Мезор пожал плечами и пошел вслед за ним. Он попытался посмотреть на ситуацию философски — пока ничего не случилось, не о чем волноваться. Но спокойствие не приходило к нему.

В семистах футах над западным побережьем Симбалии воздушный корабль нес вахту в утреннем небе. В лодке под парусами двое всадников ветра сидели около топки. Утро было солнечным, но воздух был холоден.

Старший из всадников покосился на белый диск солнца, то исчезающий в облаках, то снова появляющийся на небе.

— Собрание, наверное, уже началось.

— Хотелось бы мне быть там, — со вздохом сказал молодой. — Мать представляет семью, а я по годам впервые мог бы смотреть. Говорят, это красивое зрелище.

— Так-то так, — сказал старший, — только вот причина на этот раз совсем не красивая.

Молодой всадник презрительно покачал головой.

— Эти слухи о фандорцах! Если б не принцесса, мы бы сидели у теплого очага.

— Тогда молись, чтобы они проголосовали против войны, а то еще больше дежурств будет, — сказал его старший товарищ, — я лично думаю…

Он заметил, что молодой всадник не слушает его. Он перегнулся через борт и смотрел на воду внизу.

— Бэйс, — позвал он товарища хриплым голосом, — боюсь, я сплю и вижу кошмар…

Бэйс быстро пересек узкую палубу и заглянул вниз. Он тоже не мог в такое поверить, если б не видел своими глазами, настолько нелепо и в то же время страшно было то, что они увидели прямо под кораблем. Из завесы тумана на берег выползала флотилия рыбацких лодок, шлюпок, баркасов, плотов — проще говоря, всего, что только держалось на плаву. Все эти суденышки были переполнены людьми, в руках у которых было грубое оружие, косы, топоры, даже палки и камни. Они появлялись и появлялись из тумана. Вот что пугало больше всего — лодки все шли и шли из тумана.

— Они нас не видели, — прошептал Бэйс, — ложись на обратный курс! Назад к лесу!

Когда-то давно потолок большого туннеля в Надлесье рухнул, направив часть реки Камьен под землю. Вода текла под землей, пока не достигала большой пещеры, той, в которой проводилось собрание. Там вода падала с высоты около пятидесяти футов, образуя глубокий водоем и снова превращаясь затем в подземную реку. Перед этим водоемом собрались семьи Симбалии и король. Немногие допущенные зрители разместились по углам пещеры, некоторые под нависающей частью скалы, другие забрались на каменные выступы, чтобы лучше видеть. Главы семей стояли рядами перед королем, ожидая его речи. Каждый из них держал в руках по два неограненных драгоценных камня — один темный, как вино, другой — прозрачный кристалл.

Ясветр стоял на каменном возвышении перед ступенями, молча глядя на выстроившихся перед ним людей. Он пытался угадать, как они настроены, как они проголосуют, но выражения лиц были настолько разными, что он бросил эту затею. Он чувствовал их напряженное ожидание и надеялся, что сможет убедить их не голосовать за войну. Он также отметил отсутствие Эвирайи, и это его беспокоило. У нее не было никаких причин пропускать собрание, если только она не решила, что ее отсутствие свяжут с вмешательством короля. Но времени волноваться не было. Ясветр шагнул вперед, чтобы обратиться к собравшимся.

Акустика пещеры была такой, что звук падающего вблизи водопада казался всего лишь нежным бормотанием.

— Вы пришли с миром, — торжественно начал король, — чтобы проголосовать о том, что может кончиться войной.

Он посмотрел на лица стоящих перед ним людей.

— Я прошу вас об одном — чтобы вы думали о благе Симбалии, а не о делах дворца и Семьи.

Барон Толчин наклонился к уху жены.

— Плохо сказано, — проворчал он.

Ясветр продолжал:

— Мы созвали этот совет потому, что в Северном Пределе был убит ребенок. Это самое ужасное из преступлений. Дети — наше будущее. Наш долг — во что бы то ни стало защитить их, но это не дает нам права нападать на бедных и невежественных людей.

