— На этот раз у меня его нет, я приехала по делу.

В Монтекатини занимались лечением артрита, печени и ожирения. Камилла и раньше здесь останавливалась. Отель располагал всем необходимым оборудованием для избавления от излишнего веса. Врачи посоветовали Камилле не впадать в крайности, но ей удалось убедить их в серьезности своих намерений. Она дала понять, что не собирается останавливаться на полпути, как это случалось раньше.

Камилла ни разу не отклонилась от намеченного курса. Почти каждый день она разговаривала по телефону с Алией, Дельфиной и Джорджем. Они присылали ей вырезки из газет, посвященные таинственному разводу лорда и леди Килмур. Все недоумевали по поводу их загадочного исчезновения. Дата слушания дела о разводе была неизвестна, репортерам оставалось только строить догадки. Камилла и Джереми не имели друг о друге никаких известий.

За четыре месяца Камилла сбросила шестьдесят пять фунтов, тело ее стало упругим и мускулистым. Она не пользовалась косметикой, сама укладывала волосы и выходила из номера только для прогулок, тренировок, грязевых ванн и визитов к врачам. Она ни разу не взглянула на свое отражение в зеркале, пока стрелка весов не остановилась на отметке сто десять фунтов.

— Ну вот, — сказала она, глядя на весы, — теперь я готова к возвращению.

Из Монтекатини Камилла отправилась во Флоренцию, где две недели ходила по магазинам. Новая, короткая, стрижка была ей очень к лицу. Глаза, кожа и тело помолодели и наполнились жизнью. Камилла с трудом узнавала в зеркале молодую обольстительную женщину. К ней вернулось давно забытое чувство уверенности. «Самовлюбленная дура, — ругала она себя. — Ты должна была выглядеть так всегда».

Через четыре дня она лишилась сна. Мысли ее постоянно возвращались к Расу. Ночью она не могла думать ни о ком другом. Симон всегда оставался для нее лишь другом. Ему она и решила позвонить.

— Ты будешь мной гордиться, — объявила она.

— Шестьдесят пять фунтов? Невероятно! — воскликнул Симон. — Уверен, твое отражение восхищенно свистит тебе вслед.

— Так и есть, — ответила Камилла.

Помимо Джорджа, Симон был единственным мужчиной, которого она могла назвать своим другом.

— Когда ты возвращаешься? — спросил он.

— Скоро. Пока не знаю точно. Я обязательно сообщу тебе, — сказала она, сознавая, что прежде всего хотела бы видеть Раса.

Из Монтекатини Кам написала ему коротенькое письмецо, извещая об отъезде из Англии и решении заняться своим здоровьем. Больше она ничего не стала объяснять. Если ему и было известно о разводе, он все равно не давал о себе знать. Камилла понимала, что бумажная волокита продлится еще месяца два, но это не волновало ее. Ей не давали покоя мысли о Расе. После долгих размышлений она решилась позвонить ему в офис. Секретарша дала ей другой номер. Не в Лос-Анджелесе. «Наверное, Палм-Спрингс», — подумала Камилла.

Наконец в трубке раздался его сонный голос — там только начиналось утро.

— Рас! Приезжай в Париж, давай встретимся. Если б ты мог меня видеть! Нам обязательно надо поговорить. В моей жизни произошли огромные перемены.

— Я слышал, ты разводишься. Почему ты мне не сообщила? — Голос в трубке стал бодрее.

— Потому что развожусь не я, а Джереми. Я не знала, насколько серьезны его намерения; похоже, он настроен весьма решительно. Мне кажется, это нужно отпраздновать.

Она мечтала о встрече с Расом. Сейчас, когда она слышала его голос, желание стало просто невыносимым. Кто знает, не она ли сама воздвигла препятствия между ними? Может, еще не поздно начать все сначала?

— Ты разводишься, а у меня медовый месяц. В «Ла Кинте». Надеюсь, в третий раз все получится. Не хочешь меня поздравить?

«Ла Кинта». Там они впервые отдались друг другу у пылающего, словно крошечное солнце, камина… И вновь память перенесла Камиллу в Калифорнию, в автомобиль Раса, мчащийся в Голливуд. Она ясно слышала его голос: «Не возражаете, если мы сегодня поужинаем?»

