— Ой, — воскликнул Джерри.

— Ну что там еще? — процедил Эл сквозь стиснутые зубы.

— У меня денег не хватает, — сообщил мальчик. — Придется ехать домой.

Эл вздохнул.

— Только вот не знаю, найдется ли дома нужная сумма, — продолжал Джерри. — Придется занимать у дедушки…

— Нет уж, — заявил Эл и полез за бумажником. — Я доплачу. Забирай пакет и пошли.

Наконец это издевательство закончилось. Еще немного, и Эл окончательно бы вышел из себя. Джерри забрал покупку, и они вышли из магазина. Эл повернул к тому месту, где их высадил Люк.

— Мы могли бы позвонить Люку из магазина, — предложил Джерри. — Он бы подъехал и забрал нас.

— Да что с тобой, парень? Тебе что, лень пройтись?

Они в молчании шли по улице. Джерри гордо нес пакет. Мысли Эла были заполнены соблазнительными образами Мэг в ночной рубашке. Совсем не то, о чем следует думать, если к четвергу запланировал закончить первую главу.

— Добрый день, отец Боулз, — произнес Джерри.

Эл подняла глаза и увидела молодого священника местной церкви.

— Здравствуй, Джерри. Добрый день, мистер Петерсон.

— Добрый день, — коротко кивнул Эл.

— Вы, наверное, покупали подарок ко Дню Матери? — участливо спросил священник.

Эл с ужасом заметил, что на пакете написано название магазина.

— Да. Джерри купил для Мэг подарок.

— Кажется, что-то очень-очень красивое, — заговорщически подмигнул отец Боулз.

— Да, — смущенно кашлянув, подтвердил Эл. — Ну, Джерри, пошли. Нам пора!

Эл шагнул было в сторону, но священник остановил их.

— Джерри, передай, пожалуйста, тете Джейн, что заседание комитета по молодежному центру в восемь, а не в семь.

— Ладно.

Эл снова хотел уйти, но священник продолжил:

— Мы пытаемся разработать программу работы с детьми.

— Я слышал об этом, — отозвался Эл. — Что ж, дело нужное.

— Мы будем рады любой помощи, — сказал священник и выразительно взглянул на Эла.

— Нет, простите. — Эл отвел глаза. — Я не смогу.

— Мы даже пришлем за вами машину.

— Нет, — покачал головой Эл. — Я ведь полицейский. Я ничего не смыслю в детях.

— Я уверен, что такой опытный полицейский, как вы, знает все о детях любого возраста, — возразил священник. — А нас волнуют проблемы не только маленьких детей, но вообще молодежи.

— Детям в переходном возрасте нужна независимость. Они обязательно должны поступать наперекор родителям, братьям и сестрам. Им нужен свой центр. К сожалению, в церковь их всех не загнать.

— Ну, отдельное здание нам не осилить, — сказал священник.

— Не обязательно строить новое здание, — возразил Эл. — Можно ведь снять помещение. Нужно только поискать, и обязательно найдется что-нибудь не очень дорогое.

— Очень дельная мысль, — одобрил священник. — А у вас есть еще какие-нибудь предложения?

— Нет, — попятился Эл, увлекая за собой Джерри. — Я просто болтливый старый фараон. А вам нужен человек, который умеет работать с детьми.

Все! Он начинает новую жизнь, и в первую очередь его интересуют собственные проблемы.

— Ой, папа, прости, пожалуйста!

Мэг схватила кухонное полотенце и промокнула расплескавшийся кофе. Все потому, что, когда входит Эл, она теряет голову. Это он во всем виноват. Он появился в закусочной совершенно внезапно.

— Ты что здесь делаешь? — спросила Мэг, оправившись от неожиданности.

Эла этот вопрос поставил в тупик.

— Как что? Зашел перекусить. Хочу съесть бутерброд. Разве у вас не продаются бутерброды?

Мэг выдержала паузу: ей нужно объяснить своему глупому сердцу, что голос у него самый обыкновенный. И если он кажется мягким и бархатистым, то только из-за акустики, свойственной старому зданию.

— С чем тебе подать?

Пока Эл изучал меню, Мэг размышляла о том, какой спокойной была ее жизнь до него. Как хорошо она себя чувствовала в своем замкнутом мирке. А теперь один взгляд на его губы и руки вызывал в ней бурю эмоций.

— Пожалуй, возьму с куриной грудкой, — решил Эл.

