И снова все внимание было перенесено на поля. Малыш возобновил длительные походы с Бёком и стадом. Он видел, как зеленеют травы на пастбищах, слышал, как шелестят стебли ржи, ячменя, когда образуется колос. Он забавлялся, видя, как ветер играет ухоженными султанами ячменя. Кроме того, всех занимал и другой долгожданный урожай, вызывавший улыбку бабушки… Да! Оставалось всего три месяца до того дня, как семья Маккарти должна была бы увеличиться еще на одного члена, которого Китти готовилась преподнести ей в подарок.

Во время августовского сенокоса, в самый разгар заготовки, один из поденщиков подхватил лихорадку. Чтобы подменить его, следовало призвать на помощь кого-то из безработных косцов, если таковые окажутся. Самое неприятное заключалось в том, что господин Мартин должен был потерять полдня — ведь надо было доехать до церковного прихода Силтон. Поэтому он охотно согласился, когда Малыш вызвался отправиться туда самостоятельно. Ему вполне уже можно было доверить записку для передачи адресату. Пять миль по дороге, которую мальчик прекрасно знал, поскольку проходил по ней каждое воскресенье, не представляли для него никакого труда. Он предложил также отправиться пешком, так как лошади и ослик были заняты на перевозке сена. Рассчитывая пуститься в путь с утра пораньше, он обещал вернуться еще до полудня.

Малыш отправился на заре, неспешным шагом; в кармане штанов лежало письмо, которое он должен был вручить хозяину постоялого двора в Силтоне, а в котомке — немного еды, чтобы перекусить в дороге.

Погода стояла прекрасная, дул мягкий освежающий восточный ветерок, и первые три мили Малыш преодолел играючи.

Ни на дороге, ни внутри отдельно стоящих домов — ни души. Все от мала до велика заняты в поле. Куда ни глянь, повсюду — тысячи стогов, которые вот-вот должны быть убраны.

В одном месте дорога огибала довольно густой лес, удлиняя путь примерно на милю. Чтобы выиграть время, Малыш решил пойти напрямик. И вот он углубился в чащу не без некоторого, впрочем вполне естественного, страха, который лес всегда внушает детям, — ведь там прячутся воры; шаг шагнешь — и вдруг, откуда ни возьмись, волк; ведь именно здесь происходят все жуткие истории, что обычно рассказывают на ночь глядя. Правда, что касается волков, то Пэдди частенько обращаются с молитвами к святым, чтобы те сохранили свирепых хищников в добром здравии, а иногда даже называют «своими крестными» серых разбойников, бог знает почему!

Едва Малыш сделал сотню шагов по узкой тропинке, как остановился, заметив человека, лежавшего под деревом.

Был ли это путешественник, с которым что-то случилось, или просто прохожий, прилегший отдохнуть перед дальней дорогой?

Малыш, замерев, наблюдал за незнакомцем, а поскольку тот не двигался, он решил подойти поближе.

Незнакомец спал глубоким сном, скрестив руки на груди и надвинув шляпу на глаза. На вид ему было лет двадцать пять, не больше. По запыленным сапогам и давно не чищенной одежде можно было судить, что он совершил длинный переход, поднимаясь по дороге из Трали.

Но что особенно привлекло внимание Малыша, так это то, что путешественник был моряком… да! Если судить по его костюму и багажу, уместившемуся в мешок из грубой просмоленной ткани, то был моряк! На мешке были написаны имя и адрес владельца, и эту надпись и прочел наш герой, когда подошел поближе.

— Пат! — воскликнул он. — Это же Пат!

Да-да! Это действительно был Пат. Уж в чем, в чем, а в этом можно было не сомневаться благодаря его сходству с братьями! Тот, от кого так долго не было никаких известий! Пат, которого с таким нетерпением ждали на ферме!

