Принц Чигару Мал’Салин вышел из тени справа, примерно в пятидесяти ярдах над нами. Он был не один. Я не ожидала, что он будет там. Он нас не видел и не слышал, хотя подозреваю, совсем скоро все изменится. Он был хорошо вооружен и защищен доспехами, чего я не могла сказать о себе или о Пиарасе. Выглядел принц так, будто был расстроен нашим скорым побегом.

Рахимат, гоблин-заклинатель, выскользнул из-за деревьев как привидение, чтобы встать рядом с ним. Нас они не почувствовали, и я не знаю, сигнальный маячок защитил нас или присутствие чего-то непонятного, крадущегося за нами. Но я знала точно, что мы были зажаты в ловушке между гоблинами и чем-то таким, что, как видно было по реакции амулета и как подсказывали мне мои инстинкты, было гораздо хуже.

— Госпожа Бенарес! Я знаю, вы здесь. Я обещаю не причинять вреда вам или вашему заклинателю, чего не могу сказать о созданиях, живущих в этом лесу. Вы же не выживете без моей защиты.

Заклинатель? Я беззвучно выругалась. Замечательно я оставляю Пиараса в стороне от всего этого.

Принц помолчал, прислушиваясь. Он жестом отдал какой-то приказ, и его стражники рассыпались вокруг того места, где были мы. Они не знали нашего точного местоположения, но их поиски не займут много времени, особенно если они идут по нашему следу.

Мои руки вспотели, хоть и были в кожаных перчатках, но хватка кинжала не ослабла. Я заставила себя выровнять дыхание и освободила защитное экранирующее заклинание, которое я удерживала, надеясь прикрыть нас обоих.

Принц и его стражники приближались. Они не таились и не старались делать все бесшумно. В этом не было необходимости. Никто из них даже не прятался.

— Даю свое слово, что вы оба будете освобождены в целости и невредимости сразу же, как только я получу Сагред.

Вот что говорил принц, вот чему я не верила. Я не снимала с плеча Пиараса руку, давая понять, что нельзя шевелиться. Он в предупреждениях не нуждался. Пиарас оставался лежать на земле, вглядываясь в густые заросли тростника и камышей, по мере приближения гоблинов в его глазах нарастала тревога. У него в руке был длинный кинжал, и выражение его лица говорило, что сегодня ночью он никуда не собирается идти с гоблинами — а если хоть один гоблин попытается его заставить, то глубоко пожалеет об этом.

Охрана принца Чигару вооружена в основном мечами. Было несколько арбалетчиков. Не очень близко, но я воспользуюсь любой их оплошностью. Я бы не сказала, что у меня появилось ощущение предоставленного преимущества, но если арбалетчики подстрелят кого-нибудь еще, кроме нас, добро пожаловать на вечеринку.

Я не поняла, что меня испугало первым: крадущиеся к нам гоблины или то, что висело у меня на шее. Если бы металл обладал чувствами, я бы сказала, что сигнальный маячок сейчас испытывал ярчайшие эмоции и делал все, чтобы заставить меня их разделить. Мой разум знал, что я нахожусь в лесу и что здесь достаточно кислорода для всех и каждого. Но мое тело не верило. Воздух начал сгущаться. Только одно могло быть этому причиной. Магия. Самая плохая. И ее было слишком много.

За мной велась охота… и не только принцем.

Я посмотрела наверх. Одетый в богатую мантию гоблин стоял на дальней стороне расчищенного участка, на полпути между нами и Чигару Мал’Салином. Охранники принца застыли. Я их не осуждаю. Мне тоже не нужны были формальности для знакомства с появившимся новым персонажем. Прошлой ночью мы уже встречались.

Сарад Нукпана стоял один, совершенно не защищенный от свиты принца Чигару. Любой из них мог свободно выстрелить шаману в грудь из арбалета. Но никто даже и не пытался.

Верховный шаман повернул голову, его взгляд свободно изучал каждого гоблина на просеке. Большинство из них с трудом передвигались, некоторые отворачивались. Я услышала щелчок пальцами, и несколько гоблинов кинулись в лес, гонимые ужасом.

— Мне следовало ожидать, что предатель скрывается в диком лесу с дикими животными, — произнес Нукпана.

