А вскоре представился случай убедиться в искренности дружеской привязанности этой доброй женщины.

Кстати сказать, судебный процесс против жителей Кантерка выиграла семья Пайборнов благодаря наличию акта, доставленного Малышом. Но этот факт как-то все уже забыли, а теперь, когда дело сделано, за что же его благодарить?

Так прошли своей чередой май, июнь, июль. С одной стороны, Бёк худо-бедно, но был накормлен. Казалось, пес понимал, что следует быть крайне осторожным, чтобы не вызвать подозрений, когда он бродил вокруг парка. С другой стороны, Малыш уже трижды получил свою ежемесячную оплату в два фунта, что составляло приличную сумму в шесть фунтов, тщательно занесенную в графу доходов, тогда как графа расходов была пуста.

Единственным занятием лорда и леди Пайборн в течение прошедших трех месяцев было принимать гостей и наносить визиты, отдавать, так сказать, долг вежливости соседям по округе. Главной темой разговоров во время приемов было, разумеется, положение ирландских лендлордов. И с каким сарказмом отзывались богатые землевладельцы о требованиях арендаторов, притязаниях аграрной лиги и семидесятитрехлетнего премьер-министра Гладстона, горячего поборника освобождения Ирландии! Что до основателя аграрной лиги господина Парнелла, то все аристократы горячо желали ему болтаться на самой высокой виселице Зеленого острова! Так прошла часть лета. Обычно в это время лорд Пайборн, леди Пайборн и их отпрыск отправлялись в путешествие на несколько недель, чаще всего в Шотландию, в родовые владения маркизы. Но на сей раз, в виде исключения, намечалась экскурсия по Ирландии, чего требовали великосветские традиции, дань которым владельцы замка Трэлингер еще не отдали. Речь шла о посещении очаровательных окрестностей Килларнийских озер. Получив одобрение маркизы, лорд Пайборн назначил отъезд на третье августа.

Если Малыш надеялся, что отъезд семейства подарит ему несколько свободных недель, то он ошибался. Поскольку леди Пайборн отправлялась в сопровождении горничной Мэрион, а лорд Пайборн брал с собой лакея Джона, то разве мог граф Эштон обойтись без грума?

И тут возникло большое затруднение: что делать с Бёком?… Кто позаботится о нем?… Кто будет его кормить?

И Малыш решил довериться Кэт, которая с радостью обещала позаботиться о Бёке, причем так, что никто ничего не узнает.

— Не беспокойся, мой мальчик, — обещала эта добрая душа, — я уже люблю твою собаку, как тебя, и в твое отсутствие она будет в полном порядке!

Услышав это, Малыш расцеловал Кэт в обе щеки и, познакомив ее с Бёком накануне отъезда, простился со своим четвероногим другом.

Согласно решению, принятому в «высших сферах», отъезд состоялся утром третьего августа. Горничная и лакей уселись в хозяйский омнибус[162], который должен был доставить багаж на станцию, находящуюся в трех милях от замка.

С ними был и Малыш, в обязанности которого входило проследить за вещами юного господина. Мэрион и Джон решили предоставить возможность самому выходить из положения «этому ничейному и никчемному мальчишке», как называли его слуги.

Однако «никчемный мальчишка» отлично справился со своей задачей, и багаж графа Эштона был зарегистрирован точно к моменту получения билетов пассажирами.

Около полудня, проехав вдоль берега реки Алло, прибыла господская карета, доставившая лорда и леди Пайборн. Поскольку у здания вокзала собралась кучка зевак поглазеть, не без подобострастия, разумеется, на знатных путешественников, граф Эштон не мог, естественно, упустить случая, чтобы не поиздеваться над грумом. Он подозвал его, как обычно, — «бой», да, кстати, настоящего имени мальчугана никто и не знал. Бой подошел к карете, и тут же в него полетел дорожный плед, пущенный с такой силой, что Малыш чуть не упал навзничь, к великому удовольствию покатившихся со смеху зевак.

