- Да, господа, Куропаткин и вправду произвел на меня странное... не побоюсь даже сказать - неприятное впечатление, - изрек после некоторой паузы Михаил, - С одной стороны, конечно, ни в знаниях, ни в профессионализме ему отказать нельзя, но все эти вздохи и логические построения на тему предопределенности Порт-Артурской крепости как точки отвлечения японских сил от главного театра... Честно говоря, Василий Александрович, если бы Вы не вмешались, я мог и не сдержаться, ей Богу!

       Вы правы, хорошо хоть Штакельбергу он приказ дал... С другой стороны, куда бы он делся теперь против прямого приказа Алексеева. Его подчиненность наместнику как главнокомандующему на театре государем еще 15-го числа подтверждена окончательно. Жаль, конечно, что Евгений Иванович лично выехал во Владивосток обсуждать вопросы форсированного строительства объектов судостроения, судоремонта и применения новой начинки для снарядов, но что поделаешь...

       Да и то сказать, если бы не телеграмма брата, хотел ведь задержать нас в Мукдене... Ну, каков красавец этот господин Куропаткин?! МЕНЯ задержать!!!

       - Михаил Александрович, а что Вы, собственно хотели? Вы ему под Артуром - только лишняя головная боль и помеха. А случись что с Вами - так вааще... Тем более, что вся наша бронезатея им тоже воспринята без энтузиазма.

       Верно ведь сказал кто-то из наших старых генералов: "Куропаткина - главнокомандующим? А Скобелевым при нем кого?" У него же на лице написано - мой план войны гениальней, чем у Кутузова, и не вашего "великого" ума дело! А уж тем более какого-то недоразвитого морского...

       Сидевший напротив Великого князя и Балка кавторанг Русин улыбнувшись, проговорил:

       - Да уж, Василий Александрович, это Вы верно подметили! Вас этот великий полководец даже в лупу не различил бы в упор. Как, практически, и меня, грешного. Сдается мне, что весь труд по копированию для Куропаткина и его штаба моего доклада о состоянии японской военной экономики и прочем... Так... Напрасная трата чернил. Все что выведали и узнали в Японии я и мои друзья, некоторые с риском для жизни, кстати, - все это пустяки в сравнении с ЕГО пониманием противника, которое сложилось во время посещения нашим министром Японии по приглашению Оямы.

       Что же до его планов, то все предельно понятно. То есть - отступать могу хоть до Урала - Москвы-то за спиной нет. Буду сокращать свои коммуникации, а японцы растягивать. Буду изматывать их в оборонительных боях, а если еще и Артур в осаду возьмут и под ним завязнут подольше - вообще прекрасно! Скоплю сил - чтоб вдвое-втрое побольше солдатиков, а потом и прихлопну япошек не раздумывая о тактике, экономике и прочей ерунде...

       - Правильно все. Идеально по-штабному. Только абсолютно не учитывает ни международной обстановки, ни финансовых последствий затягивания войны, ни настроений в стране, находящейся на пороге бунта...- пробурчал Балк.

       - Ну, уж на счет бунта, это вы передергиваете, конечно, - вскинулся Великий князь.

       - Да нет, не передергиваю, Ваше высочество. Все как поближе к низам нахожусь, с какой стороны ни посмотреть...

       - Простите, что встреваю, но боюсь я, господа, что Василий Александрович истинную правду говорит. Неспокоен народ-то...- подал голос с дальнего конца стола отец Михаил, - святую истинную правду. Меня в этом многое убедило. Пока в Санкт-Петербург и обратно добирался, много с кем говорил я в пути. И ведь не только же о победе над ворогом желали и напутствовали...

       Заступничества люд простой ищет от несправедливостей властных... Землепашец совсем туго живет. От наделов так скоро один пшик останется. Что, куда деток-то? Не дай, господи, неурожай... Ведь голод же опять будет!