— Или кринсани связались с чудовищами, — в тон ему ответил принц Чигару, на его лице никаких эмоций.

Из тени за спиной Сарада Нукпаны выступили другие фигуры — одни были в мантиях, другие в королевских доспехах Мал’Салина. Они не собирались немедленно атаковать. Они чего-то ждали, и, что касается меня, лучше провести остаток ночи, так и не узнав, чего.

Одинокий гоблин шагал вперед, в то время как остальные прокладывали ему дорогу. Это было неожиданно. Чудесный замысловатый орнамент на его груди — две змеи, увенчанные коронами, переплетаясь, сражались за господство — четко обозначал, кто это. Он выглядел как повзрослевшая копия принца.

Король Сатрик Мал’Салин.

— Брат, — обратился он.

Принц Чигару не шелохнулся.

— Сатрик.

— Тебе следует обращаться к своему королю «ваше величество». — Голос Нукпаны был тих и ровен, но в нем явно сквозила неприкрытая угроза.

— Мне он не король и больше не брат, — ответил Чигару. — Я его больше не уважаю и не почитаю, поэтому могу называть его, как сочту нужным. — Он слегка усмехнулся. Смешок был неискренним и без юмора. — Пусть довольствуется тем, что я назвал его по имени, а не как-нибудь иначе, что первое пришло на ум.

Нам с Пиарасом нужно было бы находиться где-нибудь подальше от этой встречи любящих родственников. Побежим — застрелят. Останемся — найдут, а потом застрелят. И это если мы родились под счастливой звездой. На самом деле, конец будет плохим в любом случае. В этот момент я не знала, какой из Мал’Салинов хуже, а о Сараде Нукпане даже и думать не хотела. Подозреваю, Сатрику Мал’Салину нужна была сила, он и призвал верховного шамана следить за нами, если он захочет немного позабавиться, прежде чем нас прикончить. Хотя… если в его словах, обращенных ко мне прошлой ночью, была доля правды, Сарад Нукпана очень хотел получить меня живой. А это хуже некуда.

Принц склонил голову в мрачном приветствии своего брата, в то время как плавным движением незаметно вытащил саблю из ножен. Звон металла раздался с двух сторон одновременно. Глядя на напряженные лица вокруг нас, становилось ясно, что это давняя вражда и конфронтация. Я очень не хотела бы оказаться здесь, когда у них начнется стычка.

Внезапно ночь огласилась диким криком гоблина. Затрудняюсь сказать, с какой стороны раздался этот боевой клич. Он был немедленно подхвачен хором голосов. С обеих сторон полетели стрелы, и закипел бой.

Я больше не хотела на это смотреть. Я толкнула Пиараса, и мы устремились к деревьям. Я не видела, куда мы бежим, но слышала, как прямо за нами гоблины убивают друг друга. А… плевать! Я обнаружила просвет между деревьями, но вокруг были слишком густые заросли ежевики и винограда. Мое лицо и руки были иссечены крошечными ранками. Земля внезапно буквально провалилась — впереди канава. У Пиараса ноги были длинные, и он мгновенно оказался на другой стороне. Мои же ноги на такое были неспособны, и мне не повезло. Я упала на край канавы, и мое колено со стуком врезалось в землю. От боли из глаз брызнули слезы, но я заставила себя подняться и бежать дальше.

Пиарас внезапно остановился. Вполне естественно, что я в него врезалась. К счастью для нас обоих, мы не упали.

Я увидела, что его остановило. И согласилась с его действиями. Ведь чувствовала же, что за мной идет охота, но это, как оказалось, не Сарад Нукпана.

Перед нами неясно вырисовывалась черная масса. Я уже видела ее раньше — через умирающие глаза Сисела Пели.

Размытые бесплотные черные фигуры скользили между деревьями, окружая нас. Я скорее почувствовала, чем услышала сзади себя какое-то движение, и резко повернулась, встав спиной к спине Пиараса и держа кинжалы наготове. Я оказалась лицом к лицу с одним из этих нечто. Резким ударом нанесла удар в то место, где должен быть живот, но лезвие прошло сквозь воздух. Ко мне потянулся маслянистый палец и коснулся меня. Сигнальный маячок бил меня словно молот. Мою грудь сжало от такой боли, что невозможно было дышать, и я стала терять сознание. И вдруг эти нечто стали отступать.