Сквозь деревья было видно, что за нами кто-то бежал. Мгновение спустя на поляну буквально ворвались шаманы Кринсани. Как и мы с Пиарасом, они остановились как вкопанные при виде монстров. В отличие от нас, они не были удивлены. Но и радости узнавания и те и другие, похоже, не испытывали. Шаманы стали окружать чудовищ, запев низким, свистящим шепотом. Я узнала некоторые элементы заклинания сдерживания, но этот сорт из тех, которым меня никогда не учили, да я и сама не хотела бы их знать. Идеально для монстров.
Никакого эффекта.
Теперь настала очередь гоблинов удивляться. Я ощущала их страх, как и голод этих существ. Они стремились добраться до нас больше, чем хотели подчиняться шаманам, и, похоже, заклинания гоблинов их только раздражали. Может, и из-за меня, но раздражать этих существ — не слишком хорошая идея в нашем случае. Шаманы не понимали этого и продолжали петь. Два существа повернулись и направились к ним. Глаза ближайшего к нам гоблина расширились — он не верил своим глазам.
К нему скользили две тени. Гоблин продолжал стоять и петь заклинания и вдохнул, чтобы закричать, но существа настигли его раньше, не дав ему ни шанса. Они просто перетекли через то место, где он стоял. Ничего не осталось.
Воздух был наэлектризован, как при вспышке молнии. Две тени теперь наелись, остальные двинулись вперед, от нетерпения пританцовывая и предвкушая сделать то же самое. Оставшиеся три шамана считали себя более опытными. Они не убежали — а надо бы.
Несколько бесплотных существ заскользили ко мне и Пиарасу, их стремление выдавало голод. Я сопротивлялась всеми способами, которые знала. Уроки Гарадина не прошли даром. Мое противостояние и защитные заклинания были высочайшего уровня, но ничто не срабатывало. Чем больше я на них сбрасывала, тем более лакомым кусочком становилась. Магия их не останавливала. Они ее пожирали.
Последнему шаману удалось крикнуть, до того как его взяли. Теперь все внимание сосредоточилось на мне и Пиарасе.
Гарадин обучил Пиараса защитным заклинаниям, но из-за его возраста и отсутствия опыта я решила, что они были в своей основе базовыми. Я была неправа.
Пиарас запел. Его обычно теплый богатый баритон превратился в жесткий и мрачный, ноты грохотали и диссонировали. Он пел на языке гоблинов, на языке, которому эти тени должны были подчиняться, на языке черной магии. Мне не нравилось слышать от Пиараса такое пение. Но чудовища просто поглотили заклинание. В буквальном смысле слова.
Магические приемы не производили никакого эффекта, пение заклинаний и все остальное — тоже. Защитные экраны не срабатывали. Сигнальный маячок бился о мою грудь, как дикий конь, срывающий с себя удила. Я застыла, вдруг больше испугавшись своих мыслей, чем того, что вокруг нас кружили чудовища-призраки. Принц Чигару сказал, что сигнальный маячок связан с Сагредом. Если я была связана с сигнальным маячком, значит я была связана и с Сагредом. Существа ели все, что я могла им дать. Могут ли они съесть все, что сигнальный маячок — и Сагред, естественно, — дадут им? Надеюсь, что нет. А если моя жизнь в опасности, у меня нет выбора, невзирая на то, что Сагред мог сделать мне.
Как раз позади существ, взявших нас в кольцо, был просвет. Мы не располагали временем добежать до него, но если я смогла бы отвлечь их надолго, Пиарасу удалось бы скрыться.
— Встань позади меня, — приказала я. — Когда они подойдут ко мне, я хочу, чтобы ты сразу бежал.
— Я тебя не оставлю.
— Беги!
Пиарас резко повернулся ко мне, его губы произнесли «нет». Но звука не было. Вглядевшись в мое лицо, он застыл. В его глазах отразилось неверие — и страх. Он меня боялся. Я не знаю, какой он увидел меня в то мгновение, да и не хочу знать. Мне пришли на ум слова принца Чигару. Смерть. Он видел, как смерть отразилась в моих глазах. А что в них сейчас увидел Пиарас?
