— Больше, чем ты думаешь.

— Наверняка. Но ты ведь помнишь, миссис Что говорила, что была звездой. Не думаю, чтобы звезды могли хорошо изучить людей, — возразил Чарльз Уоллес.

Кэльвин покачал головой:

— Не уверен. А эти местные, сдается мне, действительно люди. Они не такие, как мы, они какие-то странные. Но они ближе нам, чем жители Уриеля.

— А вдруг это роботы? — предположила Мэг. Чарльз Уоллес покачал головой:

— Нет. Мальчик, выронивший мяч, — какой же он робот? И другие тоже не похожи. Давайте прислушаемся.

Они тихо постояли, затаившись, плечо к плечу, в тени одного из зданий. Шесть вращавшихся дверей впускали и выпускали людей, которые смотрели прямо перед собой и не замечали детей, стоящих рядом с дверьми. У Чарльза на лице появилось изучающее выражение.

— Они не роботы, — решительно заявил он. — Я не знаю, кто они, но он такие же люди, как мы. Я чувствую биение их мыслей, поток желаний. Послушаю еще немного.

Они стояли очень спокойно. Люди продолжали входить и выходить. Спустя какое-то время поток поредел. Входили и выходили сравнительно немногие. И двигались они значительно быстрей, чем раньше.

Белолицый человек в темном костюме посмотрел прямо на детей, произнес:

— Боже мой, я опаздываю! — и юркнул в здание.

— Он похож на белого кролика, — нервно произнесла Мэг.

— Я боюсь! — признался Чарльз Уоллес. Его широко раскрытые глаза были полны ужаса. — Я совершенно истощился.

— Мы должны найти папу, — начала было Мэг.

— Мэг… — В глазах Чарльза Уоллеса застыл страх. — Я не уверен, что узнаю отца. Я ведь был совсем младенцем, когда он ушел.

Мэг быстро его успокоила:

— Конечно, ты узнаешь его, я уверена. Точно так же, как ты узнаешь меня, даже не видя.

— Да, — ответил Чарльз Уоллес и решительно сжал маленький кулачок.

Кэльвин взял Чарльза и Мэг за руки.

— Помнишь, при нашей первой встрече в лесу ты спросил, почему я прогуливаюсь в такой час? И я ответил, что действовал по наитию, у меня было такое ощущение, что я правильно сделал, появившись рядом с вами в тот час.

— Да, помню.

— А теперь я чувствую, что, если мы войдем в это здание, мы попадем в страшную передрягу.

— Мы же знали, что здесь будет опасно, — сказал Чарльз Уоллес. — Миссис Что предупреждала нас.

— А еще она сказала, что тебе опаснее, чем нам с Мэг, и ты должен быть начеку. Так что вы с Мэг останетесь здесь, а я войду, все разведаю и расскажу.

— Нет, — твердо сказал Чарльз. — Она сказала: “Держитесь вместе. Не ходите в одиночку”.

— Это чтобы ты один не ходил, а я, как старший, должен пойти первым.

— Нет, — спокойно сказала Мэг. — Прав Чарли. Надо держаться вместе. Вдруг ты не вернешься? Тогда нам все равно придется туда войти. Возьмемся за руки и пойдем.

Взявшись за руки, они пересекли площадь. Огромное здание Центра Главного Мозгоуправления имело одну дверь необычных размеров, в два этажа высотой, с комнату шириной, обитую тусклым материалом под бронзу.

— Может, в нее надо постучать? — фыркнула Мэг.

Кэльвин осмотрел дверь.

— Ничего нет — ни ручки, ни кнопки, ни защелки. Может, поищем другой вход?

— Давайте постучим, — сказал Чарльз Уоллес. Он поднял руку, но не успел дотронуться до двери, как она разъехалась на три части.

Замершие дети увидели огромный зал со стенами из тусклого зеленоватого мрамора. Вдоль трех стен стояли мраморные скамьи. На них, как статуи, восседали люди. От зеленоватого освещения лица казались злобными. Сидевшие, как по команде, оглядели вошедших и замерли в прежних позах.

— Пошли, — сказал Чарльз Уоллес, и они вошли в зал, держась за руки.

Как только они переступили порог, дверь за ними бесшумно сомкнулась. Мэг глянула на мальчиков — они стали такими же тошнотворно-зелеными, как все ожидавшие.

Дети подошли к пустой четвертой стене. Казалось, она сделана из чего-то воздушного и через нее легко пройти. Чарльз дотронулся.

