Тенньел не сдвинулся с места. Марла забила щупальцами и распахнула пасть.

— Тенньел!

Старейшина Боргена медленно покачал головой. Щупальце плетью ударило рядом с ним, он закричал и выбежал наружу.

Дэйон осмотрел каюту. Бьющаяся в ловушке гадина пробила еще несколько дыр в корме, волны нагоняли больше и больше воды внутрь. Скоро марла сможет вплыть внутрь. Нужно было действовать быстро, если они хотели спастись.

Он схватил обрубок дерева, плавающий неподалеку, и бросил его в гадину. Щупальца инстинктивно его схватили и затянули в рот. Дэйон прыгнул в середину каюты и протянул руку мальчишке на койке.

— Давай!

Парнишка спрыгнул в воду, Дэйон схватил его за руку и, протащил по направлению к Тенньелу, который подхватил мальчика под мышки и потащил наружу, не отрывая взгляда от марлы. Дэйон потянул другого ополченца из койки.

Тенньел еще не успел выйти из круга, доступного щупальцам, как одно из них протянулось и обмоталось вокруг его ноги, присосавшись присосками к брюкам. С криком отвращения Тенньел вырвался, через секунду он и мальчик были на палубе.

Дэйон и Тенньел уложили двух мальчиков на палубе, рядом со стариком. Им было не более четырнадцати-пятнадцати лет. Один из них попытался говорить.

— Мой брат…

Дэйон кивнул:

— Мы вытащим его.

Тенньел посмотрел на окутанный туманом берег.

— Прости, Дэйон, я больше туда не пойду.

— Тенньел!

Старейшина отвел глаза.

— Это уж слишком. Я не знаю, что там произошло, но я еще никогда так не боялся! Прости. Я просто…

— Ладно, — спокойно сказал Дэйон, — возвращайся к моему отцу и предупреди его.

— Предупредить?

— Там, где одна марла, может быть и двадцать! Скажи, пусть проследит, чтобы в воде не было раненых. Кровь привлекает марл.

— Еще марлы? Ты уверен?

— Нет, но не хочу проверять, — сказал Дэйон, направляясь обратно к каюте. — Быстро! Люди рискуют жизнями!

Он услышал всплеск, когда Тенньел прыгнул в воду. Дэйон не знал, скольких он успеет спасти до того, как вода наполнит каюту, но надеялся, что всех.

Марла ждала. Вряд ли он сильно повредил ей брошенной доской. Он знал, что она нападет снова.

Он поежился, но ступил в каюту.

В задней стене вода хлестала через пробоину, поднимаясь слишком быстро. В каюте было пусто. Марла освободилась!

— Дэйон!

Он хватил ртом воздух. Это был голос Тенньела. Сын Йондалрана бросился обратно на палубу, выглянул с подветренной стороны и увидел Тенньела, стоящего на отмели всего в каких-то двадцати футах. Вокруг него наматывала круги в воде темная тень.

— Не шевелись! — закричал Дэйон.

Круг сужался. Привлеченная кровью, оставшейся на одежде Тенньела, марла готовилась напасть.

— Дэйон, помоги мне!

Дэйон бросился обратно в каюту. Он позже попросит прощения за то, что собирался сделать.

Он нырнул в удушливую атмосферу каюты и схватил один из трупов. Холодное тело было противно трогать, но он не мог медлить, он вытащил труп на палубу, стараясь не смотреть на его лицо, перекинул через борт и бросил в воду. Его ослепили брызги.

Дэйон услышал крик Тенньела, а затем стало тихо.

Он вытер воду с лица, открыл глаза и посмотрел с ужасом в воду. Длинная темная тень с окровавленной ношей в зубах удалялась в сторону моря.

На отмели рядом с баржей стоял Тенньел, молча смотрящий на след из пены и крови.

— Помолись, — отрывисто бросил Дэйон, — и двигай к отцу. Всех нужно предупредить!

Позже тем же днем фандорцы сосчитали потери, и выяснилось, что каким-то чудом только о двадцати людях было точно известно, что они утонули или пропали без вести во время бестолковой переправы. Промокшие и дрожащие ополченцы разбили лагерь. Даже Йондалран, который в течение всего дня продолжал руководить спасением лодок, согласился с тем, что нечего и думать о продолжении пути, пока люди не обсохнут, отдохнут и поедят. В конце концов развели несколько небольших костров и начали готовить еду.

