И хотя война с северными варварами грохотала где-то совсем далеко, "Тадо-Мару" став боевым кораблем всей своей котлозаклепочной душей гордился таким поворотом судьбы. Чего нельзя было сказать о его новом капитане. Нет, вернее, командире - капитан-лейтенанте Йозо Ямасита. За неуживчивый характер, склонность резать начальству правду в глаза именно в том виде, как он, Йозо, ее понимал, а так же тягу к неумеренному общению с пивом "Асахи", он, вместо того чтобы покрыть себя славой где-нибудь в Желтом море, сражаясь с врагами императора на корабле первой линии, вынужден был убивать время и душу на этой ржавой куче металлолома, мертво стоящей на двух бочках возле входа в Осакскую бухту.

       Поначалу он еще не воспринял встречу с "Тада-Мару" как бесповоротную жизненную катастрофу. Но тянулись дни, недели и месяцы, проходили в залив и из него суда и парусники, менялись под бортом дежурные миноносцы. Их командиры, добрые сердца эти лейтенанты, периодически пополняли его арсенал бутылок "Асахи" во втором трюме (там было холодно, и пиво долго не портилось), и они же скрашивали и его досуг, вместе с еще тремя офицерами брандвахты.

       За почти год стояния у пролива "Тада-Мару" и скучающие возле него миноносцы не совершили ничего выдающегося, если не считать остановку и отправку к Вакаяме полутора десятков иностранных пароходов, пытавшихся по незнанию пройти в залив ночью. До сих пор все обходилось без стрельбы: суда послушно стопорили ход в лучах прожекторов, а неспешно подходивший к ним потом миноносец конвоировал нарушителей к Вакаяме и передавал с рук на руки такой же брандвахте, как и "Тада-Мару", у которой, кроме миноносцев, гнездились еще и несколько таможенных катеров. Даже предупредительного выстрела делать не пришлось ни разу...

       Нет, стрельбу с "Тада-Мару" конечно слышали, когда раз пять или шесть за время его стояния у Токушимы, орудия на высоких скальных верках за спиной начинали бить в море: или по квадратам, или по предварительно установленным мишеням. Это был еще тот спектакль! Грохот, клубы дыма, гейзеры воды взлетающие в небо... Пару раз даже не так далеко от "Тада-Мару"... Остановленное на время учений судоходство, высокое армейское начальство на брустверах батарей... Увы, весь этот праздник жизни оставался за бортом "Тадо-Мару", если не считать периодических визитов в гости пары артиллерийских офицеров, с которыми Йозо был в приятельских отношениях - миноносцы периодически брали с собой в порт кого-либо из артиллеристов с острова. Это было быстрее, да и на обратном пути можно было прихватить кой-чего, не опасаясь досмотра начальства: полежит день-другой у Ямаситы на "пыхтелке", а там шлюпкой и заберем...

       Да, вот именно так - "пыхтелка" - прозвали армейские артиллеристы старый брандвахтенный пароход, болтающийся там, внизу, под грозными дулами их многочисленных орудий... Но уже наступило утро 10 ноября 1904 года, когда этот бывший трамп в своем первом и последнем бою нанесет атаковавшим Осакский залив русским кораблям урон больший, чем все полтораста стволов армейской береговой артиллерии. Утро того дня, когда имя его командира, капитан-лейтенанта Йозо Ямасита станет синонимом непреклонной воинской стойкости, встав в один ряд с именами таких героических воинов-самураев из средневековой истории страны Ямато как Мусаси Минамото или Тории Мототада...

       - Местное время 9:07, Ваше превосходительство!

       - Спасибо... Сомнений нет - это входные маяки на Авадзи и Токушиме. Сигнал по отряду: "Атаковать согласно плану!"

       - Наш сигнал принят. Истребители уже уходят вперед... Красиво побежали...

       - Хорошо... Сколько до пролива, как вы оцениваете, Евгений Александрович?

       - Мили четыре, не больше. И - смотрите - вон и берега уже видно.

       - А посередине, это и есть пролив... Почему такие плоские, или это туман еще так низко висит?