Все повторялось. «Рас неисправим, он продолжает сдавать из той же колоды. Только на этот раз я ни капли не сержусь, — подумала Камилла. — Пока не сержусь».

— Прощай, Рас, — сказала она и аккуратно повесила трубку.

Все. Чистая страница. Нет больше Джереми и отвратительно толстой Камиллы. Нет больше важных дел. И нет больше Раса. Камилла Стюарт, бывшая леди Килмур, вновь идет своей дорогой.

Одеваясь, Кеннет вдруг судорожно ухватился за туалетный столик и навалился на него всем телом, стараясь не упасть.

— Что с тобой, дорогой? — закричала Дельфина. Она испуганно вскочила и бросилась к мужу.

— Все в порядке, — пробормотал он. — Просто закружилась голова.

Он взял голубой василек из серебряной вазы на столике. Когда проходила пора васильков, Дельфина наполняла вазу алыми гвоздиками. Кеннет любил эти цветы. Он воткнул василек в петлицу и ободряюще взглянул на жену. Его голубые глаза, всегда источавшие море любви, смотрели серьезно и даже печально.

— Дэл, я еще никогда не чувствовал такой усталости. Ты, наверное, заметила, я плохо сплю…

— Да, конечно, заметила.

— Помнишь, как умер Эдлай [5]?

— Разумеется, помню, дорогой, — ответила Дельфина. — Забыть такое невозможно.

Кеннет сел на диван. Его лицо понемногу обретало краски жизни. Он притянул Дельфину к себе.

— Эрик описывал свое последнее интервью с Эдлаем. Вспомни, что именно он говорил.

— Эдлай сказал Северейду [6]: «Единственное мое желание — сидеть в тени деревьев с бокалом вина и смотреть, как другие танцуют».

Дельфина чувствовала, что начинает паниковать. «Не поддавайся эмоциям, — приказала она себе. — Грядет что-то ужасное. Ничего не предпринимай, слушай и внимательно наблюдай за ним».

— Да, именно так. Теперь я его понимаю. Дэл, я смертельно устал. У меня просто нет сил. — На лбу Кеннета выступил пот.

Дельфина ловила каждое его слово. Он хочет ей что-то сообщить… Затем она заговорила, стараясь не выдать тревоги.

— Дорогой, неужели ты не можешь отдохнуть? Мы имеем право и на личную жизнь. Кто запрещает нам вернуться в Аватар и остаться там навсегда? — «Будь осторожна, — предостерегала себя Дельфина. — Постарайся найти нужные слова. Помоги ему. Защити его».

— Дорогая, давай побудем сегодня вдвоем. Заезжай за мной в пять. Все остальное отменим. — Кеннет поцеловал ее в лоб.

Мысленно Дельфина отменила назначенный на вечер обед. Было приглашено всего шестеро человек, и перенести встречу не составит труда.

Кеннет быстро поднялся.

— Голова все еще кружится, но мне уже лучше. Прогулка по свежему воздуху только пойдет на пользу.

Дельфину очень тревожил его вид. Он совсем не походил на прежнего бравого Кена. Необходимо позвонить врачу.

— Дорогой, не уходи, останься. Ты ведь можешь отдохнуть сегодня.

До сегодняшнего дня ее ничто не пугало; сейчас она была в панике, и интуиция подсказывала ей, что для этого имелись все основания. Кен медленно вышел из комнаты и начал осторожно спускаться в холл. Ей почему-то вспомнилось, как она едва не утонула, когда каталась на серфинге на Гавайях, — огромная волна перевернула ее и швырнула на прибрежные скалы. Дельфина сильно поранилась. Джей вытащил ее тогда и освободил легкие от воды. Дельфина была обессилена и беспомощна, но в тот момент у нее не было страха. Она знала, что Джей всегда придет на помощь. Сейчас же она была до смерти напугана.

В течение нескольких месяцев с Кеннетом происходило что-то плохое. Она догадывалась об этом по мучившим его беспокойству и бессоннице. Прежде он спал как ребенок. Почему же доктор Атвел не заметил ничего подозрительного, осматривая Кеннета три месяца назад?

Внезапно из холла донесся звук падения.