Едва завершились все подготовительные работы, принц привел туда Алию. Он готовил это помещение для нее.

— Как красиво! — воскликнула она.

— Ага! Подожди, увидишь, что я здесь сделаю! Тарек! А ну-ка принеси пару ящиков.

Тарек был единственным человеком, посвященным во все его планы. Именно он привез изумруды в Англию. Когда Тарек выложил несколько бархатных коробочек, Алия поняла, что происходит.

— Баракет! — всплеснула она руками. — Ты решил построить дом для наших изумрудов!

Девушка знала, как сильно принц привязан к своей коллекции. Когда либо он, либо она надевали украшения из изумрудов, Баракет испытывал чисто физическое наслаждение. И дело было даже не в реальной стоимости камней. Дело было в их красоте. Больше всего Баракет любил огромный изумруд в виде пресс-папье. Перед свадьбой он преподнес его Алие, но она настояла, чтобы потом муж его забрал. Держать при себе изумруд таких размеров было просто неразумно.

Баракет, Алия и Тарек часами работали в комнате, меняя украшения из слоновой кости на изумруды. Когда они закончили, Тарек открыл еще одну потайную дверцу, ведущую в кладовую дворецкого, и вытащил оттуда бутылку шампанского. В кладовой уже хранилось все необходимое.

Мягкий свет переливался на украшениях короны, изумрудах скипетра, огромном пресс-папье. Многочисленные камни и камушки сверкали на выложенных бархатом витринах. Баракет чокнулся с Алией.

— Ну вот, дорогая, теперь у нас есть комната, полная изумрудов. Они дороги мне почти так же, как и ты.

Брак для Баракета означал всего лишь еще одно измерение в его многогранной, занятой жизни. Ему едва исполнилось сорок лет, он находился в зените силы и могущества. Успешно управляться с огромным состоянием было под силу далеко не каждому, и именно здесь гений Баракета проявился в полную силу. Он методично превращал свою империю в хорошо налаженный механизм, которым управляли люди, выбранные Баракетом, обученные Баракетом и получающие от Баракета огромные деньги.

Мозг принца работал с бешеной скоростью, он пользовался властью легко и умело. Многие считали его могущественным магнатом, за которого все делают другие; те, кто его окружал, знали, как все обстоит на самом деле. Они уважали и ценили его ум и образованность и гордились тем, что им выпала честь работать на такого человека. Ни один из его сотрудников не перешел в конкурирующую фирму, ни один не продался другой компании. Все вкладывали силы в общее дело.

Поставленные цели неизменно достигались, все шло по плану. Точно так же вышло и с Алией. Замысел с женитьбой удался, во всяком случае первая его фаза.

Поскольку принцесса Тафида не могла незаметно выехать из Египта, Баракету неизменно удавалось опережать ее на несколько ходов. Мать была настоящей язвой, и Баракет старался держать ее на расстоянии хотя бы первое время. Кроме того, обучение Алии не прекращалось ни на минуту. Балмэн справлялся со своими обязанностями просто великолепно. Теперь Алие приходилось заниматься домашним хозяйством, учить языки и проводить больше времени в обществе преподавателей. Она демонстрировала живой, острый ум и обаяние.

Баракет считал свою жену самим совершенством. Он не находил в ней ни единого изъяна. Она приносила ему нескончаемое наслаждение. Между тем жизнь складывалась так, что ему все чаще приходилось оставлять ее одну. Дела требовали присутствия Баракета в разных частях земного шара, в то время как Алия оставалась в Лондоне. Однако она не страдала от одиночества, при ней всегда находились нянечки, служанки, Тарек, а последнее время — Камилла и Дельфина. Будучи мужчиной, Баракет желал и имел многих женщин. Алия об этом знала, злые языки передавали все подробности похождений Баракета, но она оставалась спокойна.

Разумеется, у него должны быть другие женщины. Алия воспринимала его долгие отлучки как нечто неизбежное, хотя при этом очень по нему скучала. Ей не хватало его живости и общения. Несмотря на огромное богатство, она по-прежнему чувствовала себя одинокой.

— С момента нашей свадьбы прошел почти год, — сказала Дельфина. — Я бы хотела кое о чем поговорить.