При этих словах по рядам пробежал шепоток.

Мезор, пробившийся поближе к королевской семье, стоял теперь рядом с бароном Толчином.

— Позорный день настал, — тихо сказал он, — когда монарх выступает в защиту убийц.

Толчин ответил ему взглядом, достойным Эвирайи, но Мезор прочел на его лице тень сомнения. Он решил не продолжать.

Ясветр почувствовал волнение собравшихся и решил последовать наставлению Эфрайона держать речь короткую и простую.

— Войны не должно быть, — сказал он. — Я сделаю все возможное, чтобы выяснить, почему погиб ребенок. До тех пор мы должны направить наши совместные усилия на решение задач, связанных с затоплением шахт. Я послал сообщение на юг нашим войскам с приказом возвращаться. Когда они прибудут на место, мы поручим им стать на страже в Северном Пределе и охранять детей. Другие помогут в шахтах. Не беспокойтесь о нападении! Фандорцы не посмеют напасть на Симбалию! Наш лес защищен! Наш народ силен!

Последние слова короля порадовали генерала Вору. Он с энтузиазмом закивал, когда Ясветр призвал к голосованию. В толпе не было слышно разговоров.

Первый ряд представителей семей подошел к краю водопада. Каждый из них должен был бросить в воду камень — темный или прозрачный, и бегущая вода откроет их решение. Камни эти были похожи на те, что добывались в синдрильской шахте, но, в отличие от них, не воспламенялись от соприкосновения с водой, а окрашивали ее в свой цвет.

Большинство темных камней окрасило бы воду красным — цветом войны, большинство прозрачных — темно-синим.

Ясветр бросил первый камень — такова была традиция, король должен был показать, что желает народного решения. Чистый бриллиант пролетел через туман водяных брызг и упал в воду. Ясветр шагнул в сторону, и голосование началось.

Ряд за рядом, представители семей подбрасывали камни, показывающие их решение. Первым вслед за королем, не задумываясь ни на секунду, бросил темный камень человек из Северного Предела. На воде образовалось растущее кроваво-красное пятно.

Следом за ним голосовал представитель горняцкого клана. Его камень был прозрачным, и красный оттенок разбавился синим. Еще несколько темных камней упало, затем снова несколько чистых, затем снова темных. Керия, Эфрайон и Вора наблюдали за тонкими изменениями оттенков воды. Конец был близок, очень близок. Вода продолжала меняться. Она стала красной, затем синей, затем снова красной. И все же, когда упал последний камень, вода медленно, но посинела.

Керия широко улыбнулась и посмотрела на короля. Сквозь туман водяных брызг она увидела улыбку облегчения на его лице. Будет мир, хотя решение и принято с небольшим перевесом. Гул разговоров в толпе это слишком отчетливо подтверждал.

Керия и Ясветр вместе с королем Эфрайоном и Ворой направились к выходу из пещеры.

Ясветр шагал быстро, с гордо поднятой головой, явно чувствуя удовлетворение. Керия поняла, что ее наконец покидает смутное чувство тревоги, обуревавшее ее, но так и невысказанное. Они уже подошли к дверям.

Позади представители семей горячо обсуждали решение Сената. Сторонники Ясветра были откровенно довольны. Это было первое серьезное испытание монарха, и он его с успехом выдержал. Многие подходили к королю со словами одобрения и поддержки, и он тепло принимал поздравления, пожимал руки и необычно широко улыбался.

Через несколько минут двери распахнулись, и собравшиеся вышли на дневной свет.

Ликование немедленно сменилось удивлением, когда они увидели пятерых всадников ветра, с напряженными лицами стоящих на ступенях, ведущих в туннель. Тален, заместитель командующего, шагнул вперед.

— Что привело вас сюда? — с растущим ощущением приближающейся опасности спросил Ясветр.

Тален заговорил медленно, словно слова причиняли ему боль:

— Фандорская армия была замечена у наших берегов. К этому времени они, вероятно, уже высадились.

— Сколько кораблей? — спросил король, на лице которого отразилось потрясение от услышанного.