Глухо защелкали затворы автоматов, но выстрелов не последовало. Яростно ругаясь, воины отбросили уже бесполезные куски металла, достали из-за спин шеттиры.

— Видать, безмордые твари как-то обезвредили игрушки варгов, — произнес Крис, посылая очередную стрелу в пробоину в потолке…

Перед тем как схлестнуться с тремя оставшимися раггхами, Гард сорвал одну «лимонку» с пояса и запустил ее в проем в потолке. Взрыва не последовало.

— Так я и думал, — хмыкнул Гард, уворачиваясь от первого удара секиры раггха.

Несколько мгновений — и варги снова рядом, оставив лежать бездыханные тела своих противников. Те так и не успели ничего сделать. Непонятно почему, но Безликие медлили. Из дыры в потолке больше ничего не появлялось — казалось, их оставили в покое. Словно отвечая на немой вопрос принца, Альдор устало произнес:

— Начинаю открывать портал. Приготовьтесь — они ударят сразу вчетвером. До этого они ничего не делали, боясь задеть меня. Видимо, никто из них не владеет достаточными знаниями для создания перехода. Они, так же как и мы, хотят уйти из этого мира, и я — их последняя возможность.

Саша первым обратил внимание на небольшое, постоянно растущее пятнышко на стене напротив постамента, за которым стоял маг. Он, как и Крис, стоял с луком на изготовку, готовый в любой момент выпустить смерть из своих напряженных пальцев. Варги, ощетинившись парными шеттирами из голубой стали энанов, напряженно ждали атаки…

Тем временем пятно на стене росло, достигнув размеров небольшого окошка…

Твари атаковали одновременно и страшно, видимо посчитав, что этого пятна им достаточно для перехода. Безликие появились с четырех сторон, словно сотканные из воздуха серые пятна пыли. Воздух вокруг людей сгустился, немые темные фигуры в плащах с накинутыми капюшонами, скрывающими лица, медленно развели руки, образуя подобие круга. Стрелы, постоянно выпускаемые лучниками, не долетая до Безликих, растворялись в невидимом барьере. Внутри кокона, создаваемого темными колдунами вокруг беспомощных людей, становилось тяжелей дышать. Попытки достать Безликих тварей становились все слабее. Воины постоянно оглядывались на застывшего в сосредоточенной позе мага…

Выросшее до размеров небольшой двери пятно на стене престало расти. И Альдор, открыв глаза, четко произнес:

— Будем прорываться — портал уже достаточно открыт. По моей команде…

Он положил скрещенные руки на груди и что-то прошептал…

Дальше все происходило словно во сне: яркий огненно-желтый свет поглотил все вокруг, юноше показалось, что он лишился зрения. На какой-то миг густой ослепительный луч пробил брешь в темной непроницаемой субстанции, сжимавшейся вокруг них. Принц остервенело тер ничего не видящие глаза, силясь этим хоть как-то унять ужасную резь. Вокруг него происходило необъяснимое… В ушах стоял оглушительный шум… Ничего не слыша и не видя, Саша бросался из стороны в сторону. Казалось, что сквозь гул проступало противное полушипение-полушепот, формируясь в отдельные слова и фразы… «Ты умреш-ш-шь… Ж-ж-жалкий щ-щ-щенок… Умреш-ш-шь так же, как и те, кто тебя произвел на с-с-свет…» Неизвестно, сколько бы продолжался этот кошмар, если бы кто-то не схватил его под локоть, крикнув прямо в ухо далеким голосом:

— Беги!!!

Сильный толчок в спину — и он помчался сломя голову.

Скорее… Скорее…

Чем дальше, тем лучше…

Страшное шипение, пробирающее до мозга костей, все отдалялось и отдалялось — казалось, что Саша бежит уже целую вечность. Глазам по-прежнему не возвращалось зрение, во рту от быстрого бега пересохло, виски сдавило словно железными тисками, казалось, вот-вот пойдет кровь из носа и из ушей…

Уставшее измученное тело больше не слушалось своего хозяина. Каждый шаг давался все труднее и труднее… Но он упорно продолжал идти, ему ведь сказали, значит, он должен… Остановился, как и прежде, ничего не видя перед глазами… Неподъемная неповоротливая оболочка, называемая телом, встала и грузно опустилась на колени… Больше ничего не хотелось, кроме как лечь и уснуть навечно, беспробудным сном…

«Нет!!! Я должен идти!»