— С салатом и с помидорами? С майонезом?

— С горчицей.

Мэг поморщилась.

— Птицу с горчицей не едят.

— Что значит не едят? Что, есть такой закон?

— Совершенно верно. Закон хорошего вкуса.

Она отвернулась, чтобы передать на кухню заказ, и сделала вид, что не слышит насмешливого хмыканья за спиной.

— Вы, друзья мои, идеально подходите друг другу, — усмехнулся отец. — Вы цапаетесь, словно женаты двадцать лет.

Мэг ошеломленно прикрыла глаза. Что он несет? Неужели они достигли в своих отношениях такого уровня интимности, что подходят друг другу, словно кусочки мозаики?

— Ну что ж, мне пора идти, — сказал отец, поднимаясь с табурета. — Кстати, молодой человек! Вы еще не решили, чем будете заниматься в День Матери?

Эл, казалось, удивился.

— Нет, сэр.

— Тогда приходи к нам обедать, сынок. Ведь ближе нас у тебя в городе никого нет. Мы вроде как родственники.

Эл бросил быстрый взгляд на Мэг. Она не поняла, что хотел он сказать этим взглядом. Спрашивал разрешения? Хотел отказаться? А ей самой чего хочется? Она представила его за семейным обедом в доме родителей, сидящим рядом с отцом. Картина получилась удивительно естественной, и Мэг улыбнулась.

— Спасибо, я приду, — ответил Эл. — С удовольствием приду.

Отец кивнул им обоим и вышел. Эл повернулся к Мэг, посмотрел пристально, пытаясь прочесть ее мысли, заглянуть в душу. Но Мэг не хотелось делиться своими тайнами, и, опустив глаза, она пододвинула ему тарелку.

— Твой бутерброд… Хочешь чего-нибудь еще?

— Пожалуй, холодного чаю.

Мэг быстро наполнила бокал.

— Пожалуйста.

— Благодарю вас, мэм.

Эл с аппетитом принялся уминать бутерброд.

— Знаешь, Мэг, я разобрался с машинкой. Даже напечатал пару страниц.

— Прекрасно.

Он сунул руку в карман и достал несколько сложенных листков.

— Не знаю, найдется ли у тебя время до завтрашнего занятия. И захочешь ли ты вообще читать эту писанину… — неуверенно произнес Эл.

Неужели ему и впрямь небезразлично ее мнение? Мэг решительно взяла рукопись.

— Конечно. Я с удовольствием прочту.

— Спасибо.

Эл счастливо улыбнулся и снова принялся за еду.

Мэг и раньше замечала, что Эл терпеть не может зависимости, не приемлет навязчивой помощи со стороны. Ей казалось, что в нем говорит самоуверенность и сознание собственной силы. Теперь Мэг поняла: это скорее уязвимость и страх неудачи. Ей хотелось поскорее прочесть то, что написал Эл, подбодрить его.

— Всем добрый день! — На пороге закусочной появилась фигура священника.

— Добрый день, отец Боулз. Как поживаете?

— Прекрасно. — Боулз уселся на табурет. — Мне, пожалуйста, сэндвич с ветчиной и сыром. Хлеб ржаной. И стакан холодного чая.

— Одну минуту.

— Как дела, мистер Петерсон, — кивнул Боулз бывшему полицейскому. — Закончили покупки?

Ответ Эла больше походил на угрожающее рычание.

Эл так долго жил словно волк-одиночка, подумала Мэг, глядя на него, что теперь ему трудно приспособиться к обычным человеческим отношениям. Она передала заказ священника на кухню и налила в бокал холодного чаю. Потом взглянула на остальных посетителей — не нужно ли им чего?

— Я много думал о том, что вы сказали мне тогда при встрече, — говорил священник Элу. — О том, что в городке должен быть центр для подростков, не зависимый от церкви.

— Да, я помню.

Работы для Мэг пока не было, и она потихоньку вытащила из фартука рукопись Эла. Первая глава его книги. Она быстро пробежала глазами первую страницу.

— Я выступил на собрании молодежного комитета и рассказал им о вашем предложении, — продолжал священник. — Все его одобрили.

— Прекрасно, — отозвался Эл.

Когда Мэг перешла ко второй странице, у нее засосало под ложечкой. Это все нужно переделать. Эл казался таким сильным, и она ожидала, что таким же окажется его стиль. Но случилось иначе. Совсем иначе. Впрочем, возможно, ему просто не удалось начало?..