Моника прошла мимо Клер не взглянув, посмотрела на Еву, улыбнулась Майклу, и сосредоточила внимание на Шейне.

— Ах, Боже мой, и ты здесь! А я гадала, куда ты подевался. Разве ты не получал мои сообщения?

Шейн взглянул на нее, вздрогнул и закрыл глаза. — Пожалуйста, пусть всё плохое закончится. — Он застонал. — У меня уже голова раскалывается.

Яркая улыбка Моники дрогнула, и Клер могла бы поклясться, что увидела краткую вспышку боли в выражении ее лица. Затем улыбка стала ярче.

— О, — сказала она. — Я полагаю, ты не получил их. Я и по электронной почте тебе писала. Я всё перешлю тебе.

— Давай не будем, — сказал Шейн. — Ты меня разыгрываешь? Мы что, друзья?

Моника нахмурилась и посмотрела на него.

— Прекращай быть маленьким болваном, Шейн. Конечно, мы друзья. — Она хихикнула.

Хихикнула. — Ну, ты знаешь. Целующиеся друзья.

Шейн открыл глаза и уставился на нее. Он открыл рот, потом закрыл его и посмотрел на Майкла, который смотрел на Монику с точно таким же Что-За-Фигня взглядом.

— Не то, чтобы мы не могли стать ближе, — сказала Моника и подмигнула ему. — Помнишь, те поцелуи в засос в шкафу в школе? Это было страстно, правда?

Шейн даже покраснел. Маленькие красные пятна высоко на его щеках. Клер смотрела на них, как зачарованная, и подумала, «Это как смотреть одно из тех реалити-шоу о крушении поезда». Это было почти… забавно.

— Заткнись, — сказал Шейн. Было похоже, что он подавился.

— О, расслабься. Не то, чтобы мы сделали это или что-то еще. Пока.

— Серьезно. Заткнись.

Монике, должно быть, наконец-то пришла мысль о том, что Шейн действительно не шутил, потому что она выглядела немного брошенной, затем поспешила сменить тему. — Так что с тобой случилось? О-о, мы здесь потому, что Дженнифер добралась до джина ее мамы или еще что-то и забыла, как водить машину, хотя она только что отучилась. Так смешно! Она полностью разбила автомобиль ее мамы — по крайней мере, я думаю, что это был автомобиль ее мамы. Какой-то красный кабриолет. Пошлятина! Так что ее разместили через пару комнат от тебя. А ты?

— Просто сделай мне одолжение, Моника, уйди. Мне не нужно обострение прямо сейчас. — Когда Шейн хотел, он мог быть грубым и откровенным, и Клер, на самом деле, посочувствовала Монике, когда ее улыбка пропала.

— Господи, я просто пыталась быть милой, Коллинз, — сказала Моника. — Тебе не обязательно быть такой занозой все время. Ты знаешь, ты не настолько мил. Я могу лучше.

Намного лучше.

Она метнулась прочь. Буквально метнулась, с взметнувшимися волосами. Так странно.

Шейн, наконец, сказал:

— Это кому-нибудь о чем-нибудь напоминает?

— Да, — сказала Ева, постукивая своим кроваво-красным ногтем по нижней губе. — О том, что мне необходимо побрить ей голову, пока она спит.

— Я не об этом. Майк?

— Школа, — сказал Майкл мгновенно. — Она была именно такой же, как в школе, когда подошла к тебе.

— Кстати, о школе… — Сказала Ева. — Что, черт возьми, здесь было о поцелуях в засос в шкафу?

— Ничего.

— Ты серьезно засовывал язык Монике в…

— Ева, заткнись.

— Нет, серьезно, я должна это знать. Ты был под кайфом? Потому что, честно говоря, это единственное оправдание, которое я могу придумать.

— Это не моя вина. Она схватила меня и затащила меня внутрь. — На щеках Шейна снова вспыхнул румянец. — Один раз. Это было только один раз. И я послал ее на следующий день. — Глаза Шейна округлились, и Клер заметила изменение в выражении его лица. — На следующий день. В тот день она… в тот день она сказала мне, что я пожалею.

— О, чувак, — сказал Майкл. — Это было за пару недель до того, как…

Шейн снова закрыл глаза.

— Не хочу об этом говорить.

Даже Ева оставила эту тему, потому что недосказанным осталось то, что две недели спустя в доме Шейна начался пожар, и виной тому была Моника. Возможно. И сестра Шэйна умерла.

