Пятерых свэгменов поместили в одну из вагонеток, и корзина поднялась наверх, унося лендлорда и американца.

Корзина поднималась и опускалась четыре раза, причем ни лендлорд, ни американец за это время не обменялись ни словом.

Наконец, когда корзина опустилась в последний раз, американец первый нарушил молчание.

— Лендлорд, — тихо сказал он, — поднимитесь наверх, заприте хорошенько все двери и окна, задвиньте все железными решетками, так, чтобы даже крысе негде было пролезть.

— Хорошо, — коротко отвечал трактирщик.

— Потом спуститесь опять сюда, ко мне. Да не забудьте захватить с собой лекарство, которое моментально отрезвит этих молодцов. Поторопитесь. Кстати, запаситесь двумя револьверами, осмотрите хорошенько патроны. Неизвестно, что может случиться.

Пока американец это говорил, трактирщик уже поднялся наверх с головокружительной быстротой. Через четверть часа он так же быстро спустился назад.

Свэгмены храпели, лежа в вагонетках. Лендлорд впрягся в первую вагонетку, к которой были прицеплены остальные, и с силой потащил их в глубь галереи. Американец пошел впереди с факелом в руке, освещая ему путь.

Темная подземная дорога, часто пересекавшаяся встречными галереями, похожими на громадные кротовые норы, шла почти точно на юго-запад. Судя по размерам, это была главная артерия рудника, и рельсовый путь был проложен только по ней. Прежде сюда, вероятно, свозился весь материал, добытый в боковых галереях.

Рельсовый путь был местами испорчен и свидетельствовал о том, что копи покинуты довольно давно. Из стен торчали острые камни, угрожая головам лендлорда и американца, а кое-где на дорогу просачивалась вода, образуя довольно большие лужи.

Было видно, что на покинутый рудник были когда-то затрачены большие средства. Но хотя затраты и не окупались, все-таки в почве заметно было наличие золота. Временами при свете факела в песке блестели золотые крупинки.

Лужи стали попадаться все чаще и чаще. Галерея заметно опускалась. Лендлорду уже не приходилось тянуть вагонетки, он, напротив, был вынужден придерживать их: так быстро они катились сами по себе. Воздух стал гуще, тяжелее; сверху просачивалась вода и с шумом капала в лужи на дне галереи. Очевидно, подземные ходы находились как раз под озером. Пьяницы, задыхаясь, начали шевелиться. К кошмару опьянения присоединилась тяжесть спертого воздуха, грозившего удушьем. В это время вагонетки остановились перед насыпью метр высотой, сделанной из кварцевой руды.

Поезд остановился на перекрестке, где сходилось несколько галерей. Над ним поднимались высокие отвесные стены глубокой шахты, точь-в-точь как под домом лендлорда.

— Разбудите-ка этих свиней, — скомандовал хриплым голосом американец.

— Это нетрудно, — отвечал лендлорд, доставая из кармана и откупоривая маленький пузырек.

Он зачерпнул в чашку воды, добавил в нее несколько капель из пузырька и бесцеремонно схватил первого попавшегося свэгмена за нос.

Лишившись возможности дышать, пьяный широко открыл рот, в который лендлорд проворно влил таинственное лекарство. Действие было моментальное. Пьяный вскочил на ноги, точно под влиянием электрического тока, потянулся, громко чихнул и тупо посмотрел перед собой, вытаращив глаза.

— Мой бог! — проворчат он. — Что это я проглотил? Э, черт возьми, где это я?

— Тише, болтун, — грубо остановил его американец. — Ну, скорее, лендлорд, принимайся за другого. Нужно спешить. Не жалей лишней капли: у этих скотов желудки здоровые, все переварят. Что это у тебя за снадобье? Нашатырный спирт?

— Правильно. Да я и сам знаю, что им ничего не сделается. Протрезвлять пьяниц для меня дело знакомое. Столько раз приходилось…

Снадобье подействовало очень быстро. Протрезвевшие свэгмены с изумлением увидали перед собой странную сиену, освещенную двумя факелами. Их мозг, утомленный трехсуточным пьянством, отказывался работать; они никак не могли сообразить, что вокруг происходит.

