Это была мольба матери из уст гадюки. Джессика не ответила.

— Так ты знаешь? — вновь спросила Баольян, еле шевеля губами. — Ты видела мою Шулан? Дитя моего сердца? Если знаешь, то скажи, или ты умрешь. Все вы умрете. Все, Голубка. Все, Джессика Лангстон.

От Джессики не ускользнула сила выражения чувств, как и использование ее имени. Но смысл слов Баольян стал ясен, когда та заговорила вновь.

— Как ты думаешь, Голубка, что хуже: ребенок, может даже двое, без матери или мать без двух своих детей?

— Девушка, пришедшая к Дракону, назвалась Као Бо, а не Шулан, — сказала Джессика голосом внезапно низким и спокойным.

Баольян совершила ошибку, показав руку и испугав ее с самого начала. Если дело дойдет до убийства, то это будет смерть Баольян, а не детей Джессики.

— Као Бо? — усмехнулась Фанг. — Ее зовут Шулан, Сан Шулан, и она — принцесса Южно-Китайского моря. Все, что я сделала, будет принадлежать ей. Она — моя жизнь. Верни мне ее, и я сохраню жизнь тебе и твоим детям.

Джессика приняла бы это предложение, если бы не мужчина на полу.

— А как же Купер? — спросила она.

Баольян с любопытством взглянула на нее.

— Ты ценишь жизнь дружка так же, как жизнь детей?

«Дружок, — подумала Джессика. — Купер в большой, страшной беде». Она решила, что поступает правильно, только постаралась не выдать своей боли.

— Он дорог мне.

— Более дорог, чем дети?

Этот вопрос был неуместным, раздражающим, и Джессика готова была застрелить развратную Драконшу.

— Вопрос, мисс Фанг, — сдержавшись, сказала она голосом лучшей выпускницы курса МБА, — состоит в том, как дорого вы цените возвращение собственного ребенка. Если мы начнем нашу беседу с этого пункта, прекрасно. А если вы будете продолжать говорить о моих детях, то я пробью в тебе дырку достаточную, чтобы прошел сто двадцатитонный танкер. И это будет, мисс Фанг, чертовски большая дыра.

Баольян расстроенно зашипела и повернулась, чтобы вернуться на свое возвышение. Усевшись на трон, она раздраженно взглянула на Джессику.

— Скажи мне, что ты знаешь.

Эта женщина словно признала свое поражение. Она перестала говорить о деле, будто ее это не касалось. Выражение лица стало почти детским, более благоразумным, тон был не так похож на змеиное шипение.

Джессика с минуту молчала.

— Шулан перевезли через залив. Как только мы с Купером будем в безопасности и я смогу позвонить домой, вы получите адрес.

Баольян хлопнула в ладоши и заговорила по-китайски с одним из охранников. Этот диалект не был похож на кантонский, как у Чоу Шенга или Джона Лью. Охранник прошел вперед и достал из обтянутой шелком коробки старомодный телефонный аппарат с очень длинным проводом.

— Поговори со своими детьми, — предложила Баольян, указывая на трубку. — А потом я поговорю со своим ребенком.

Это было похоже на честную сделку. Джессика набрала домашний номер, трубку поднял Поль.

— Привет, Поль. Это Джесси, — сказала она, удивляясь спокойствию своего голоса. — Дети с тобой?

— Да, они здесь. Я хочу сказать, что они хорошо провели время с самой красивой владелицей теплицы на всем побережье залива. Но потом Эрик сделал большую глупость: он сказал ей, что она хорошенькая, и теперь они собираются в скором времени пожениться.

Джессика выдавила короткий смешок, скорее похожий на карканье. Ее рука дрожала от напряжения, все еще держа пистолет. Она пыталась держать в поле зрения трех охранников, леди-дракона, раненого мужчину-дракона и вести при этом самую важную беседу в жизни.

— Можно мне с ним поговорить? И позови Кристину.

— Да, Джесс, — сказал он, в его голосе не было издевки. — Ты в порядке?

— Все прекрасно, но подойди к трубочке, когда дети закончат.

Потом настала очередь детей, и они рассказали о пицце, которую приготовил Тони на обед, и об аккуратной леди, которой нравился дядя Поль, и спрашивали, когда мама приедет домой.

Когда Джессика вновь услышала голос брата, она не тратила попусту слов:

— Я в беде.

— Где?

