Она вздохнула.
— Ничего.
— Нет, серьезно.
— Я собиралась сказать, что люблю тебя.
Он не знал, что на это ответить, она могла сказать, и на несколько шагов воцарилась мертвая тишина.
— Я знал, что я не просто подцепил тебя, — сказал он наконец. — Ты знаешь, что я не могу ответить тем же, так? Потому что я только что встретил тебя и всё такое?
— Я знаю, — сказала она. — Но я должна была сказать это в любом случае. Вроде как Ева, с ее поцелуями.
Впереди показалась лачуга. Как только они войдут внутрь, пути назад не будет. Клер охватило ужасное предчувствие, темное, удушающее ощущение, что это был последний раз для них, что один из них либо они оба, не выберутся из этого живыми. Она собиралась потерять его, и еще больше ухудшить положение, в действительности, он больше не был ее. Эти мысли ранили так сильно, что она чуть не расплакалась.
Шейн вдруг остановился, повернулся к ней и схватил ее. Сначала, она не знала почему, но затем он склонил к ней голову и, ох, он поцеловал ее, и сначала это было неуверенно, а потом приятно, и после он стал… невероятно страстным, и нежным, и восхитительным, заставив исчезнуть все разбивающие сердце моменты, словно снег под солнцем.
Он отпустил ее, наконец, и отступил назад, его глаза блестели, губы влажные, высоко на щеках выступили пятна. Он ничего не сказал. Как и она. В итоге, Майкл наклонился и сказал:
— Если вы закончили, не должны ли мы пойти дальше или еще что?
— О-о, — сказала Клер, и чуть не рассмеялась. — Да. Давай покончим с этим, потому что я хочу сделать это снова.
Миг золотой радости от поцелуя, вспыхнувший внутри нее, остался с ней, пока она отпирала дверь лачуги, и даже когда они начали спускаться по ступеням к лаборатории Мирнина. Это продолжалось вплоть до того, когда на полпути, она услышала, как Мирнин сказал шелковистым, мрачным голосом:
— Полагаю, у меня гости.
Ну, она и не ожидала, что он не обратит на это внимания, но было что-то чужеродное в его голосе, что заставило ее полностью похолодеть внутри.
— Не останавливайся, — прошептала она. — Распределитесь. Притворитесь, что это вампирская игра в вышибалы.
— О, теперь ты нам рассказываешь, — прошептала Ева в ответ. Ее голос дрожал. — Я чертовски ненавижу игру в вышибалы. Удачи, новенькая.
— Тебе тоже.
— Я быстрее, чем любой из вас, если… потому что я вампир, — сказал Майкл, и это было своего рода прорывом для него произнести такое. — Если ты попадешь в беду, я буду там.
— Мило, — сказал Шейн. — Меня воодушевляют эти кровососущие штучки, Майки.
— Нет, это не так.
— Ладно, нет, не воодушевляют, но сейчас давай сделаем вид, что это именно так.
Клер ступила вниз на пол лаборатории. Сейчас было тихо, и лаборатория выглядела пустой. Огни горели, но почему-то казалось очень темно и очень страшно. Она рассмотрела, что она должна была сделать: добраться до книжного шкафа, переместить его в сторону, отпереть дверь, закрывавшую портал, сконцентрироваться, открыть портал и удерживать его, пока Фрэнк и его люди пройдут через него. Да, это будет легко.
Шейн, Майкл и Ева двигались следом за ней, оставив ее справа. Это хорошо, отсюда у нее был прямой доступ к шкафу.
Слишком просто.
— Я тебя предупреждал, — сказал голос Мирнина, отражаясь эхом в углах комнаты. — Я говорил тебе, что если ты придешь сюда, ты будешь моей. Почему ты не послушалась?
— Потому что мы не можем, — сказала Клер. — Мне очень жаль, но мы должны это сделать. Я не хочу, чтобы вы пострадали.
— Очень мило. И очень маловероятно, потому что я собираюсь съесть тебя и твоих друзей, малышка Клер, как только ты скажешь мне, что ты сделала с Адой.
Порочная темнота в его голос застала ее врасплох, но она должна была знать, что это случится. Она должна была знать, что, раз Амелия предположила, что Сэм был в плену, Мирнин подумал бы то же самое — или еще хуже — об Аде. Он любил ее, и он думает, что мы похитили ее, причинили ей боль или убили ее. Мирнин не собирался им помогать. Он бы сделал все, что в его силах, чтобы остановить их.
