Трое мужчин с мрачными лицами послушно полезли из бадьи. Когда вечером лакей, разносящий вина, ударил в гонг перед запертой дверью, а затем, не дождавшись ответа, открыл дверь своим ключом и вошел, чтобы собрать пустые бутылки и предложить постояльцам на ночь горький ореховый сидр, он с изумлением увидел, что роскошные апартаменты, которые сняли четверо солидных купцов, пусты, если не считать бадьи с холодной водой, леса пустых винных бутылок и кучки золотых монет на одной из нетронутых постелей.

Банда Четырех внезапно оказалась в помещении, которое уже было знакомо Краеру и Хоукрилу, — в гардеробной, увешанной огромным количеством платьев. Сквозь прозрачную занавеску они хорошо видели в соседней комнате неторопливо перемещающийся теплый свет. Три стеклянные лампы, похожие на цветочные лепестки, плавали в воздухе чуть выше плеч человека, который сидел за столом спиной к ним, изучая какую-то книгу.

— Это Ингрил Амбелтер, Повелитель Заклинаний, маг моего отца, — еле слышным шепотом сообщила Эмбра своим спутникам. — Он, вероятно, самый могущественный волшебник во всей Аглирте. Ни звука!

— Что он делает здесь? — тоже шепотом осведомился Краер.

— У меня всегда было очень хорошее освещение, — объяснила Эмбра, провожая взглядом плавающие в воздухе лампы, — Я сама сотворила их, — Она жестом велела своим компаньонам нагнуться к ней поближе и добавила: — А теперь приготовьтесь. Я хочу, чтобы с того момента, когда он начнет швырять в нас заклинания, вы все прикасались ко мне. Все время. Только так я смогу заставить Камень защитить нас всех.

Произнеся эти слова, она воздела руки, и с ее пальцев одна за другой понеслись смертоносные молнии. Как только Ингрил встревоженно вскинул голову, Краер изо всех сил метнул в лицо волшебнику кинжал.

Ингрил вскинул два пальца в издевательском приветствии и улыбнулся своей обычной холодной, как лед, улыбкой.

И молнии, и кинжал ударились о невидимый волшебный щит. Молнии с громким треском отскочили точно назад, прямо к Четверым, и Эмбра, уже не скрываясь, крикнула своим спутникам:

— Не забудьте — держаться за меня!

Молнии с грохотом ударились о щит, заблаговременно созданный Эмброй вокруг Четверых, и рассеялись, оставив только несколько быстро угасших искр. А перед друзьями вновь предстал Повелитель Заклинаний. Он улыбался во весь рот, торопливо сплетая ловкими пальцами новое заклинание.

Пространство вокруг наполнилось темными полупрозрачными пастями, которые громко клацали огромными зубами и норовили укусить. Краер увернулся от одной пасти и схватился за рукав Эмбры как раз в тот момент, когда девушка предостерегающе крикнула, а челюсти метнулись к квартирмейстеру, отталкивая одна другую, чтобы поскорее схватить и растерзать его.

Эмбра взмахнула рукой, и все жуткие создания растворились в потоке белого сияния, которое растеклось между двумя магами, как ночной туман, и моментально растаяло без следа.

Ингрил прижал Камень Войны к груди и, напрочь забыв о книге и всем остальном, отскочил от стола и теперь стоял, свободной рукой вытаскивая из-за пояса жезл.

Эмбра стиснула зубы так, что на скулах заиграли желваки. Она воззвала к Камню Жизни и вспомнила все долгие годы насильственного обучения магии, чтобы использовать — она твердо верила, что это происходит в последний раз, — свою власть «живого замка». Ее воля влилась в крепко установленные связи, пробудила дремлющие защитные заклятия… и как только жезл поднялся, чтобы прицелиться в четверых ослушников, с потолка градом посыпались разноцветные изразцовые плитки. Они обрушились на Повелителя Заклинаний и заставили его бессильно уронить руку.

— Ты должна наступать на него, девочка! — прогремел Хоукрил прямо ей в ухо. — Иначе мы никак не сможем дотянуться до него мечами! Будем потихоньку все вместе двигаться вперед, а ты тем временем атакуй его заклинаниями!

И он, не дожидаясь ответа, шагнул вперед. Эмбра, хмуро глядя ему в спину, кивнула и тоже сделала широкий шаг, чтобы не отставать от латника. Потом еще шаг, и еще. Как черепаха, пробирающаяся сквозь густую траву, Четверо, прижимаясь друг к другу, двигались вперед через бушующие вихри смертоносной магии.

