Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Спустившись на дно ущелья, мы пересекли реку и поднялись по противоположной стене. Перед нами высился горный хребет — сплошные скалы и песок, — и мы начали взбираться на него.

Мы шагали и шагали час за часом; солнце нещадно жгло наши головы и спины и, отражаясь от твердого грунта, било в лицо. Многие из нас совершенно выбились из сил; оглянувшись, я увидел еле плетущегося далеко позади Колье. Л'Оспиталье между тем топал впереди как заведенный, не снижая скорости. Стоило нам добраться до вершины хребта, как перед нами, откуда ни возьмись, возникал следующий. Позади до самого горизонта расстилался холмистый океан, а ущелье Руфи выглядело сверху как тоненькая ниточка, протянувшаяся на плоскогорье.

Примерно в половине пятого 2-я рота, которая находилась в двух милях западнее нас, подверглась нападению феллахов, засевших в пещерах на одной из миллиона вершин. 4-я рота и наша 3-я, примыкавшие ко 2-й с флангов, стали приближаться к этой вершине, охватывая ее, как клещами, и открыли по пещерам огонь. Основную работу выполняли легкие пулеметы и минометы; вольтижёры с их пистолетами-автоматами ждали команды на сближение. Первой приблизилась к противнику 2-я рота, а мы прикрывали ее огнем. В итоге пятнадцать арабов были убиты, пятеро сдались в плен; мы захватили целый арсенал оружия: автоматические пистолеты, ручные пулеметы «брен» и даже парочку «томпсонов». Арабы, похоже, не имеют недостатка в оружии британского производства. Полагают, что оно осталось после Суэцкого кризиса пятилетней давности,[52] когда французские и британские войска сделали попытку захватить канал, но Иден, увы, слишком быстро отозвал англичан. 4-я рота потеряла трех легионеров, 2-я — двух рядовых и двух сержантов, а также несколько человек ранеными. Нам же повезло: ни у кого ни одной царапины. К семи вечера все было закончено.

Утром, ввиду того что нам предстоял нелегкий подъем в гору, а к вечеру мы собирались вернуться вниз, мы оставили там свои вещмешки с пайками и спальными мешками, выставив охрану. Однако уже начинало темнеть и спускаться было поздно — не только из-за того, что в темноте можно запросто сломать шею, но и потому, что феллахи могли устроить засаду. Ничего не оставалось, как готовиться к ночевке наверху. У большинства из нас кончилась вода, мы умирали от жажды, испытывали голод и к тому же начинали замерзать. Но вот над нами закружились вертолеты, и мы обрадовались, что они доставили наши вещмешки. Не тут-то было. Вещмешки-то они доставили, но только не нам, а другой роте.

Темнота спустилась быстро, и нам предстояло коченеть на вершине без воды и пищи. Снег, прятавшийся от солнца кое-где в расщелинах скал, отчасти решил проблему с питьем, но в остальном помощи от него было мало. Часов в одиннадцать к нам на выручку пришла 2-я рота, которая была измучена даже больше нас, если такое возможно. Они разделили с нами свой скудный рацион, а спали мы по двое, укрывшись одним туаль де тант (полотнищем палатки), — ничтожная защита от холода. Спать в эту ночь почти не пришлось. Сбившись в кучу, мы пытались согреть друг друга своими телами, но все равно дрожали, так как ветер продувал нас насквозь. Впрочем, дрожь как раз играла положительную роль, помогая разгонять кровь по сосудам. Редкий случай, когда все ждали, чтобы поскорее наступило утро.

Наконец появились первые лучи солнца. Мы поднялись с осунувшимися лицами и ввалившимися глазами и начали спускаться с вершины, обыскивая по пути каждый куст и каждую пещеру. В связи с этим спуск был довольно напряженным и занял у нас семь часов. В конце пути ноги у всех были разбиты в кровь, лица потрескались от ветра — вид был несчастный. Внизу нас ждал наш склад с одеждой, обувью и пайками, но других наград мы за свои подвиги не получили. Тем не менее все были рады добраться до своих вещмешков и до еды, которую должны были съесть еще накануне.

Заночевали мы на плато с видом на ущелье Руфи. В полночь я заступаю на два часа в караул.

24 марта 1961 г.

