Мэгги вышла на улицу, на ходу поправляя шаль, прикрыла за собой дверь, и они неторопливым шагом пошли по тропинке.

— Я рада, что вы зашли.

— Простите, что так поздно.

— Совсем не поздно.

Разговор не клеился. И они вновь молча зашагали по тропинке, наслаждаясь друг другом, тишиной и уединением.

— Знаете, я вам хотел сказать, что вы прекрасно готовите. Я давно уже так вкусно не ел, — с трудом выдавил он из себя, стараясь придать своему голосу обычную беззаботность.

— Ничего особенного. Рыба и кукурузные лепешки, — смущенно ответила Мэгги, зардевшись от похвалы.

Гордон с ужасом спрашивал себя, что он здесь делает, зачем вернулся? Но ответов на эти вопросы он не находил. Впервые за последние пять лет ему вдруг стало стыдно за свои грязные лохмотья, нечесаные волосы. Он даже не мог припомнить, когда последний раз умывался.

Легкий горный ветерок щекотал его ноздри, донося тонкий лимонный аромат, исходивший от Мэгги. Гордон почувствовал, как краска стыда заливает его лицо. Он даже не нашел времени, чтобы привести себя в порядок, прежде чем прийти сюда!

— Как, вы говорите, называются эти сладкие штучки?

Гордон вдруг вспомнил, сколько съел за обедом, и еще больше смутился. Она постоянно подкладывала ему в тарелку, а он, позабыв обо всем на свете, уплетал за обе щеки.

— Пирожки с черной смородиной. Я привезла варенье с собой из Англии.

— С собой из Англии? — удивленно переспросил он.

Он кивнула.

— Прошлым летом наварила сорок килограммов. Сама собирала. Жалко оставлять было. Столько возилась: и мыла, и чистила сама…

Мэгги тайком от тети Фионнулы взяла килограммов десять из кладовой и рассовала по сумкам, между бельем и выходными сорочками.

— А вы давно в Колорадо живете? — спросила она.

Т.Г. давно уже потерял счет времени.

— Я приехал в… восемьдесят восьмом, кажется. Значит, получается около пяти лет.

— Почему вы приехали сюда?

Он улыбнулся:

— Я приехал сюда по дороге. — Он выдержал небольшую паузу и, улыбнувшись, добавил: — За золотом, конечно.

— Да, конечно! — весело рассмеялась она, оценив его шутку.

Черная туча медленно наползла на луну и вскоре закрыла ее совсем. Горы утонули во мраке, и, казалось, стало вдруг холоднее и неуютнее.

— Вы не замерзли?

— Нет, спасибо, а вы?

— Нет, мне не холодно. Я привычный. Под утро наверняка снег пойдет.

— Да. Похоже на то.

— В горах зима наступает рано.

Разговор начал угасать, едва начавшись, и наступила одна из тех минут молчания, которые прерывают иногда самые оживленные беседы.

— Вы уверены, что не замерзли, а то, может, вернемся назад? — нашелся наконец Гордон.

— Нет, нет. Я совсем не замерзла.

— А в «жилых помещениях» у вас тепло?

Она рассмеялась в ответ, почувствовав тонкую иронию в его вопросе.

— Откровенно говоря, у нас под дверью щель такая, что слон пройдет, поэтому не жарко.

— Я завтра посмотрю, что можно сделать, а пока завесьте одеялом.

— Что? Дверь?

— Нет, щель!

— Ах да… спасибо. Я так и сделаю.

— А как у вас вообще дела?

— Горди…

— Меня зовут Т.Г., — перебил он.

Мэгги посмотрела на него с удивлением:

— Вы что, действительно хотите, чтобы я вас так называла?

— Это мое имя.

— Хорошо.

Некоторое время они шли молча.

— Простите, я вас перебил. Вы начали говорить что-то, — напомнил Т.Г. и, заметив ее недоумение, пояснил: — Помните, я вас спросил, как дела, и вы хотели что-то сказать.

— Да, хотела и чуть не сказала неправду, — призналась она.

— Что-то случилось?

— Я не могу найти рабочих на шахту. Но вы, наверное, уже слышали?

— Я не сую свой нос в чужие дела, мисс Флетчер, — неожиданно резко и даже с некоторым презрением ответил Гордон.

— Если хотите, чтобы я называла вас Т.Г., то зовите меня Мэгги.