Висевшие на стенах гобелены больно хлестали Повелителя Заклинаний по лицу, все новые и новые изразцы, которыми в этих покоях были облицованы все потолки, сыпались сверху, не давая волшебнику нацелить свой жезл, а из Камней, которые крепко прижимали к груди сражавшиеся между собой мужчина и женщина, беспрестанно вылетали молнии. Спутники Эмбры пытались достать Ингрила Амбелтера своим оружием, и с каждым шагом яростные молнии все громче грохотали в их ушах.

Ингрил, отступая, пятился через скрытую за портьерой дверь, а затем миновал еще одну комнату. Он, не глядя, безошибочно вышел к следующей двери и, покинув ту часть покоев Эмбры, которая выходила в сад, оказался в комнате окнами на реку. Когда его бедро уткнулось в полированный стол темного дерева, за которым обычно сидел барон, если ему приходило в голову встретиться с дочерью, Повелитель Заклинаний чуть заметно улыбнулся, и Владычица Самоцветов спросила себя, какую погибельную ловушку он для них приготовил.

Она поняла это мгновением позже, но, увы, слишком поздно. На огромном столе лежал еще один жезл. Волшебник даже не попытался взять его в руку; он просто-напросто стукнул но нему жезлом, который держал в руке. Этому движению не смогли помешать летящие сверху изразцы и отчаянные удары гобеленов, которым Эмбра указала врага. Ингрил Амбелтер одним касанием привел в действие заранее приготовленное волшебство.

Камень Войны ярко вспыхнул, защищая Повелителя Заклинаний от любой опасности, и мгновением позже пространство вокруг них взорвалось.

Звук словно тяжким молотом ударил Четверых по ушам, так что все, что случилось потом, происходило, как им казалось, в безмятежной тишине. Сверкнула невообразимо яркая, ослепившая их вспышка, горячий воздух со страшной силой ударил в грудь и в лицо, а в следующий момент Эмбра и трое мужчин оказались чуть не наполовину засыпанными мелкими каменными осколками.

Уничтожение двух жезлов, один из которых находился в руке, должно было разорвать Ингрила Амбелтера на мелкие клочки. Но вместо этого взрыв разнес в каменную крошку чуть ли не всю прибрежную часть апартаментов владычицы Серебряного Древа, швырнул наступавшую Банду Четырех через всю комнату, а потом их разбросало в разные стороны.

Эмбра отчаянным усилием попыталась обрушить на последнего из отцовских магов все, что осталось от стен, канделябров и гобеленов, но это не помешало Ингрилу метнуть заклинание с такой быстротой, с какой нападающая змея вонзает зубы в жертву.

Из его ладоней с ревом вырвалось светло-лиловое пламя, которое — Эмбра знала — должно было превратить плоть и кости любого, оказавшегося на пути удара, в кипящий студень. А нацелен был этот удар на единственного из Четверых, оставшегося на ногах, — Хоукрила, который, хотя и шатался, по-прежнему упорно старался достать волшебника мечом.

Эмбра, ни мгновения не колеблясь, обратилась к своему Камню и волшебным прыжком перенесла изумленного Хоукрила на соседний балкон за долю мгновения до того, как губительный огонь, созданный Ингрилом, должен был навсегда унести его из мира Дарсара.

Что-то еще зашевелилось посредине комнаты: Краер Делнбон с кинжалом в зубах и смертью в глазах, молниеносными прыжками перелетая через крупные камни, ринулся на врага. Он видел, как его ближайший друг атаковал волшебника, а затем исчез. Хоукрил Анхару должен быть отомщен!

Ингрил не сразу выбрался из хлама, который швырнула в него Эмбра, — в комнате не осталось ничего, чем она могла бы вновь его атаковать: оторванный от стены и брошенный предмет навсегда уходил из-под ее власти. И поэтому маг едва успел сотворить заклинание огненного кулака.

Квартирмейстер все же смог уклониться от смертельного удара. Он перекатился через голову, ударом ноги швырнул в волшебный факел обломки кресла, высоко подпрыгнул, сделал в воздухе сальто, еще одно… и без малейшей задержки нанес Ингрилу сильнейший удар в живот. Повелитель Заклинаний отлетел назад и врезался в огромное овальное зеркало госпожи Серебряного Древа, уцелевшее благодаря тому, что оно находилось за спиной мага, прикрытого волшебным щитом.