— Твердая и ледяная, — сообщил он. Кэльвин тоже дотронулся.

— Бррр, — только и сказал он.

Мэг стояла посередине, и ей совсем не хотелось отпускать руки мальчиков и трогать стенку.

— Давайте кого-нибудь поспрашиваем. — И Чарльз подошел к одной из скамей. — Подскажите, пожалуйста, куда здесь можно обратиться? — спросил он одного из ожидавших.

Все мужчины были одеты в неприметные строгие рабочие костюмы, и хотя они, как и люди на Земле, отличались друг от друга, что-то делало их невероятно похожими.

“Как в метро, — подумала Мэг. — Только в метро нет-нет да кто-нибудь и выделится, а здесь все одинаковые”.

Спрошенный человек неохотно ответил:

— А зачем вам обращаться?

— Ну, если нам надо поговорить? — спросил Чарльз.

— Представьте документы машине “А”! Это знает каждый, — свирепо заключил он.

— А где машина “А”? — спросил Кэльвин. Мужчина указал на пустую стену.

— Но здесь нет никакой двери. Как нам туда войти? — удивился Чарльз.

— Опустите листы с грифом “С” в отверстие “Б”, — сказал человек. — Но почему вы задаете такие глупые вопросы? Может быть, вы меня испытываете? Бросьте играть здесь в игрушки, не то придется вам пройти снова через процедурную машину, а этого и врагу не пожелаешь.

— Мы не здешние, — сказал Кэльвин. — Вот мы ничего и не знаем. Пожалуйста, сэр, объясните нам, кто вы и чем здесь занимаетесь?

— Я управляю лингвомашиной номер один второго уровня.

— А что вы здесь делаете?

— Я здесь, чтобы доложить о том, что одна из букв плывет и, пока ее не смажет в достаточной степени смазчик уровня “Ф”, существует опасность, что расплывутся мысли.

— Брассом или кролем? — тихо вставил Чарльз Уоллес.

Кэльвин посмотрел на Чарльза и укоризненно покачал головой. Мэг многозначительно сжала ему руку. Она-то знала, что Чарльз не нарочно сказал это, просто он храбрился.

Человек подозрительно осмотрел Чарльза.

— Считаю своим долгом доложить о вас. Хотя по роду службы я обожаю детей и не желаю им зла, но мне совсем не хочется пройти перепроцедуру. Я обязан доложить о вас.

— Может, так будет и лучше, — сказал Чарльз. — А кого вы доложите?

— Не кого, а кому, — поправил человек.

— Ну, кому? Я ведь учусь еще в подготовительном классе.

“Лучше бы он говорил не так уверенно”, — волновалась про себя Мэг, поглядывая на Чарльза, и сжала ему руку так сильно, что он принялся выдергивать ее. Вот от чего его предостерегала миссис Что — не зазнаваться.

“Перестань, перестань, — принялась она мысленно внушать Чарльзу Уоллесу. — Интересно, видит ли Кэльвин, что Чарли не воображает, а храбрится?”

Мужчина встал и механической походкой, словно отсидел ноги, подвел детей к пустой стене.

— Надеюсь, он не очень-то вас… — бормотал он. — Я ведь сам прошел перепроцедуру. На всю жизнь запомню. А уж к Самому мне совсем не хочется попасть. Там я еще ни разу не был и не могу рисковать.

“Сам”. Что это такое?

Мужчина вынул из кармана папку с разноцветными листками, внимательно просмотрел их и выбрал один.

— Я уже несколько раз за последнее время докладывал. Придется попросить еще карточек с грифом “А-21”.

Он взял бумагу и приложил ее к стене. Бумага мгновенно исчезла, словно ее кто-то всосал изнутри.

— Вас могут на несколько дней задержать, — сказал человек, — но я уверен, что они не будут вас сильно прорабатывать. Вы же все-таки дети. Главное, расслабьтесь и не сопротивляйтесь, тогда вам будет легче.

Он вернулся на свою скамью, а дети остались перед стеной.

Внезапно стена исчезла, и перед ними открылся гигантский зал с машинами. Они совсем не были похожи на компьютеры, с. которыми работал их папа, Мэг видела их на фотографиях в книжках. Некоторые, казалось, совсем не работали, в других загорались и гасли лампочки. Одна машина заглатывала ленту, в другой на перфокарте пробивались точки и тире. Несколько служителей двигались вдоль машин, нажимая кнопки и рычаги. Они не подали вида, что заметили детей.