— Подчиняюсь грубой темной силе, — усмехнулся дзи, желудок которого при виде завтрака начал подавать вполне недвусмысленные сигналы.

Прогулка по притихшему городу оказалась приятным разнообразием, по сравнению с предыдущими днями, занятыми лишь подготовкой к осаде и поддержанию людей и техники в нужной форме. Прохожих на улицах было довольно много, и хотя улыбок и смеха, как это бывало прежде, Ли не заметил, меланхоличной обреченности или страха на лицах горожан он тоже не наблюдал. Обмениваясь приветствиями, пожеланиями удачи и поклонами люди спешили, кто по своим личным делам, кто на общественные работы для армии. На углу возле большой походной телеги с имперскими гербами несколько ополченцев и одинокий монах раздавали людям, выстроившимся небольшой очередью, рис и пшено в мерных мешочках, сухари и лекарственные травы.

У западных ворот, к которым дзи и держал свой путь, шла размеренная суета. Стучали плотницкие топоры и слышались нецензурные команды десятников, подгонявших нерадивых солдат. Несколько крупных бревен, упиравшихся свои основанием в ямы на разобранной брусчатке, уже подпирали массивные створки, окованные железными полосами.

Командир Ногай обосновался в левой башне на предпоследней площадке, откуда у него был прекрасный обзор, и куда промозглый весенний ветер не задумал так сильно, как наверху. Сидя на раскладном стуле, начальник гарнизона рассматривал вражеский лагерь через «зоркий глаз» и периодически покрикивал на объевшихся ворон, рассевшихся на всех углах башни и не собирающихся покидать своих мест, чтобы справить естественные нужды. Падальщиков вокруг Ланьчжоу за эти дни тоже скопилось с явным избытком.

— Может, разрешишь карабакуру забрать мертвых, тогда и вороны переберутся в другое место, — предложил Ли, взбираясь вверх по узкой лесенке на площадку, где сидел Ногай.

— Да я что, разве против? — пожал плечами командир стражи и, аккуратно вложив металлическую трубку с увеличительными линзами в специальный чехол на поясе, обернулся к дзи. — Но они ведь и не предлагают их забрать. И даже не пытаются.

— Странно, не типично для карабакуру бросать своих мертвых.

— Знаешь, осаждать имперские города многотысячными армиями для них тоже как–то не очень типично, — хмыкнул Ногай.

— Это верно. Что видно–то?

— Работают, взялись за ум, похоже. Сооружают нормальный гуляй–город, строгают тай–бо, возятся с новым тараном. Подкопов вроде бы не роют, но я на всякий случай велел разнести пожарным по стенам тазы с водой. Земля здесь конечно мягкая, не скальная порода, как на юге, так что долбить они там ничего не будут, но может наши часовые, что и заметят. Хотя, если честно, представить себе недомерков, зарывающихся в землю, я не могу, но уж больно много сюрпризов от них в последнее время. Да, еще наблюдатели доложили, что с твоей стороны и там, где штурмовали Сэна, похоже, собирают настоящие осадные башни. Крытые лестницы, во всяком случае, точно будут, и еще виней до кучи, но я уже об этом говорил.

— Да, — задумался Ли. — Вот это уже будет действительно тяжело.

— А кто–то ждал, что они просто уйдут? — вновь пожал плечами Ногай, и дзи не увидел за этим движением ни страха, ни отрешенного безразличия, лишь простое фаталистичное принятие окружающего мира. — Фокусы у нас еще остались, так что милостью предков сдюжим и с этими. Кстати, я тут по десятку бочек с шахтерским порошком в подвалы привратных башен распорядился перенести. Если что, завалить их одну на другую и к демонам ворота. Это если прорвутся все–таки.

— Хорошо, — кивнул дзи. — Но постараемся до такого не доводить.

Ногай в ответ лишь криво усмехнулся.

Восемь следующих дней прошло в неспешных трудах и уже ставшем привычным ожидании. Карабакуру планомерно готовились к новому штурму, защитники Ланьчжоу подтаскивали на стены новые камни и бревна, пополняли запасы стрел и возводили уличные баррикады на самых опасных направлениях. Никаких вестей в город не поступало, а дозорные ертаулы, которые стражники так надеялись разглядеть на северной дороге по–прежнему не появлялись. Но долго такая «идиллия» не могла продолжаться.