— Мы должны двигаться, — прошептала Клер Шейну. Он кивнул.
— Мы играем в игру? — спросил Мирнин. Ну, конечно, он мог ее услышать. — Я люблю игры.
Это похоже на… шахматы. — И он выскочил из тени, и вскочил на один из гранитных рабочих столов в дальней части лаборатории. — Ваш ход, маленькие пешки. Но старайтесь играть хорошо. Иначе, это совсем не весело. — Он был одет в черный бархатный плащ, тянувшийся к щиколоткам, ярко-красный шелковый жилет, черные брюки, и высокие сапоги, как будто он сбежал из пиратского фильма. Он присел на стол, наблюдая за их четверкой, пока они медленно распределялись. — Так много вариантов. Я думаю, я буду двигаться… в эту сторону. — А потом он прыгнул.
К Еве.
Она закричала, и бросилась вперед, перекатилась, и, приземлившись, он промахнулся примерно на фут, но он уже повернулся и схватил ее, так быстро, словно это было размытое пятно… И еще одно пятно врезалось в него сбоку, заставив его неуверенно заскользить по полу к противоположной стене комнаты. Майкл, стоявший рядом с Евой, выпустил клыки, бледный, опасный и злой.
— Твой ход, — сказал он. — Ты обидел ее, и за это я оторву твою руку и скормлю ее тебе.
— О-о, это самый маленький вампир, — сказал Мирнин, и вскочил на ноги. — Серьезно? Ты уже влюблен в одну из них? Это должен быть своего рода рекорд, мальчик. Не волнуйся. Это пройдет во время обеда.
— Может вы уже прекратите? — закричала Клер на него. — Прекратите все эти глупые атаки?
Это не вы, Мирнин! Вы хороший человек! — Даже когда она говорила это, она продолжала двигаться в сторону шкафа, стараясь не показывать, что у нее была цель.
Он поднялся на ноги и отряхнулся, уделив особое внимание пятну грязи на пальто.
— Действительно ли я такой? — спросил он. — Откуда тебе знать? Ах, да, ты думаешь, что знаешь меня. Уверяю тебя, это не так. Совсем не так, девочка.
— Вы укусили меня, однажды, — сказала она, и показал ему заживший шрам на шее. — И вам в достаточной степени не всё равно, чтобы остановиться.
— О, мне кажется, я помню что-то подобное. И я не могу понять, почему мне вообще могло прийти в голову бросить пить из такого восхитительного источника, — сказал он, и без намека на предупреждение, он вдруг направился к ней — очертанием, которое почти исчезло в темноте, когда он двигался между настенными бра.
Она не стала ждать. Она резко повернулась, схватила стеклянную мензурку чего-то со стола рядом с ней, и бросила ее прямо ему в лицо. Чем бы жидкость ни была, это удивило его, и она, должно быть, причиняла ему боль, потому что он сдавленно вскрикнул и свернул с курса, врезался в стол и, опрокинув его и посуду на нем, рухнул на пол.
— Иди! — крикнул Шейн Клер, и прыгнул на спину Мирнину, стараясь прижать его вниз.
Она не могла смотреть, не могла позволить себе ни секунды колебания. Она бросилась к шкафу, на скорости врезавшись в него, со скрипом убирая его с дороги. У нее уже был ключ в руке, но от выброса адреналина ее трясло, и потребовалось две попытки, чтобы вставить ключ в серебряный замок на двери. Наконец, она открыла ее, бросила в сторону замок, распахнула дверцу и посмотрела в темноту по другую сторону.
Сконцентрировалась.
Это было так трудно, потому что она слышала борьбу позади нее. Майкл и Шейн держали Мирнина, но он постоянно их откидывал, разбивалось стекло, Ева кричала, и она должна была обернуться, она должна была… Клер закрыла глаза и представила гостиную Стеклянного Дома: диван, телевизор, стол, полки с книгами, гитары, весь беспорядок. Когда он зафиксировался в ее сознании, она открыла глаза и послала изображение в темноту.
Да!
Цвета закружились, как чернила в воде, и начали формировать изображение в темноте.
Это был Стеклянный Дом. Она всё сделала правильно. Фрэнк Коллинз стоял на другой стороне.
Она подняла руку, говоря ему, чтобы проходил. Он прыгнул, и она почувствовала движение воздуха у ее лица, когда он прошел мимо нее, направляясь к драке. Затем прошла Вест с луком.
