Она остановилась посередине дороги, торжествующе пританцовывая. Квин перекинул Молли через плечо и понес ее через сад к дому, важно перечисляя те части ее тела, которые теперь, когда они обручены, были доступны только ему.

— А мы уже обручены? — с иронией спросила она его спину.

— Почти.

Славная Молли решила, что с радостью проведет остаток своей жизни в спорах с этим неповторимым мужчиной с глазами жиголо.

Салли Каррэн открыла глаза и села в кровати. Странно. Будильник еще не звонил: было только семь утра.

Послышался скрип. Салли склонила голову и прислушалась.

Снова.

Кто-то ходит?

Да не может быть. Скорее, рвется наружу страх. Со вчерашнего вечера она не переставала думать о том, как будет жить здесь целый месяц совершенно одна. И теперь ее паранойя дала волю воображению…

Она повернулась к окну, выходившему на закрытую веранду первого этажа. Чья-то тень мелькнула за занавеской.

Салли вскочила с кровати. Она дрожала от страха.

Скрип-скрип. Грузные шаги медленно удалялись в сторону крыла, где находился единственный в доме телефон.

Салли откинула лезшие в глаза волосы и облизала пересохшие губы. Она чувствовала себя уязвимой в сорочке без рукавов, но и речи быть не могло о том, чтобы терять время на переодевание. На ватных ногах она вышла из спальни.

На пороге гостиной остановилась и прислушалась. Последний раз звук шагов раздавался именно здесь.

Тишина.

Телефон стоял на тумбочке рядом со старым, видавшим виды проигрывателем. Салли вошла в гостиную, прикидывая в уме, что лучше: позвонить в Службу спасения или бежать куда подальше.

Вдруг что-то привлекло ее внимание, и она повернулась. За раздвижной стеклянной дверью стоял темноволосый мужчина. Он был такой высокий, просто огромный и… наполовину голый. Мужчина не заметил Салли, потому что был поглощен открыванием двери.

Та со скрипом поддалась. Он открыл ее до конца, положил что-то в задний карман шорт (единственное, что на нем было надето, не считая ботинок) и, подняв голову, увидел Салли.

Их разделял только обеденный стол. Салли бросилась к входной двери.

Она попыталась кричать, но звук этот больше походил на жалобный вой. Кричи, кричи, приказывала она себе, в то время как ее руки пытались открыть незнакомый замок.

— Послушайте…

Она обернулась и увидела, как взломщик быстрыми шагами направляется к ней.

Она издала дикий вопль.

— О… — Парень остановился. — Не кричи.

Замок поддался. Салли распахнула дверь и рванула к дороге.

Земля содрогалась от топота за ее спиной.

Она вскрикнула, вернее, попыталась, но огромная рука тут же закрыла ей рот. Другая рука обхватила ее за талию. Их ноги переплелись, и при падении противник оказался на земле, а она на нем.

— Послушай меня…

Она хотела подняться, но он крепко держал ее. Она набрала в легкие побольше воздуха, но он снова закрыл ей рот рукой и подмял под себя.

— Ты разбудишь соседей.

Салли извивалась, боролась, но все было напрасно. Его тело, похоже, состояло из килограммов ста плотных, накачанных мышц. И как она ни пыталась, длинная ночная рубашка не давала ей поднять ногу достаточно высоко, чтобы ударить его.

— Послушай, — сказал он. — Я не собираюсь причинять тебе боль.

Она укусила его за руку. Он вскрикнул.

— Меня зовут Том О'Херн, — поспешно заговорил мужчина. — Я твой сосед со второго этажа, только что приехал из Бостона. Я не хотел пугать тебя. Только, ради бога, не кричи больше.

Он смотрел на нее сверкающими темно-голубыми глазами, и она вдруг почувствовала биение его сердца. А может, это ее сердце — ведь они лежали переплетясь, как сладкая парочка подростков.

— Мне ничего не известно про соседей, — удалось произнести ей.

— Ты Салли Каррэн? Кузина Фила Оуэна?

Она кивнула.

— Разве он не предупредил тебя?

Она потрясла головой. Фил ничего не сказал, и она решила, что будет жить одна, сняв нижний этаж старенького облупившегося пляжного дома на август.

