дней он шел со стадом, двигающимся вдоль длинного горного хребта. Мяса хватало. Ночуя на скальных уступах и в небольших углублениях высоко над землей, так долго голодавший, а теперь отъедавшийся олениной Саня набирался сил для дальнейшего пути…