— Под Китайским кварталом. Я больше ничего не могу сказать.

Кивок Баольян подтвердил ее опасения. Поль сказал, что думает по этому поводу одним грязным словом.

— Что ты, черт возьми, имеешь в виду, говоря «под Китайским кварталом»?

— Под — это значит, что не наверху.

Баольян провела пальцем по горлу, предупреждая Джессику.

— Хорошо, — сказал Поль. — Я верю тебе. Ты под Китайским кварталом. Прекрасно, великолепно. Дай мне ключ к разгадке.

Это была хорошая идея, очень подходящая. Джессика страшно напряглась, пытаясь найти подсказку, а главное, незаметно вставить ее в беседу, чтобы Баольян и три черепашки-ниндзя не снесли ей голову. Но у нее не получалось, мысли путались.

— Не выпускай детей из виду. Позвони Льюку, Льюку Сигнорелли, и делай все, что он скажет. Стреляй в любого, кто попытается вступить на порог дома, а потом закачивай его внутрь.

Слово «закачивай» было тем самым ключом, оно указывало на магазин медикаментов. Оставалось только надеяться, что кто-нибудь все-таки вызовет копов и расскажет о сумасшедшей, которая оставила автомобиль посреди дороги перед магазином лекарственных трав в Китайском квартале.

Джессика не услышала, что ответил Поль, так как один из охранников выдернул шнур из розетки, чтоб разъединить их. Когда же он вновь подключил телефон, Баольян жестом указала, что будет теперь говорить сама.

— Зачем их «закачивать внутрь»? — подозрительно спросила она, пока Джессика пыталась вспомнить номер телефона Джона Лью.

— Мы в Америке. У преступников есть права, — Джессика постаралась придать своему голосу уверенность.

— Может, мне перебраться в Америку, — вслух рассуждала Баольян.

Но мисс Лангстон бросила на нее взгляд, говоривший: «Лучше не надо». Она звонила в дом Лью всего несколько раз, но страх и гордость заставили ее вспомнить.

— Джон? Джесси. Позови теперь Бо к телефону.

— Да? — сказала молодая женщина минуту спустя.

Джессика передала трубку Фанг, но оказалось, что беседа матери с дочерью будет вестись не на английском. А так хотелось знать, что говорит головорез, распутная шлюха, пиратка своему неправильно поступившему ребенку.

Судя по строгости тона, Баольян серьезно отчитывала дочь за необдуманные действия. Через минуту она передала трубку Джессике.

— Убедите, пожалуйста, Джона Лью, чтобы он не рисковал жизнью, пытаясь спрятать от меня дочь.

Это была вполне обоснованная просьба, и Джессика согласилась.

— Джон, мы с Купером в беде, и нам будет гораздо легче, если ты отпустишь Као Бо или Сан Шулан, — у нее не было времени для подробных объяснений. — Минутку Джон, — она прикрыла рукой трубку и спросила Баольян: — Сколько лет Шулан?

— На следующей неделе семнадцать.

— Джон, — вернулась к разговору Джессика. — Она выглядит старше своих лет. Верни ее матери.

У нее забрали трубку и положили телефон в шелковую коробочку. Напряжение в комнате значительно ослабло, но Джессика все еще держала на прицеле Баольян, не зная, что произойдет дальше. Застонал Купер, привлекая к себе внимание, и в ту же секунду кто-то сзади разоружил ее.

Баольян улыбнулась.

— Кто сегодня должен бояться смерти, так это ты и твой дружок, — сказала она. — Когда Шулан будет здесь, возможно, я позволю тебе забрать Дракона и уйти.

Фанг хлопнула в ладоши, и охранники бросились поднимать Купера и схватили Джессику. «Возможно», — думала она с пересохшим от страха горлом, пытаясь бороться с мужчиной, державшим ее, но бесполезно. Ее держали под наблюдением трое хорошо тренированных мужчин. Тем не менее им нелегко было тащить женщину из роскошной комнаты в темноту лабиринта. На короткое время Купер пришел в себя, когда поток холодного воздуха, несшийся по туннелям, в считанные секунды на двадцать градусов сбил температуру.

Охранники редко переговаривались, и было слышно только тяжелое дыхание шести человек и звук шагов, эхом отдающийся в недрах Земли. Стены вокруг казались непроницаемыми, темнота сгущалась все сильнее. Вскоре остался лишь один источник света — огонек в руках охранника.