       - Так точно. Но он с каждой минутой поднимается. Прямо как занавес в театре. Красиво, кстати...

       - Красиво то красиво, но нам сейчас не до красоты. Минут через десять-пятнадцать их батареи нижнего яруса уже смогут по нам работать... Сигнал на "Сенявин" и "Апраксин": занять позиции по плану!

       - Внимание, господа! Справа от прохода прожектор и морзянка!

       - Наши пароходы засекли. Там, похоже, и стоит эта брандвахта. Не проспали-таки нас самураи. Все, представление начинается...

       Капитан-лейтенант Йозо Ямасита, разбуженный вахтенным, быстро застегивая на все пуговицы тужурку, поднимался на мостик своей брандвахты. Термометр за стеклом окна его каюты показывал +6 по Цельсию, поэтому он приказал матросу прихватить пальто. С трудом подавив в себе закипавшее возмущение, ну, что, Хига сам не мог разобраться в ситуации с подходящими слишком рано от Вакаямы транспортами, и нужно было будить его? Командир "Тада-Мару" жестом остановив доклад лейтенанта, поднес к еще заспанным глазам окуляры бинокля...

       - Так... Два здоровых парохода... Флаги пока в этом тумане дурацком не различаю... А из-за них выходят... ну да, это истребители, однозначно. Три, четыре... Впереди дивизион, и смотрите, за ним еще идут... Нас предупреждали о подходе со стороны Кии кораблей Соединенного флота, Хига? Никаких телеграмм вообще... По виду наши, но...

       - Командир, они увеличивают ход - видите, какие буруны у головных?

       - Боевая тревога! Минный аппарат приготовить! На телеграф: "Тревога! Немедленно подтвердите подход со стороны Кии двух дивизионов истребителей". Если через пять минут квитанции и подтверждения что это наши не будет, отбивайте вторую - "Тревога! Неизвестные истребители у пролива Китан. Действую по обстановке!"

       Пар поднять до марки! Расклепать цепи с бочек!

       Гойсо, Йосокава, у ваших миноносцев пары разведены! Ясно. Тогда 44-му приказ - остановить головной дестроер до выяснения, в случае чего - действовать по обстановке, быть готовым открыть огонь! 42-му - немедленно поднять пары, по готовности поддержать 44-й. Все. Действуйте господа!

       - Есть! Господин капитан-лейтенант!

       Командиры миноносцев кинулись исполнять приказ, и через пару минут Љ44 уже отдавал швартовы, отваливая от борта брандвахты.

       - На головной истребитель - запрос позывных!

       - А транспорта?

       - Оставьте! Им еще ползти и ползти, а дестроеры через несколько минут будут в проливе!

       - Что он морзит?

       - Не могу знать, господин капитан-лейтенант, но таких кодов на сегодня нет ни у кого...

       - Приказ: немедленно застопорить! Лечь в дрейф... Что отвечает?

       - Не могу разобрать, это не наш код...

       - Прожектора - осветить первый дестроер! Баковое! Предупредительный выстрел по курсу!

       - Командир! Это же наши! "Акацуки"... Видите надпись на борту!

       - Вижу... А вы видели на кораблях типа "Акацуки" кожух между средних труб? Или носовой минный аппарат?

       - Н-н-нет...

       - На телеграф! "Всем! Срочно! Боевая тревога! Дестроеры противника на входе в пролив Китан. Открываю огонь!"

       Баковая 9-ти сантиметровка звонко ахнула, и спустя пару секунд по курсу головного истребителя, чью скорость на глаз можно было определить уже узлов в двадцать, вырос водяной фонтан.

       - Но, командир, может быть это все-таки...

       - Открыть огонь по головному контрминоносцу!

       Я хорошо знаю, как выглядит "Акацуки", Хига. Мой "Сазанами" стоял у соседнего пирса, а с Ноодзиро, его командиром, мы часто бывали друг у друга... В этом русским не повезло. Но если я все-таки ошибся, не беспокойтесь, всю ответственность я беру на себя.