— Она даже не взглянула на меня, — сказала Клер. — Она всегда смотрит на меня.

— Что? — спросил Майкл, растерянно.

— Моника. Она никогда не упускает возможность сказать мне какую-нибудь гадость. Но она не сказала. Было так, словно она даже не знает о моем существовании. Именно поэтому Моника игнорировала ее, и Клэр это поняла. Она не была ее врагом. Она даже не знает ее.

Моника мысленно вернулась в…Что было в десятом классе? Дом Шейна был сожжен, и его семья уехала из города. Моника думала, что они все еще в средней школе.

— Жутко, — сказала Клэр.

Шейн сглотнул.

— Ты представить себе не можешь. Моника шла за мной повсюду. Присылала мне онлайн ноты и тексты. Она рассказывала людям что она была моей девушкой. Она избивала любую девушку с которой я говорил. Это было жалко.

Ничего себе. Моника преследовала Шейна. В этом свете многие вещи выглядели иначе.

— Как долго это продолжалось?

— Я думаю может около трех месяцев. Майкл?

— Да, это верно. Это было после того, как она решила, что я вне игры. — Он покачал головой, когда Клер открыла рот. — Не спрашивай. Она была серийной преследовательницей. В большинстве своем предпочитала этих уродов, но я не знаю, почему она выбрала на нас двоих.

— Ну, как насчет того, что ты восхитительно милый и талантливый? — Сказала Ева. — Я тоже решусь на все ради тебя. Не тебя, Коллинз. Тебя, Гласс.

Вошел доктор и выгнал их на время, пока Шейну накладывали швы. Клер была счастлива, что ей удалось избежать этой части. Накладывание швов было болезненной процедурой — она знала это по собственному опыту.

Моника и Джина потягивали колу из банок через соломинки и хихикали, разглядывая задницы интернов и врачей. Это было так… не похоже на них. И все же, в то же время, похоже.

Моника молча смотрела в сторону занавески, скрывающей Шейна из виду, голодными, зачарованными глазами, что заставило Клер почувствовать себя жарко, яростно и мерзко.

Моника все еще думала, что Шейн был заинтересован в ней. Все свидетельствует об обратном.

— Это неправильно, — сказал Майкл, глядя вокруг. — Это просто не хорошо. Ты знаешь?

Словно всё просто… фальшивое. Я не знаю, чувствуешь ли также, как и я. Вампиры ощущают вещи по-другому.

— Наверное, именно поэтому некоторые становятся жестокими, — Сказала Клэр. — Мы должны это исправить. Как то. Это может только ухудшиться.

— Ну, ты не сможешь вернуться к Мирнину. Не после…

— Майкл, я должна! Эта вещь приходит и уходит, не так ли? Люди должны отделаться от этого. Он вернется, и когда это случится я должна быть там. — Она сделала глубокий вдох.

— Или, как сказал Шейн, мы должны перекрыть кислород. Это единственное решение.

— Сбросьте ядерную бомбу с орбиты, — сказала Ева. — Это единственный способ убедиться.

— Не говори мне про инопланетян, я и так уже с ума схожу!

— Извини. Но это всегда хороший совет.

— Это на самом деле — хороший совет, — сказал Майкл. — Я могу отключить питание.

Мирнин не доберется до меня…

— Он доберется, — сказала Клер. — Мирнин кусает также и других вампиров, в случае, если ты забыл. Ты не можешь предполагать, что раз ты член кровавого клуб, то пройдешь через это.

И он силен, и очень быстр. Не надо. Пусть пойдет Амелия, или Оливер. Я не думаю, что он их укусит.

— Ты не думаешь?

Она невесело пожала плечами.

— Я больше не знаю его, когда он такой. Я не знаю, что он собирается делать.

— Мы настолько повернутые, — сказала Ева. — Что насчет Амелии? Что она делает?

Это открыло целый ворох червей, неприятно извивающихся на дне желудка Клер. Она была абсолютно уверена, что Амелия и Оливер не хотели бы, чтобы она кому-нибудь рассказывала о том, что она видела ранее, даже не — или, возможно, особенно — Еве и Майклу.

Она решила подстраховаться.

— Я не знаю. Оливер сказал мне позаботиться об этом, но… — Клер была вынуждена снова пожать плечами. — Может быть, теперь они оба занимаются этим.

— Ну, это было бы плохо. Грандиозно плохо.