— Давай, — произнес Кеннет, откладывая газету.

— О брачном соглашении, — сказала Дельфина.

— Тебе не кажется, что тема уже не актуальна? — усмехнулся Кеннет и обнял ее за плечи.

— Кен, послушай, — сказала Дельфина, высвобождаясь из его объятий. Она села на кровать и скрестила ноги. — Для меня это серьезно. Всю жизнь я была маленькой богатой девочкой. Хватит. Я понимаю, что прошу у тебя слишком многого, у тебя и так хватает забот. Но я думаю, ты должен ко мне прислушаться. Джордж как-то раз сказал, что мне следует разбираться в финансовых операциях, подключаться к работе, что-то делать. Тебе не кажется, что он прав?

— Конечно, дорогая. И чего же ты хочешь?

— Я хочу заключить между нами еще одно партнерское соглашение. Большую часть жизни я провела с моим отцом и Джорджем. Оставшуюся часть я планирую провести с тобой. И я хочу, чтобы мы с тобой работали в паре. Ты не должен работать один. Мне надо заниматься чем-то помимо пасьянсов. Разве не так?

Кеннет снова положил руки ей на плечи.

— Ты абсолютно права, дорогая. Ты уже придумала что-нибудь конкретное?

— Пока нет. Мне просто повезло в жизни, у меня все есть. У тебя тоже есть все… Так вот, под твоим руководством, вместе с тобой я могла бы многое сделать для города: построить больницу, учредить стипендии, поддерживать деятелей искусства… что угодно. Но я не хочу заниматься этим без тебя. Раньше мне и в голову не приходили такие мысли, а теперь я размышляю об этом постоянно. Ты мне очень нужен, дорогой.

— Я весь твой. У нас ведь так и не было свадебного путешествия?

— Одна неделя в Гонолулу.

— Три дня, проведенные с твоим замечательным семейством. Скажи, куда бы ты хотела поехать?

— Когда? — Дельфина увидела лукавое выражение на его лице.

— На эти выходные. Я об этом уже думал. Ты же никогда не была в Марракеше. Я был всего один раз, на встрече банкиров. Сейчас в Марокко очень красиво, деревья покрыты белыми цветами, которые там называют марокканским снегом. Мы могли бы остановиться в «Мамунии», самом замечательном отеле из всех, где мне приходилось жить. Там мы с тобой и поговорим о деньгах. Кстати, марокканцы обожают говорить о деньгах.

— Надеюсь, нам не придется обсуждать эту тему с ними?

— Ни секунды. Я уверен, мы с тобой придумаем красивую и простую схему, подобную той, на которой основаны крупнейшие финансовые фонды мира. Говоря же о необходимом…

— Да? — с любопытством произнесла Дельфина.

— Мне необходима ты. Выключи свет.

Перед первым приездом в Лондон Маршалл решил не предупреждать Камиллу о своем визите. Джереми находился в длительной командировке. Камилле показалось, что Рас выяснил это прежде, чем отправиться в дорогу. Она тут же узнала его голос по телефону и даже рассердилась на себя за то, что откровенно ему обрадовалась.

Если бы она не выглядела так хорошо, она бы не стала с ним встречаться, но Пенелопе исполнилось девять месяцев и Камилла наконец вернула прежнюю фигуру. По правде говоря, она никогда не выглядела так привлекательно. Они договорились встретиться за чашечкой чая в «Дорчестере».

— Нет, меня привезет мой шофер, — сказала Кам, когда он предложил за ней заехать. Таким образом она оставляла за собой возможность в любой момент прервать встречу.

Войдя в холл «Дорчестера», Камилла тут же увидела Раса. Он сидел в дальнем углу возле пылающего камина. В ведерке охлаждалась бутылка шампанского.

— А как же чай? — поинтересовалась девушка, коснувшись губами его щеки.

— Если хочешь, закажем, — улыбнулся Рас, с восхищением оглядывая Камиллу. — А тебе очень идет твой естественный цвет. Выглядишь просто великолепно. Я боялся, что ты не захочешь меня видеть, и приготовился утопить горе в чем-нибудь покрепче.