От такого предложения ему стало немного не по себе. Называть ее по имени он вряд ли сможет. Это предполагает некоторую фамильярность. Чего ему меньше всего хотелось, так это перейти с ней на «ты».

— Вы ведь знаете, почему никто не идет работать на мою шахту?

— Знаю.

Она вздохнула:

— В общем-то, вы предупреждали, что на шахте живет привидение.

— Предупреждал, — отвечал он односложно. Казалось, ему неприятно говорить на эту тему.

— Так вы правда не верите в привидение?

— Я? Нет! Но все остальные верят. В этом-то вся загвоздка.

Они остановились у поваленного дерева. Гордон обмахнул ладонью невидимую в темноте пыль со ствола, и они сели.

— Горди, я не знаю, что делать, — тихо сказала она, устремив взгляд в горы. — Чего я только ни перепробовала, где только ни была, но все напрасно. Ни один не согласился. Я даже была в Серебряных Ручьях. Мне сказали, что там живут китайцы, и я решила попробовать. Оставила Вильсона с вдовой Нузмен, взяла мула у одного старика старателя и поехала прямо в Серебряные Ручьи. Дорога заняла целых четыре дня: два туда, два обратно — и все коту под хвост. Китайцы просто рассмеялись мне в лицо. Даже до них дошли слухи о Проклятой Дыре.

Уголки губ Т.Г. сложились в улыбку. Он вспомнил, как Чеппи рассказывал ему о ее приключениях.

— Потом мне пришла в голову замечательная мысль, так мне, по крайней мере, тогда казалось. Я решила поговорить с женщинами и пригласить их на шахту.

Гордон упорно хранил молчание. Он знал и об этом.

— Они смотрели на меня как на сумасшедшую! Я тогда еще не знала, что женщина в шахте приносит несчастье. — Облокотившись рукой на ствол дерева и откинувшись назад, Мэгги посмотрела на луну и вздохнула: — Вам, наверное, неинтересно все это слушать. У вас и своих проблем хватает. Я просто растерялась. Ума не приложу, что мне делать. Деньги уже кончаются, а шахта все еще стоит. — Озадаченная его молчанием, Мэгги несмело глянула на него через плечо: — А что бы вы сделали на моем месте?

— Я? — Он тихо рассмеялся. — Вы обратились не по адресу. Из меня плохой советчик.

— Почему? — Ее брови удивленно взметнулись. — Я доверяю вашему уму и опыту.

Кровь бросилась ему в лицо. Уму! Опыту! Ему никогда и никто так грубо не льстил. Это его-то уму? Да она просто смеется над ним!

— Вы же работали на прииске?

— Я брал несколько участков, но результаты, как видите, налицо. — На всякий случай он не стал уточнять, какие результаты.

— Но вы же знаете, как моют золото?

— Не очень.

— Но хоть что-то вы знаете? Что нужно делать, знаете?

Он посмотрел куда-то в сторону:

— Одно я знаю точно: золото калечит и ломает жизнь людей, как поломало мою. Все бесполезно. Эту схватку с судьбой мне не суждено выиграть.

— Галиматья! — воскликнула она возмущенно и тут же поправилась: — Вздор!

Черная туча, заслонившая луну, медленно уплыла, подгоняемая ветром, и земля вновь утонула в серебристом сиянии.

Взгляды их встретились.

— Вы не из тех людей, которые вот так просто опускают руки, — твердо сказала Мэгги.

— А я не говорю, что я сломался. Впрочем, откуда вы знаете, какой я на самом деле?

— Я прекрасно разбираюсь в людях.

Он усмехнулся, словно находил что-то забавное в ее словах.

— Поверьте, в данном случае вы ошибаетесь.

«А он невысокого мнения о себе и своих способностях, но хуже всего то, что Гордон потерял веру в свои силы», — заключила Мэгги. Она чувствовала, что все можно исправить, нужно только помочь ему. Но как?

Тут ей вдруг пришла в голову мысль взять его к себе на шахту. Мэгги даже удивилась, почему не подумала об этом раньше? Он крепкий и сильный, разбирается в золотодобыче. Чего же еще?

— Я хочу нанять вас на шахту. Пойдете управляющим? Будете вести дела так, как сочтете нужным.

— Боюсь, ничего у вас не выйдет. Я уже давно без работы и нисколько от этого не страдаю. И скажу вам больше, мне это нравится!

— Как же вы живете? — спросила Мэгги.

Он ответил сдавленным смешком. Ему уже недолго осталось. Головорезы Муни идут по его следу.