— Не волнуйся, у тебя получится, — огрызнулась Кейт. Она была слишком зла, чтобы держать себя в рамках. — Главное, встань на колени и сложи бантиком губы, как ты обычно делаешь.

Услышав такую дерзость, Маршалл весь передернулся.

— Кто дал тебе право мне грубить? — возмутился он. — Да как ты смеешь? Ты потеряла свидетельницу. Может даже, из-за тебя ее убили…

— Мы пока не знаем, — счел нужным вмешаться Куинн.

— …и тем не менее тебе хватает наглости разговаривать так со мной! От тебя не дождешься и капли уважения. Даже сейчас. Даже после этого! У меня в голове не укладывается, как такое может быть! Ты, чертова сука!

— Эй, потише! — рявкнул Куинн и, шагнув между ним и Кейт, с силой толкнул Маршалла в грудь. Тот пошатнулся, потерял равновесие и приземлился на пятую точку. — Ты бы лучше пошел взглянуть на то, что сейчас видела она, — бросил Джон. Он даже и не думал подавать Маршаллу руку, чтобы помочь встать. — Может, тогда до тебя дойдет, что сейчас главнее всего.

Маршалл кое-как поднялся на ноги, огляделся по сторонам и, чертыхаясь и отряхивая с себя снег, направился к карете «Скорой помощи».

— Черт возьми, Джон. Это я хотела надрать ему задницу!

— Я просто сделал это вместо тебя.

Увы, только сейчас до Кейт дошло, что ее дальнейшая карьера поставлена под удар. Робу ничто не помешает уволить ее. Ведь он, что ни говори, прав. Она действительно никогда не выказывала ему уважения сверх необходимого минимума, который ему положен по должности.

Кейт бросила взгляд ему вслед. Роб стоял рядом с каретой «Скорой помощи», зажав рот затянутой в перчатку рукой. Спасатели тем временем приготовились положить тело в пластиковый мешок. Когда он вернулся, его восковое лицо было все в красных пятнах.

— Это… это чудовищно! — произнес он, тяжело дыша, и, стащив с рук перчатки, вытер ими лоб. — Уму непостижимо! — Он пару раз сглотнул, переминаясь с ноги на ногу. — А запах!..

— Может, тебе лучше присесть? — предложила Кейт.

Роб слегка расстегнул молнию на пуховике и потянул вниз. Взгляд по-прежнему оставался прикованным к карете «Скорой помощи».

— Ужасно, — пробормотал он. — Это ужасно.

Вертолет завис почти над их головами. Лопасти взбивали холодный воздух, словно крылья гигантского колибри.

— Он бросил нам вызов! Этот Крематор, — произнес Маршалл, глядя на Куинна. — Подумать только, убить несчастную девушку! И где? Здесь, где только что закончилось собрание.

— Да, он явно хочет выставить нас идиотами, в то время как считает себя непобедимым.

— Я бы сказал, что у него это неплохо получается, — заметил Маршалл, глядя, как спасатели грузят завернутый в пластик труп.

— Любой покажется гением, если он заранее знает ответы, — заметил Куинн. — Рано или поздно Крематор проколется. Так бывает всегда. И наша задача — сделать так, чтобы это произошло как можно раньше. И как только он совершит ошибку, мигом взять его за яйца.

— Я бы не отказался посмотреть, как это случится, — ответил Роб, вновь вытирая лицо. — Пойду позвоню Сэйбину, — добавил он, обращаясь к Кейт. — Пока нам обоим не дали коленом под зад.

Кейт промолчала. Ее молчание не имело никакого отношения к тому, что скажет окружной прокурор, или к тому, что ее карьера в одночасье оказалась под ударом.

— Пойдем поищем Ковача, — сказала она Куинну. — Хочу узнать, нашлись водительские права или нет.

Ковач с пеной у рта спорил с афроамериканкой в темном пуховике. На спине у нее красовалась надпись «Пожарно-криминальная служба». В кольце портативных прожекторов стояла маленькая красная машина. Внутри все выгорело, от жаркого пламени вылетело лобовое стекло. Водительская дверь была открыта, покореженная бригадой спасателей, когда те ее взламывали. Салон являл собой коктейль из пепла, расплавленного пластика и пожарной пены. Водительское сиденье огонь уничтожил полностью, и теперь на его месте торчали одни помятые пружины.