Малыш был уже готов окликнуть моряка, разбудить… Но остановился. Мальчика вдруг осенило, что, если Пат появится на ферме так внезапно, его мать и бабушка испытают такое потрясение, что вполне могут заболеть. Нет! Лучше предупредить господина Мартина… А уж он сумеет всех подготовить, спокойно оповестить женщин о приходе сына и внука… А что до поручения в Силтоне, ну что ж! Его можно будет выполнить и завтра… Да и потом, разве Пат не тот самый работник, который им нужен, разве он не прирожденный фермер?… И кроме того, молодой моряк конечно же устал, ведь он покинул Трали посреди ночи, прибыв в город по железной дороге. Как только Пат хорошенько отоспится, он быстро доберется до фермы. Сейчас же главное — опередить его, с тем чтобы отец и братья, вовремя предупрежденные, могли бы подготовиться к встрече.

А не трудно ли ему будет тащить на себе еще целых три мили багаж? Разве у Малыша не хватит сил помочь Пату в этом? Да и, кроме того, ему будет так приятно нести настоящий матросский мешок, хозяин которого уже избороздил столько морей… Вы только подумайте!

Малыш взял мешок за бечевку, стягивавшую горловину, взвалил на спину и пустился в путь, на ферму.

При выходе из леса ему следовало выйти на проезжую дорогу, которая была прямой на участке в полмили.

Не успел Малыш сделать и пятисот шагов в направлении фермы, как услышал сзади громкие крики. Видит Бог, он не хотел ни остановиться, ни замедлить шаг, а стремился только вперед.

Однако крики звучали все ближе: Малыша догонял Пат.

Проснувшись, моряк не обнаружил своего мешка. Ах, как он разозлился! Ведь там были подарки для родных! Пат выскочил на опушку и на повороте дороги заметил детскую фигурку.

— Эй! Воришка… сейчас же остановись!…

Можно подумать, что Малыш был глуховат на оба уха. Во всяком случае, он мчался изо всех сил. Но с мешком на спине мальчуган, конечно, не мог убежать от юного моряка, бывшего на флоте не иначе как марсовым[134].

— А! Воришка… воришка… от меня не уйдешь… я с тобой расквитаюсь!

Почувствовав, что Пат уже в каких-нибудь двухстах шагах от него, Малыш бросил мешок и припустил со всех ног.

Пат подхватил свое сокровище и продолжал преследование.

Короче говоря, ферма была уже почти рядом, когда Пат, догнав ребенка, схватил его за воротник куртки.

Господин Мартин с сыновьями были на дворе и занимались разгрузкой сена. Что за радостный вопль вырвался одновременно из трех глоток:

— Пат… сынок!

— Брат… брат!…

А йот уже и Мартина, и Китти, и, наконец, бабушка спешат раскрыть Пату объятия…

Малыш стоял рядом, его глаза светились радостью, и он спрашивал себя, не обойдут ли его ласковым словом…

— Ага… мой воришка! — вскричал Пат.

Все объяснилось в одно мгновение, и Малыш, бросившись к Пату, повис у него на шее, как на марсе какой-нибудь шхуны.

Сколько радости в доме Маккарти! Пат вернулся, молодой моряк снова на ферме, вся семья в сборе, все три брата за одним столом, бабушка рядом с внуком, Мартин и Мартина и все их дети!

Да и год обещал быть хорошим. Сена запасли вдоволь, и виды на урожай были прекрасные. Наконец, картофель, кормилец-картофель, уже заполнил борозды своими желтоватыми или красноватыми клубнями! Ведь это готовый хлеб, а чтобы его испечь, достаточно немного горячей золы в любом, даже самом скромном очаге.

Прежде всего Мартина спросила Пата:

— Ты вернулся к нам насовсем, сынок?

— Нет, матушка, только на шесть недель. Я не хочу бросать работу, она вполне меня устраивает… Через шесть недель я должен вернуться в Ливерпуль, где меня уже будет ждать «Гардиан»…

— Через шесть недель! — пробормотала бабушка.

— Да, но уже в качестве боцмана, а боцман на большом судне — это уже кое-что…

— Прекрасно, Пат, прекрасно! — сказал Мердок, горячо пожимая руку брата.

— А до отъезда, — продолжал моряк, — если вам нужны две крепкие руки здесь, на ферме, они в вашем распоряжении.

— От такого предложения грех отказываться, — ответил господин Мартин.