Пользуясь замешательством свэгменов, американец взял в руки факел и, превозмогая ужасную боль в ране, встал перед ними, устремив на них неприятный взгляд, сверкавший стальным, холодным блеском.

— Ребята, — сказал он своим обычным хриплым голосом, — вы мне нужны очень ненадолго, и вам хорошо заплатят. У вас, я знаю, не осталось ни гроша. Вы все пропили. Поработайте на меня несколько часов здесь, в копях, и больше мне ничего от вас не нужно. Согласны?

В ответ послышался ворчливый ропот. Свэгмены не привыкли, чтобы ими так бесцеремонно распоряжались. Они начали возмущаться.

— Молчать! — прикрикнул на них янки грозно. — Слушай, лендлорд: первому, кто откроет пасть, всади туда пулю.

— Очень хорошо!

— Слушайте все! Кто согласится сделать то, что я прикажу, получит пригоршню золотого песку, а кто откажется, будет немедленно застрелен.

При словах «пригоршню золота» по рядам авантюристов пронесся глухой говор.

— Слышишь, Дик? Ведь на это можно будет погулять две недели… Пригоршня золота! Месяц благополучия! Что скажешь на это. Дик?

— О! Мы тогда искупаемся в водке! — вскричал ирландец Оуэн, едва ли не самый горький пьяница из всех.

— А нам сразу же заплатят? — спросил один из них.

— Как только закончите работу, — отвечал американец. — Ни минуты не задержу.

— И нас проводят назад в дом лендлорда?

— Да.

— Что нам нужно делать? Говорите.

— Прежде всего вы должны подняться в этой корзине наверх и взять инструменты, которые я вам дам. Остальное уладится само собой.

— Но где мы теперь, джентльмены? Куда вы нас завели?

— Вы в руднике под озером Тиррелл, ребята.

— Где спрятан клад разбойников золотых приисков?

— Этого я не знаю, но то, что вы останетесь здесь навсегда, если будете очень любопытны, это мне известно точно.

— Ну и язык же у вас, джентльмен! Бритва да и только! Дайте-ка нам лучше ваши инструменты и ведите куда следует. Мы готовы. Уж очень плата заманчивая.

— С Богом!

На перекрестке оказалась точно такая же корзина, как та, в которой лендлорд и американец спустили свэгменов из гостиницы в рудник. Авантюристы уселись в нее и быстро поднялись наверх.

Подземная машина не дошла до самого верха шахты, а остановилась на половине пути перед входом в широкую галерею, из которой доносился громкий гул падающей воды.

Свэгмены под руководством американца и лендлорда углубились в эту галерею и пошли гуськом один за другим вдоль клокотавшего подземного потока. Вдруг галерея резко повернула, и свэгмены остолбенели от изумления: перед ними открылся широкий просвет, сквозь который виднелись синие воды озера, на зеркальной поверхности которого отражались плывшие по небу белые клочковатые облака. Сердитый янки окликнул зазевавшихся авантюристов:

— Ну, чего встали? Вот вам лопаты, заступы, щипцы, топоры. Беритесь за работу. Надо как можно скорее заделать это отверстие, чтобы сделать невозможной всякую попытку проникнуть сюда через него. Не нужно оставлять ни малейшей дырки даже для стока воды из ручья.

— Но ведь так мы утонем! — возразил плаксивым голосом Оуэн.

— Болван! — вскричал янки. — Что же, я меньше тебя дорожу своей шкурой? Я ведь остаюсь здесь смотреть за работой. Отведенный ручей заполнит те шахты, из которых мы ушли.

— А как же мы вернемся наверх?..

— А корзина зачем?

— Но…

Ирландец запнулся и повалился на землю: янки со всего маху ударил его кулаком по лицу.

— Пулю бы тебе следовало пустить в башку, негодяй, если бы у меня руки были здоровы. Ты должен радоваться, что нашел работу, а не привередничать… Эй, вы, там! За дело! Поворачивайтесь!

Странная работа была исполнена очень быстро благодаря многочисленности рабочих и распорядительности грозного надсмотрщика. Корытообразное русло потока наполнилось камнями, а затем выросла высокая стена, зацементированная мягкой, непромокаемой и чрезвычайно прочной глиной, которой всегда очень много на австралийских золотых приисках.