— Это поджог, сержант, — настаивала чернокожая женщина. — И его расследованием будет заниматься моя служба.

— Нет, это убийство, и мне наплевать, что вы там будете расследовать, — возразил Ковач. — И я требую, чтобы наши криминалисты сейчас же обыскали машину на предмет любых улик, которые еще не успели похерить ваши пожарные.

— От имени пожарной службы Миннеаполиса я приношу извинения за наши попытки потушить пожар и спасти человеческую жизнь. Давайте все-таки уясним себе это, прежде чем кто-то подожжет вашу машину.

— Марсель, я буду только рад, если кто-то сожжет к чертовой бабушке этот кусок металлолома.

Как всегда в таких случаях, место преступления являло собой плачевное зрелище. Вызванные пожарные не заботились о том, что могут уничтожить ценные улики. Их работа заключалась в другом: по возможности спасти человеческую жизнь, а не выяснять, пытался ли кто-то ее отнять. И они, не задумываясь, покорежили двери и щедро залили пеной салон.

— Эта тачка уже обжарилась до корочки, — возразил Ковач. — Куда вам торопиться? У меня же в отличие от вас на руках чокнутый псих, который устраивает поджоги и убивает женщин.

— Вдруг это просто несчастный случай? — упиралась Марсель. — Может, твой убийца здесь ни при чем, и пока ты стоишь здесь и качаешь права, то лишь попусту тратишь драгоценное время.

— Сэм, нам вернули номера! — крикнул, тяжело ступая по снегу, Элвуд и, лишь подойдя совсем близко, чтобы не дай бог его не услышал никто посторонний, доложил: — Это «Сааб» девяносто восьмого года выпуска. Зарегистрирован на имя Джиллиан Бондюран.

Женщина из пожарно-криминальной службы отсалютовала Ковачу.

— Ладно, сержант, сдаюсь. Твоя взяла. Забирай тачку и делай с ней что хочешь.

Криминалисты набросились на обожженный «Сааб», словно грифы на скелет слона. Сидя на водительском сиденье в машине Ковача, Кейт тупо наблюдала за ними, ощущая внутри пустоту. Тело — кому бы оно ни принадлежало — отправили на судмедэкспертизу. День еще не начался, а Мэгги Стоун уже ждала работа, причем не на один час.

Куинн открыл дверцу пассажирского сиденья и, впустив в салон порыв морозного воздуха, сел рядом. Снежинки налипли на волосы, словно серебристая перхоть. Не снимая перчаток, он стряхнул снег с темных волос.

— Все говорит о том, что возгорание началось с водительского сиденья, — произнес он. — Там огонь полыхал дольше и жарче всего. Приборная доска и руль расплавились, а с ними пропали и самые лучшие отпечатки пальцев.

— Он наглеет с каждым днем, — отозвалась Кейт.

— Еще как.

— Меняет тактику?

— Да, чтобы произвести впечатление.

— Как будто готовится к чему-то грандиозному.

— Похоже. И я бы отдал все на свете, чтобы узнать, где и когда.

— И почему.

Куинн покачал головой.

— Мне уже безразлично, почему. Потому что уважительных причин все равно нет. Есть только поводы и оправдания. Ты не хуже, чем я, знаешь все составляющие факторы. Но ты также не хуже меня знаешь, что не все дети жестоких родителей вырастают садистами и не все дети, чьи матери не любили их в детстве, становятся убийцами. В какой-то момент человек делает выбор, и как только он сделан, мне уже все равно почему. Мое дело — найти и уничтожить мерзавца.

— И ты поставил перед собой задачу очистить от них планету.

— Это противная работа, но на что еще я способен? — Куинн улыбнулся — правда, слегка устало: сказывались бессонные ночи и натянутые как струна нервы.

— Тебе ведь здесь незачем сейчас находиться, — сказала Кейт, сама готовая уснуть в любую минуту от усталости, которая, казалось, вознамерилась сокрушить каждую клеточку ее тела. — Все равно ты все узнаешь на утреннем брифинге. Думаю, тебе не помешало бы пару часиков поспать.

— Поспать? Я давно уже сплю. Сон мешает моей паранойе.

— Ты с этим не шути, Джон. Смотри, начальство узнает, и тогда тебя переведут перебирать секретные материалы.

— Я, по крайней мере, буду посимпатичней, чем Дэвид Духовны[20].