Когда зажгли свечи, Баракет скрестил на груди руки и принялся мрачно наблюдать за игрой. Алия понимала, что должна победить, иначе вся затея теряла смысл. И ей это удалось. Она потратила немало часов, тренируясь в искусстве поддерживать пламя. Загасив свечу последней соперницы, она торжествующе повернулась к Баракету и продемонстрировала ему горящую свечу. Негромкое шипение, которое раздалось после того, как он опрокинул ее в воду, прозвучало для Алии как марш победы. Баракет поднял ее на руки и отнес на ближайшую кровать. При этом он не произнес ни единого слова, лишь жадно пожирал глазами ее прекрасное лицо.

«Судьба выкидывает иной раз странные штуки, — писал Джордж Дельфине в Лондон. — Я переживал, что ты далеко, когда ты была в Нью-Йорке. Сейчас между нами целая планета. Три мои девочки обосновались в Лондоне, а я скорее всего до конца года пробуду в Гонолулу. Мы с твоим отцом работаем над несколькими новыми проектами. Я уступил другим мужчинам всех своих женщин. Больше меня никто не интересует. Но ты все равно помни, что я — часть твоей жизни, и я должен знать, где ты находишься и что ты делаешь. Я уже договорился, чтобы шкафчик из слоновой кости переслали вам с Кеном в Лондон. Уверен, что он будет лучше смотреться рядом с Риджентс-парком, чем с Центральным парком.

Возвращаясь к судьбе. Менее чем за шесть месяцев состоялись три свадьбы! Один Бог знает, насколько вы трое не похожи друг на друга. Такое трио способно перевернуть весь Лондон. Не сомневаюсь, что Баракет очень скоро найдет постоянное местечко для себя и Алии, пока же он шикует в президентском номере «Клэриджа». На данный момент вы трое живете на равных друг от друга расстояниях: Кам и Джереми — на Итон-сквер, Алия с Баракетом — в «Клэридже» на Мэйфер, а ваши окна выходят на розарий Риджентс-парка. Отлично спланировано.

Разумеется, я постараюсь вырваться в Лондон до конца года и проведать вас всех. «Эукай» здесь, со мной, так что семейное путешествие придется отложить еще на два лета. К тому времени, я думаю, на свет появятся несколько новых отпрысков, поэтому предупреждаю заранее: дети до семнадцати лет на борт не допускаются.

Дорогая моя Дельфина, я ужасно рад за тебя и Кена. Вы просто созданы друг для друга в старом, добром смысле этого слова. Что бы ни случилось, вы всегда останетесь вместе, в этом я уверен. Надеюсь, Алия и Баракет тоже. Относительно Джереми и Камиллы утверждать не берусь. Непрекращающиеся разногласия либо укрепят, либо окончательно разрушат их брак. Одно я знаю точно: вы все стали взрослыми. Я шлю вам троим мой самый искренний и нежный привет».

Дельфина очень скучала по Джорджу. Ей хотелось, чтобы он тоже был здесь, в Лондоне. Она часто думала о той роли, которую Джордж сыграл в ее жизни.

Стоял май, со дня свадьбы прошло почти восемь месяцев. Теперь Дельфина даже представить себя не могла без Кеннета. Они были полностью поглощены друг другом. С каждым днем она все больше убеждалась, какой он необычный, экстраординарный человек. Кеннет Беннет обладал особой притягательностью, редко встречающейся у других людей. Дельфина восхищалась своим мужем безгранично и искренне, как влюбленная школьница. Она восторгалась его одаренностью, очарованием, внешностью. Проведенные в Египте и в Турции годы наложили на Кеннета свой отпечаток. Он пользовался репутацией умного, волевого человека, умеющего сохранять достоинство в самых непредвиденных ситуациях. Он понимал необходимость усиления Всемирного банка и отдавал этому делу все свои силы. Он мог быть жестоким, застенчивым или дружелюбным. Дельфина не уставала поражаться, как быстро и гибко он способен действовать, лишь бы добиться желаемой цели.

Со своей стороны, Кеннет был привязан к Дельфине всем сердцем. Он обожал ее так, что временами Дельфина терялась от силы его чувств. Она наслаждалась совершенными отношениями с совершенным человеком. С каждым днем она ценила его все больше. В какой-то миг ей даже стало страшно. Страшно за то, чт ос ним что-нибудь случится, за то, что он может попасть под машину, погибнуть в авиакатастрофе, утонуть. Больше всего она боялась, что их могут разлучить.