       Работник фабричный тоже страдает от штрафов и самовластностей заводчиков разных. Ведь ежели Государь на казенных верфях и заводах восьмичасовой день трудовой установил, то, оно, конечно, справедливым бы было и на заводах частных сделать. Люд работный ждет... А господа-то толстосумы наши примеру сему человеколюбивому следовать совсем не спешат. Как и сверхурочных справедливо оплачивать. Им, стало быть, царев пример и царево слово вовсе и не указ. А инспектора фабричные сплошь да рядом безобразия сии покрывают. Видно не бесплатно тож... И молчать о сем долее не должно. В нашем кругу и подавно...

       Отец Михаил обвел глазами разом притихших офицеров, после чего задумчиво продолжил:

       - Поговаривают в народе, что это наши богачи сами специально народ мутят, да карбонариям разным денег под тишком дают, чтоб руками народными республиканства себе добыть, парламент этот... Чтоб совсем без царя в голове! А там - сколько приплатишь, то тот тебе выборные указ и отпишут. Слаб человек... Не зря, поди, в газетах то смешки да фельетоны разные печатают про эти французские штучки. Бесовство. Оно бесовство одно и есть...

       А тут опять же война... И где они, союзнички наши республиканские?

       Я так разумею - чем дольше война сия протянется, да еще, не дай Бог, разобьют нас... Раз, два, три... Отступать начнем... Раненых да увечных в Россию отправлять... Всякое тогда может статься. Даже загадывать не хочется.

       - Спасибо Вам, отец Михаил, за правдивое слово... Только вот до пугачевщины новой нам... - Великий князь хотел еще что-то добавить, но почему то промолчал, задумчиво глядя на проплывавшие в абрисе пулеметной бойницы броневого борта покрытые гаоляном холмы.

       В "кают-компании" бронепоезда "Илья Муромец" вновь воцарилось тяжелое молчание, перемежаемое мерным постукиванием колес по стыкам.

       Бронедивизион "Варяг" Императорского российского флота и идущие за ним три состава уже часа два назад миновали Мукден, но неприятное ощущение от встречи с командующим Маньчжурской армии не отпускало. Да тут еще батюшка "накатил"...

       - Ладно, господа, хватит печалиться, - вдруг улыбнулся, обведя взглядом попритихших спутников, Василий Балк, - Бог не выдаст, свинья не съест! А если что - генералы у нас найдутся. И на место командующего - Гриппенберг - даже ездить далеко не надо, и на начштаба при нем - взять хоть Сухомлинова Владимира Александровича из Киева. Тот был бы еще тандем.

       При этих словах Балк многозначительно посмотрел прямо в глаза Великому князю и жизнерадостно продолжил:

       - Я так полагаю: не повязали нас куропаткинские нукеры, и то слава Богу. Плохо пока только одно - нет достоверных разведданных о том, где нам встреча с японцами предстоит, но и это поправимо. Когда будем подходить к перешейку, сначала пустим вперед казачьи разъезды, за ними "Добрыню". Да и у Штакельберга к этому времени, может быть, ясность уже будет.

       Кстати, Александр Иванович, я ведь еще до Мукдена закончил чтением Ваш доклад, спасибо за доверие... - внезапно сменил тему разговора Балк.

       - Гриф грифом, Василий Александрович, но от Михаила Александровича и людей, которым ОН доверяет, у меня тайн нет.

       - Тогда, если не возражаете, я задам Вам несколько вопросов, касаемо японских фортификаций и их баз в метрополии?

       - Давайте, только сейчас достану карты и схемы, хорошо?

       Да! И в самом деле, что мы, право, все за упокой да за упокой! Я вот до сих пор под впечатлением, как удачно попал на Вас в Харбине. Не знаю и кого благодарить! А то ведь взяли бы перед носом японцы перешеек, через Чифу бы добираться пришлось. Но с подходом нашего сухопутного "Варяга" у них это так просто не должно получится...

       - Как кого благодарить, сын мой? ЕЕ, Заступницу. Она же меня в Харбин как и Вас привела, в аккурат к перрону, когда варяжцы подходили. Или не согласны, Александр Иванович?