Разбуженный вестовым, командир Ногай буквально взмыл на свою смотровую площадку и приник к узкой горизонтальной бойнице, вглядываясь в очертания осадного парка, приближающегося к воротам в вечерних сумерках.

— Вот это уже похоже на что–то серьезное, а не на ту вялую симуляцию, — оценил труды коротышек начальник гарнизона.

Три ряда тай–бо и виней ползли к городским укреплениям, смыкаясь широким полукругом. Первые снаряды баллист ударили по ним еще на максимальной дистанции, и хотя большинство осадных щитов не выдерживали прямого удара, остальные подвижные укрытия показали себя куда более надежно. Лучники карабакуру принялись за дело, едва между гуляй–городом и полевым лагерем были выстроены крытые переходы, позволявшие осаждавшим добираться до своих позиций практически избегая огня вражеских стрелков.

— На южную стену навалились! — доложил наблюдатель с верхней площадки.

— Эк, они, — крякнул Ногай. — А я–то надеялся, что поумнели. Все на быстрый штурм рассчитывают. Нет бы по–людски, денька три пострелять другу в друга в упор, к стенам коммуникации подвести, основательно вредительством заняться. Мы бы как раз за это время новую стеночку у вас на пути собрали бы, поленьями бы заодно тяжелыми в вас покидались, но вот не судьба, не сидится им и все тут.

За южную стену начальник гарнизона не переживал, у Сэна было достаточно баллист, чтобы спалить единственную осадную башню карликов, а от остальных атакующих он уже умел отбиваться. А вот огромная крыша тарана, превышавшего предыдущий в размерах не меньше чем втрое, вызывала у Ногая определенные опасения. Не зря возле него, оставшегося на границе полевого лагеря, сейчас мельтешило так много огней.

— Красные флаги на южной стене!

— Что?!

Командир бросился к противоположной бойнице, смотревшей на город. «Зоркий глаз» позволил ему разглядеть, что положение Сэна, в котором он был так уверен, явно изменилось к худшему. Каким–то образом коротышки уже сумели подкатить кособокую конструкцию в упор к стене, и теперь вот–вот готовились начать массированную высадку.

— Что–то там не так, — пробормотал Ногай и, бросив короткий взгляд на позиции врага у ворот, решительно начал спускаться. — Шиджи!

Голова одного из офицеров высунулась откуда–то снизу.

— Остаешься за главного, без геройства только. Подтащат таран — жги его из всего, что есть, к воротам не подпускай. Схожу к Сэну, посмотрю что там, подкрепления пока еще рано посылать, да и Тонг там рядом.

— Будет исполнено, — откликнулся подчиненный.

Опустившись до уровня стены, Ногай быстро огляделся и подозвал двоих солдат не из числа лучников.

— Быстро в подвал, возьмете бочку с горючим зельем и за мной!

Не дожидаясь, пока стражники выполнят приказ, начальник гарнизона вышел в боковую дверь на настенную галерею и, обнажив клинок, быстро побежал за спинами стрелков к южной угловой башне.

Ли ожидал этого штурма с легким нетерпением. Ему уже доложили о том, что карлики усилил натиск на позиции офицера Сэна и выстроили у западных ворот настоящий осадный городок, а с северной стороны было по–прежнему тихо. Осветительные ракеты, взрывавшиеся над местами далеких боев, бросали бледные всполохи в узкие бойницы башни, а огни в лагере карабакуру все метались в непонятном танце. В какой–то момент дзи даже показалось, что сегодня атаки на третьем направлении вообще не будет. Но громкий скрежет и нарастающий шум, развеяли его опасения.

Первая же белая вспышка вырвала из темноты очертания высокой конструкции, увешанной кусками кожи, и многочисленных подвижных укрытий, приближающихся к стенам. Слитно выплюнули первый залп баллисты, цяо–ба и самострелы. Все началось, как и в прежний раз, менять правила никто не собирался.

Карабакуру тащили крытые лестницы–самбуки и укрывались за плетеными щитами, их лучники пытались достать людских стрелков, мелькавших в бойницах, а винеи выстраивались небольшими группами, вытягиваясь укрытыми проходами в ночную темноту. В воздухе замелькали первые крючья, заскрипели краны, поднимавшие наверх свежие порции кипящего варева.