Дельфина боролась со своим страхом и победила его. Она поняла, что надо жить сегодняшним днем и радоваться тому, что имеешь. Кеннету она нужна, совершенно точно. У них сложились великолепные отношения. Иногда, попав в сложную ситуацию, Дельфина пыталась представить, как поступил бы на ее месте Кеннет, и ей тут же становилось легче. Их дом мгновенно стал самым престижным домом в Лондоне. Салоном его не называли, но входить в круг друзей Беннетов считалось почетным. Пока Дельфина наслаждалась ролью гостеприимной хозяйки, Кеннет еще больше расширял горизонты знакомств.

— Ты — властительница, стоящая за троном, — сказал ей как-то раз Кеннет — они одевались к очередному приему. — Когда я волнуюсь, ты меня успокаиваешь. Когда я счастлив, ты доводишь меня до экстаза. Когда я устаю, твои прикосновения меня оживляют. Мне очень нравится, как ты обращаешься с людьми. Важные гости от тебя без ума, а те, кто попроще, — в восторге.

— Ты у меня дипломат, — улыбнулась Дельфина, пытаясь перевести разговор на другую тему. — Помнишь того африканского священника-забияку? Я не верила, что ты сумеешь его успокоить. Он вел себя так вызывающе, так нагло по отношению к тебе, ко мне, к Соединенным Штатам… Как это тебе удалось?

— По правде говоря, этот тип мне даже понравился. Лет через двадцать из него получится серьезный политический лидер. Он знает, что я его уважаю, и понимает, что ему надо работать над своими манерами… Дельфина, не хитри. Думаешь, я не заметил, как ты перевела разговор на меня? Вот кто у нас прирожденный дипломат. Что бы я только без тебя делал?

Баракет и Алия были вполне счастливы в номере «Клэриджа», хотя Баракет и мечтал поселиться в собственном доме, как сделали Дельфина и Кеннет. Всем районам Лондона принц предпочитал Гайд-парк. При этом он давно присматривался к огромному старинному особняку на Пиккадилли, принадлежавшему герцогу, чье состояние уменьшилось в десять раз за период между двумя войнами. Налоги окончательно доконали герцога, и он с радостью продал дом Баракету.

Купив поместье Линдей, Баракет пригласил к себе архитектора.

— Радикальные изменения мне не нужны. Можете построить новую кухню, ванную и поменять систему отопления. И все. Я не хочу жить в такой сырости, но внешних изменений быть не должно.

Баракет пристально следил за модернизацией здания. На определенном этапе работ, довольный тем, как все делается, он позвонил архитектору.

— Между танцевальным залом и столовой есть помещение. Двадцать на тридцать футов.

— Знаю. Я планировал его переделать. С появлением новой кухни оно утратило свое назначение.

— Правильно, — кивнул Баракет. — Я тоже вначале так думал. Теперь у меня появился другой план. Зайдите ко мне.

Помещение, о котором шла речь, действительно долгое время не использовалось.

— Я хочу, чтобы здесь сделали небольшую и уютную гостиную, — сказал Баракет. — Причем потайную. Найдите старые панели, маленькие витражи, которые можно было бы красиво осветить. У меня есть коллекция изделий из слоновой кости. Нужна комната, где бы она хорошо смотрелась.

На самом деле изделия из слоновой кости были ни при чем. Баракет искал место, чтобы разместить коллекцию изумрудов. В Саади-Сарае она занимала целую комнату, надежную, темную и душную. Какой смысл, думал Баракет, обладать самой красивой на земле коллекцией изумрудов и не иметь возможности ею наслаждаться?

Теперь он, Алия и несколько ближайших друзей смогут видеть сокровища почти каждый день. По распоряжению Баракета в комнате установили электронную сигнализацию. Замок открывался только после того, как система узнавала отпечаток пальца хозяина. Только он один знал, как открыть и закрыть комнату. Из Стамбула доставили украшения из слоновой кости, но никто не догадывался, что их немедленно заменят на изумруды. Стены и стоявший посредине комнаты стол освещались мягким светом, на полу лежали шелковые персидские ковры. Вдоль стен стояло несколько оттоманок, покрытых полосатыми тигровыми шкурами. Потайная комната получилась именно такой, какой и хотел ее видеть Баракет.