Попытка подняться с колен принесла необъяснимое ощущение, словно чудесный огненно-рыжий цветок внезапно расцвел у него перед глазами. Он был немыслимо прекрасен… Но яркое дивное видение распалось на миллионы отдельных мелких неуловимых частиц, уступивших место мягкой, словно ватное облако, темноте…

Пробуждение было болезненным. Тупая пульсирующая боль в висках непрерывно, то утихая, то разгораясь острыми толчками, отдавала в шею и плечи. Тело, онемевшее, пронзаемое тысячами колючих всепроникающих щупалец холода, не желало оживать. Громоздкое свинцовое покрывало слабости плотно окутывало сознание, начинающее слабо, но настойчиво воскресать. Как маленький росток, тянущийся к солнцу всеми своими силами, рассудок стремился вынырнуть из мглы, окутавшей подсознание… Выметнувшись из небытия, он расцвел в голове ослепительным огоньком, даря всему телу радость жизни. Медленно, чтобы ненароком не повторилась та жгучая резь в глазах, Саша приоткрыл веки. Сквозь мутную полупрозрачную пленку, которая обычно обволакивает слизистую оболочку глаза после сна, он ничего не увидел. Что-то мешало видеть нормально. Моргнув несколько раз, подняв машинально правую руку, чтобы протереть глаза, он наткнулся пальцами на что-то твердое и полукруглое. Сквозь перчатку, надетую на руку, невозможно было определить предмет, мешающий обзору. После нескольких неудачных попыток снять кольчужную перчатку, которая казалась с пуд весом, с ослабевшей руки Ксандр оставил это сложное дело. Собрав все оставшиеся силы, он попытался рывком приподняться на правый локоть. Тупая боль растеклась по безвольно лежащему телу. Ничего не получилось. Решив немного передохнуть, принц снова провалился в тяжелый болезненный сон…

Он проснулся, разбуженный ярким теплым светом, пробивающимся сквозь закрытые веки. Открыв глаза, обнаружил, что его взору больше ничего не мешает, увидел серое небо с плывущими по нему темными облаками. Солнечный свет, так тепло его пробудивший, вернулся к далекому солнцу, заслоненному наползшей громадой тучи. Медленно повертев головой, что вызвало новый всплеск боли, Саша обнаружил, что лежит в небольшом сугробе, а вокруг него, насколько хватало взгляда, никого не было. Ни Криса, ни варгов, ни Альдора, никого… Только темно-серые, почти черные, кажущиеся мертвыми деревья. Судя по покрывалу из пушистого снега, на дворе стояла зима. На фоне темных деревьев-мертвецов снег казался еще более ослепительно-белым; и каждый раз, когда туча-тюремщик выпускала одинокие солнечные лучики на прогулку, снежинки переливались в их свете всеми цветами радуги. Оторвавшись от завораживающей картины, Саша, по-весеннему одетый, ощутил дикий холод во всем своем уставшем теле. Осмотревшись повнимательней, ища опоры, чтобы подняться из плена холодного сугроба, он наткнулся взглядом на охотничью сумку, которую всегда брал с собой в их с Крисом походы. Стоп! Только сейчас до него стало доходить — он же один! Совсем один! В угрожающе тихом незнакомом лесу, и рядом никого! Попытки позвать своих друзей увенчались провалом. Никто не откликнулся на его скорее полухрипы, чем крики.

У него получилось сесть. Щит, висевший сзади, безжалостно отдавил всю спину. Кажущаяся когда-то невесомой броня сковала и так уже неповоротливое тело. Но Саша не торопился снимать ее: во-первых, кто знает, в какой местности он оказался, где гарантии, что на него никто не нападет? А во-вторых, сняв броню, он рисковал, оставшись в одном поддоспешнике, уже окончательно околеть на безжалостном холоде. Саша с удовольствием снял щит со спины. Поставив его на ребро в сугроб, юноша, опираясь всем телом, сделал усилие, чтобы подняться. Хотя тяжесть доспехов тянула вниз, ему все же удалось встать на ноги. Неизвестно, от чего больше пробегали волны дрожи по телу — от перенапряжения или от дикого холода.