Берег полого поднимался на восток, к низким скалистым холмам. Что было за холмами, они не видели. Йондалран и его помощники ходили между костров, помогая где нужно и успокаивая вспышки протеста.

Утром Лэгоу нашел старика сидящим на бревне, вынесенном морем на берег. Старый фермер сидел выпрямившись, руки его сжимали посох. В мокрой одежде и с ниткой морских водорослей, которая вплелась в его белую бороду, он был похож на морского деда.

Лэгоу уселся рядом. Он был восхищен присутствием духа старика. Лэгоу не спал две ночи и чувствовал, что вот-вот упадет. Йондалран был старше его на двадцать лет, но казался отлитым из железа.

— Скоро пора выступать, Йондалран, — сказал Лэгоу.

Старик вздрогнул и удивленно посмотрел на Лэгоу, который вдруг осознал, что фермер спал с открытыми глазами.

— Да, — сказал Йондалран. Он медленно поднялся на ноги, опираясь на посох.

По приказу Йондалрана люди построились в шеренги, тщетно пытающиеся сохранять порядок. Те, кто сохранил оружие во время переправы, сжимали его в руках, другие вооружились палками и камнями, а у многих и вовсе ничего не было. Медленно, ворча от голода, оборванные защитники Фандоры направились в холмы.

Тенньел шагал во главе боргенского ополчения. Он устал. Происшествие с марлой все еще стояло перед его глазами, но он старался убедить себя, что его стремление к победе никуда не исчезло. И все равно он думал о том же, приходил все к тому же заключению. Это был самый идиотский предлог для войны, который он когда-либо видел. Он много думал о судьбе Эмселя, за которую чувствовал частичную ответственность, и ему начинало казаться, что это вторжение может оказаться справедливой расплатой.

Старейшина города Боргена растерял представление о войне как о деле славном и достойном. Теперь он готов был признаться себе, что испуган и испытывает глубокое отвращение к тому, что они сделали.

— Я все-таки не понимаю, — сказал генерал Вора. — Даже если половина наших войск находится на юге, нам более чем достаточно воздушных кораблей, чтобы отразить атаку фандорцев. Как им вообще могло в голову прийти надеяться на победу?

В большом зале в глубине дворца собралась королевская семья, чтобы обсудить вопросы, связанные с началом войны. Несмотря на то, что было достаточно прохладно, Ясветр велел поднять атласные шторы, чтобы членам Семьи с их мест открывался вид на окружающий дворец лес.

Собравшиеся в зале были полны негодования и волнения. Ясветр сидел во главе большого деревянного стола. Слева от него расположился Эфрайон, а справа — Керия. Вокруг стола сидели леди Эссель, леди Тенор, Тален и шесть министров Симбалии. Напротив короля стоял высокий седовласый человек, почетный генерал Гиброн.

— Где моя дочь? Я требую ответа! Что случилось с моей дочерью? — Гиброн обвиняюще смотрел на Ясветра.

Ясветр спокойно встал с кресла. Эфрайон посмотрел на него с беспокойством. Молодой человек не мог позволить себе потерять поддержку генерала Симбалии.

— Я сожалею, что у меня нет никаких вестей о том, где находится Эвирайя, — сказал Ясветр генералу. — Ни ее, ни ее мужа не видели с самого утра.

— Это невозможно! Должна быть какая-то причина, почему ее не было на заседании Сената! — немедленно отозвался Гиброн.

Ясветр кивнул:

— Есть слух, что Эвирайя скрывает фандорского шпиона.

— Шпиона? — сказал Гиброн. — Ты обвиняешь мою дочь в сговоре с фандорцами?!

Эфрайон не мог этого терпеть. Гиброн тут играет в политику, пока будущее страны поставлено на кон!

— Да нет же! — сказал, старый король со своего места. — Ясветр всего лишь имеет в виду, что Эвирайя могла взять в плен фандорского шпиона.

— Это тебя беспокоит? — спросил Гиброн, резко повернувшись к старому королю. — Разве это не достойно похвалы?

— Очень может быть, — сказал Ясветр, — только вот мне ничего не доложили об этом. Я услышал о нем от Талена.