Стала просыпаться сила Сагреда. Я больше не могла ее остановить, зато я могла остановить отродье, порожденное гоблинами, которое приближалось к нам. Я не могла противостоять силе и обнаружила, что не хочу. Моя рука потянулась к амулету. Такое ощущение, как будто она принадлежит кому-то другому, не мне. Кожа моего камзола больше не являлась барьером. Я не чувствовала амулет, я ощущала, что вне его проснулось что-то дикое и огромное.
Его сила стала моей силой. Я была его инструментом, но мелодия все еще была моей.
Мои ребра вздымались и опускались словно без моего участия, чтобы дать моему телу возможность продолжать дышать. Сила прорывалась к поверхности, до этого момента существуя как сложная магия, которую я никогда не знала. Эта сила стала частью меня, как и знание, каким образом уничтожить то, что нам угрожает. Сквозь мой разум проносились совсем не мои мысли, вспыхивая подобно молниям, слишком быстрые для осмысления, слишком сложные для рассудка… но не слишком недосягаемые для действия.
Одно существо стремительно набросилось на нас, сходя с ума от голода. Я, защищая Пиараса, бросилась наперерез, чтобы остановить чудовище до того, как оно доберется до нас и у него появится возможность нами закусить. Мгновение контакта открыло канал, высвобождая больше энергии, чем тысяча таких существ могли потребить, и швырнуло нас обоих на землю. Существо постаралось оторваться от меня, чтобы спастись, но не смогло. Слепящая вспышка света, затем все замерло. Давление, пригвоздившее меня к земле, улетучилось. Я открыла глаза.
Существа исчезли. Они исчезли все. Никого не осталось.
Я чувствовала себя разбитой и истощенной, и еще у меня была самая ужасная в моей жизни мигрень. Мне казалось, что я заболеваю. Со стоном я перевернулась, ругнувшись. Чувствовала я себя так, как будто в моей голове сотни голосов. Отлично. Каждый более-менее чувствительный к магии в милях отсюда обязательно услышал, что здесь только что произошпо. Уровень громкости оглушал. Я сдавила голову обеими руками. Не помогло. Я перекатилась на спину, жадно глотая ртом воздух. Земля была прохладной и сырой. Может быть, нужно просто на какое-то время закрыть глаза?
Пиарас встал на колени и склонился надо мной.
— Райни, ты меня слышишь? Что с тобой?
Я слегка приоткрыла глаза и скосила взгляд, потом повертела головой, пытаясь сориентироваться и понять, где верх, а где низ. Ужасно больно, поэтому я тут же остановилась.
Пиарас стал поднимать меня на ноги.
— Нам надо идти. Сейчас.
Я не хотела вставать, но старалась помочь ему изо всех сил.
— Что-то идет сюда? — Я поняла, что говорю как-то невнятно.
— Да, что-то приближается.
Если мы еще немного задержимся в Руинах, то рискуем дождаться кого-нибудь из Мал’Салинов и гоблина, и они наверняка нас захватят, но мои ноги не желали никуда идти. Остальная часть меня просто хотела вздремнуть. Судя по звукам, направляющаяся к нам компания совсем скоро будет здесь. Не важно, кому они принадлежат — королю, принцу или психопату, — Пиараса и меня ждет смерть.
— Я в порядке, — сказала я, самостоятельно вставая на ноги. Меня немного шатало, но я все-таки держалась прямо. А земля была такой манящей, так привлекала.
У него был такой вид, будто он вовсе не убежден в моих словах.
— Ты уверена?
Мне даже удалось слабо улыбнуться.
— На том свете высплюсь, а умирать сегодня ночью я не собираюсь. Смерть, вот что это. Поспать… как же мне хочется поспать.
— Думаю, мы сумеем вам помочь.
Я узнала этот голос.
Паладин Микаэль Илиесор стоял прямо посредине тропинки, которую я определила как лучший путь сматывать удочки из этого кошмара — и, похоже, он не собирался уходить. В дополнение к этому хранители быстро и молчаливо выступили из-за деревьев, расположившись между нами и гоблинами. С этим действием я могла согласиться и даже была за это благодарна, но сомневаюсь, что могу то же самое ощущать по отношению к Илиесору. Сигнальный маячок тихо висел у меня на груди. Трус!
Светловолосый хранитель-человек подбежал к паладину с той стороны, откуда приближались гоблины.