Маркиз, маркиза и их отпрыск проследовали в отведенное им купе в вагоне первого класса. Джон и Мэрион устроились в вагоне второго класса, даже не подумав позвать грума с собой. Мальчуган прошел в соседнее, пустое купе, чрезвычайно довольный тем, что начало путешествия проведет в одиночестве.

Поезд тут же тронулся, так что можно было подумать, что он только и ждал прибытия благородных обитателей замка Трэлингер.

Однажды Малышу уже довелось проехать по железной дороге, но тогда он находился на руках у мисс Анны Вестон и мало что запомнил, поскольку проспал почти всю дорогу. Однако проносившиеся с огромной скоростью поезда он видел в окрестностях Голуэя и Лимерика. А сегодня должна была осуществиться его заветная мечта прокатиться в одном из вагонов, что тянул за собой локомотив, могучий конь из стали и меди, с шумом выбрасывающий клубы пара. Но особенно восхищали Малыша не пассажирские, а товарные вагоны, перевозившие из конца в конец страны товары, произведенные промышленностью и торговлей.

Малыш смотрел в открытое окно не отрываясь. И хотя скорость поезда была невелика, он с изумлением разглядывал бегущие навстречу дома и деревья, телеграфные провода, натянутые между столбами, по которым, говорят, телеграммы передаются со скоростью большей, чем мелькающие в окне предметы. Сколько впечатлений для детского обостренного воображения, впитывающего все, как губка!

Несколько миль поезд шел по очень красивой местности вдоль левого берега реки Блэкуотер. Было около двух часов, когда, миновав несколько небольших станций, поезд сделал двадцатипятиминутную стоянку в Милстрите.

Благородное семейство не пожелало покинуть вагон-салон, куда вызвали Мэрион для обслуживания госпожи. Джон, в ожидании распоряжений, стоял у двери купе. Грум, получив от графа Эштона приказание купить что-нибудь «развлекательное» для дорожного чтения, направился к привокзальному киоску и, естественно, растерялся, не зная, на чем остановить выбор. В конце концов он решил руководствоваться, по-видимому, собственным вкусом, вопреки запросам юного Пайборна. Поэтому можно себе представить, какую нахлобучку он получил, принеся «Путеводитель по Килларнийским озерам»! На кой черт наследнику замка Трэлингер изучать маршрут поездки? Какая ему разница, чем знамениты окрестности? Он едет туда потому, что его везут! Пришлось Малышу заменить путеводитель на какую-то газетенку с глупыми карикатурами и пошлыми подписями, что составляло, казалось, предмет всех мечтаний графа.

Из Милстрита выехали в половине третьего. Малыш опять пристроился у окна. Поезд шел по чрезвычайно живописной, изрезанной оврагами холмистой местности. Небо было чистым, и солнце ярко светило, — что вообще-то редкость в Ирландии. Лорд Пайборн мог себя поздравить со столь удачным выбором сухой погоды для экскурсии. Зонтик от солнца гораздо больше пригодится маркизе, чем ему его тяжелый плащ. В воздухе, однако, висела легкая дрожащая дымка, придающая особое очарование размытым очертаниям гор. Малыш смог полюбоваться острыми вершинами самых высоких гор графства, Кабернах и Пасс[163], открывавшихся к югу от железной дороги, высота которых достигает двух тысяч футов. Как раз в окрестностях Килларни горные породы испытали самое большое в Ирландии сжатие.

Вскоре поезд пересек границу между графствами Корк и Керри. Малыш оставил себе путеводитель, отвергнутый хозяином, и теперь с интересом следил за трассой железной дороги. Какие воспоминания ожили в его памяти при слове «Керри»! Милях в двадцати севернее этих мест, на ферме Кервен, прошли самые счастливые дни его детства. Теперь, когда неумолимый чиновник выгнал оттуда семейство Маккарти, ферма стояла заброшенной!… Оторвавшись от окна, Малыш погрузился в раздумья. Тяжелые воспоминания еще не покинули его, когда поезд прибыл на станцию Килларни.