Весь следующий день стояли ан алерт на том же самом месте, и солнце выпарило из нас последние остатки влаги. Тени вокруг никакой — ни веточки, ни листика. Все предельно устали, все подхватили инфекцию того или иного вида, в основном фурункулы. Это результат, во-первых, плохого питания — слишком долго мы не ели ничего, кроме консервированных сардин и сыра, — а во-вторых, того, что долго не снимали ни днем ни ночью грязную, пропотевшую одежду и толком не умывались, так что грязь и пот за все эти недели въелись в наши тела. К вечеру тебя охватывает жар, пот льет ручьями, а ночью опять дрожишь от холода.

Наутро мы вернулись в наш базовый лагерь около Батны. К нашему приезду палатки уже были расставлены, но не успели мы распаковать свои мешки, как был дан приказ снимать палатки. План операции был в корне изменен, и завтра с первыми лучами солнца мы уже должны прибыть в Филипвиль.

Мы прибыли — и все ради того, чтобы участвовать в параде в честь генеральского визита. Он опоздал на три часа, и мы три часа кряду стояли на плацу, а несчастный оркестрик регулярных войск снова и снова играл марш, чтобы взбодрить нас и не уснуть самому. Не успел генерал уехать, как мы стали собираться в обратный путь, на юг. В три часа, во мраке ночи и в еще более мрачном настроении, мы двинулись в нашу треклятую Батну. Не доезжая до деревушки Мак-Магон, остановились на ночлег и до полуночи обустраивали лагерь под проливным дождем. Он поливал огромные брезентовые палатки, металлические шесты, тысячи колышков и растяжек и наши чертовы шеи и затопил в конце концов всё и вся.

На следующий день [25 марта] мне исполнился двадцать один год. Я отметил это событие тем, что вырыл в разыгравшемся снежном буране несколько ям для туалетов и несколько дренажных канав. Вечером открылось небольшое фойе в палатке, но посетителей было мало, все слишком устали. Хиршфельд, однако, нашел несколько франков и настоял на том, чтобы угостить меня пивом в честь моего дня рождения. А тут еще совершенно неожиданно мне пришла телеграмма. Каким-то образом ей удалось пробиться сквозь многочисленные барьеры сложной коммуникационной системы легиона. Телеграмму прислали мои приятели, «Охотники на оленей» — так назывался клуб, который я организовал еще в школе. В него входили девять закадычных друзей. Мы договорились, что раз в год будем устраивать торжественную встречу. Но в этом году я на встречу никак не мог попасть. И вот, пожалуйста, в эту глушь прилетает их телеграмма с другого конца света. Просто фантастика! Они не забыли. Фантастические парни! Почувствовать в этом забытом Богом углу, что друзья тебя помнят, значит очень много.

На рассвете мы явились в арабский дуар. Набросились на селение, как акулы на добычу. Согнали всех жителей, обыскали их и допросили. Тех, у кого не было удостоверения личности, взяли с собой для ее выяснения. Прошлись по всем мехтам, залезая ножом в каждую щель в поисках тайников. Арабы часто устраивают их в стенах и прячут там оружие. Но при обыске надо соблюдать осторожность, потому что нередко тайники бывают заминированы.

В этом селении мы не нашли ничего интересного, и вертолеты перебросили нас в другое место, где 4-я рота обнаружила пещеры. Исследовать их предложили добровольцам. Я, как опытный спелеолог, вызвался, но оказалось, что трое уже отправились на разведку, так что меня оставили в резерве. Однако в пещерах никого не оказалось — много шума из ничего.

В данном районе находился генерал регулярной армии. Он тут же прилетел к нам на вертолете. Поздравив трех добровольцев, он не сходя с места представил их к награждению крестом «За военные заслуги». Жаль, что я чуть опоздал и что этого генерала не было тогда, когда я лазил в пещеру в одиночку.

Вечером вернулись в лагерь и с удовольствием легли в спальные мешки. Тот, кто ночевал морозной ночью в горах Орес, никогда этого не забудет. Стоит солнцу скрыться за горой, и температура падает, как пущенный с высоты камень, а ты начинаешь трястись от холода.

вернуться

52

29 октября 1956 г. в ответ на решение президента Египта Гамаля Абделя Насера национализировать Суэцкий канал Великобритания, Франция и Израиль вторглись на территорию Египта, но под давлением ООН и мировой общественности отвели войска. Первым объявил о прекращении огня премьер-министр Великобритании Антони Иден.

32
{"b":"166821","o":1}