— Я бы предложил тебе позвонить ему, но, боюсь, в джунглях Африки нет телефонов, а он еще пару недель будет изображать великого охотника в Кении, так?

Салли кивнула.

— Как же доказать тебе, что я безобиден? — спросил взломщик глубоким, немного хриплым голосом.

Безобидный Том О'Херн? Его руки и ноги напоминают стволы деревьев, грудь — непробиваемая стена мускулов.

— Для начала встань с меня.

Он посмотрел вниз и коснулся рукой воротника ее сорочки.

— Эй, что ты…

— Извини. — Он прикрыл тонким хлопком ее грудь. — Похоже, пуговицы расстегнулись…

— Боже мой!

Она лежала в расстегнутой сорочке перед совершенно незнакомым мужчиной. Конечно, смотреть особо не на что: у нее восхитительная фигура, но грудь маленькая. И все же! Салли запахнула ворот.

— Слезь с меня.

Пока он освобождал ее от тяжести своего веса, она успела заметить нечто, смягчившее негодование: кончики его ушей покраснели. Неужели обнаженная женская грудь вгоняет его в краску?

Она застегнулась, пока он отряхивался от песка, и, немного поколебавшись, позволила ему помочь ей подняться.

Он заметил и оценил и длинные ноги, и изящные руки. Когда они встали, Салли увидела, что Том лишь сантиметров на десять выше ее. Он показался намного выше, когда взламывал дверь.

— А что, интересно, ты искал, врываясь в эту часть дома?

— Я не думал, что ты уже здесь. — Он развел руками. — Не заметил машины.

— Она начала барахлить вчера, когда я ехала по шоссе. Решила оставить ее в городском сервисе и добралась на велосипеде.

Он улыбнулся.

— Ты ездишь на велосипеде? Я тоже.

Он кивнул головой в сторону дома.

Она обернулась и увидела черный пикап. На его дверях белой краской было написано: «ТОМ О'ХЕРН» и чуть ниже «ПВИН». Пвин? На крыше фургона был привязан велосипед, тоже черный.

— Послушай, — произнес Том, проводя рукой по щеке. — Мне действительно очень жаль, что я тебя так напугал. Могу себе представить, что ты подумала.

— Все в порядке, — ответила Салли, стряхивая песок с ног. Ее сердце никак не могло найти привычный ритм.

Том засунул руки в карманы, и поношенные шорты обтянули его бедра, единственную худощавую часть тела.

— Но Филу все-таки следовало предупредить тебя.

— Полностью с тобой согласна. — Она провела все еще дрожащей рукой по волосам. — Но таков уж Фил. Он всегда что-нибудь забывает, всегда немного…

— …погружен в себя? — Том улыбнулся. — Я поставил кофе. Думаю, уже готов. Хочешь чашечку?

— Кофе?

— Да, знаешь, такие маленькие зернышки, которые выращивают в Колумбии. Их обжаривают и размалывают…

— Не откажусь, — улыбнувшись, прервала она его. — Только оденусь.

— А я пока принесу все на нижнюю веранду.

Вернувшись в комнату, Салли переоделась в шорты и футболку, умылась, расчесала волосы. После вспомнила, что забыла почистить зубы, и вернулась в ванную. Обычно она чистила зубы после завтрака. Но сейчас не стоило, наверное, знакомить парня с состоянием своего рта.

Том на задней веранде открывал коробку с пончиками. На нем была серая футболка с небольшой дыркой на плече. Эта футболка вряд ли предназначалась для таких широких плеч.

Он с одобрительной улыбкой взглянул на ее футболку.

— Обожаю эту фирму.

— Я тоже.

Салли села напротив него, пытаясь расслабиться. Черт возьми, это же не свидание. Парень будет жить здесь. И она будет жить здесь. Они вместе проведут конец лета.

— Как ты любишь?

Она непонимающе посмотрела на него.

— Я о кофе. — Он взял кофейник с подставки.

— Черный, без сахара.

— Да? — И улыбнулся. — Я тоже.

Он налил ей кофе в большую кружку с синими полосками по краю. Эти кружки Салли нашла вчера в шкафу на кухне. И теперь сидела, уставившись на нее — на кружку, не на его руку. Но она не могла не обратить внимание, что на безымянном пальце его левой руки, а Том держал кофейник именно в левой руке, не было кольца. Не было даже светлой полоски от него.