К восточной назойливости, которая так раздражает многих, надо относиться философски. Это часть их торговой культуры и традиций. Надо спокойно, без раздражения относиться к хватаниям за руки, зазываниям в лавки, выкрикам прямо над ухом. Не следует обижать хозяина, и если вы никуда не спешите, не поленитесь зайти в лавку, похвалить товар, скажите, что еще походите и, возможно, зайдете к нему. Для восточного человека - это бальзам на душу. Если же вы торопитесь, а зазывалы уж слишком назойливы, советую не злиться, а, широко улыбаясь, посылать их всех подальше - громко и внятно. Это понимают даже на Востоке и сразу отстают, видимо догадываются, что человек спешит.

 Очень сильно досаждают водоносы. Они выглядят экзотически - бурнус, расшитый какими-то невероятными узорами и медными бляхами, на широкой портупее через плечо множество сияющих медных чашек и мех с водой, который тоже увешан звенящей бахромой. Все это гремит и бренчит, да кроме того сам водонос, иногда совершенно внезапно, прямо над ухом выкрикивает что-то совершенно непотребное. Главный заработок этого экзотического создания Аллаха - позировать перед фотоаппаратами туристов. Делает он это предельно назойливо, стараясь внезапно влезть в кадр, а потом начать орать, что ему надо за это бакшиш. Наверное, у западных туристов этот номер и проходит, но чтоб наш моряк за здорово живешь расстался с кровной валютой! Я помню, как меня попросил сфотографировать на память для семейного альбома на фоне Саффи начальник геофизической лаборатории Саша Толкачев. И не успел я навести на него фотоаппарат, как вижу в видоискатель, что в кадр нахально лезет водонос и уже кричит что-то про бакшиш. Я прекратил снимать и стал пытаться вежливо просить марокканца отойти в сторону. Но тут ему внятно все объяснил Саша. Давно небритый офицер мрачно посмотрел на водоноса с высоты своего почти двухметрового роста и прорычал:

 - Вали отсюда, чернож…пый, вот тебе шиш, а не бакшиш. У нас таких немытых, как ты, целая Средняя Азия, причем бесплатно!

 Водонос понял, что здесь денег не дадут и тихо отвалил, как и просили.

 Не рекомендуется женщинам ходить без мужчин. Надо иметь хотя бы одного мужика на всех. Тогда это означает, что дамы - его собственность, а собственность здесь уважают. Нет, на них никто нападать не будет, боже упаси, но обязательно почти все встречные марокканцы начнут назойливо предлагать им деньги и просить провести с ними время. Тогда еще все советские женщины возмущенно отказывались от таких предложений.

 По-настоящему я увидел и впервые попробовал дары моря в Марокко. Устрицы в живом виде, жареные осьминоги и хвост лангуста. Вечером рыбаки сгружали свою добычу прямо на камни причала. Рыбу они сортировали в ящики, и ее тут же забирали оптовые покупатели, а вот единичные экземпляры морских обитателей, попавшие в сети, откладывались отдельно; было очень интересно посмотреть на огромных омаров и лангустов, на осьминогов и на большие необычные раковины моллюсков. Мы как-то купили устриц на пристани. Нам нагрузили морской деликатес в корзину с виноградными листьями, и мы их съели живьем под лимонный сок и спирт вместо шампанского. Я ничего вкуснее еще не ел.

 Марокканцы очень трепетно относятся к обычной человеческой благодарности. Если вы оказали услугу арабу, пусть даже самую незначительную, он не успокоится, пока в ответ что-нибудь вам не подарит. Когда «Крузенштерн» стоял в марокканском порту Саффи, ночью меня разбудил телефонный звонок, и вахтенный у трапа попросил меня подойти к нему, поскольку тут полицейский умоляет позвать доктора. Когда я пришел, там действительно стоял портовый полицейский, который протягивал вахтенному какую-то коробочку и непрерывно бормотал: Чиф-полисмен, доктор… Коробка оказалась из-под ректальных свечей, причем нашего производства. Как я понял, начальника портовой полиции скрутил геморрой, и он послал подчиненного на русский пароход за лекарством, а коробочку дал в качестве образца. Я думаю, что он уже не раз обращался за помощью на наши суда и, наверное, уже знал, что вот этого добра у нас навалом. Я выдал полицейскому целый мешок свечей, заверив его:

 - Этого хватит вставить в задницу всей полиции вашего города.

 На следующий день, уже под вечер, возвращаясь из города, я увидел опять этого же полицейского у трапа. Увидев меня, он радостно кинулся мне навстречу. Я удивился и спросил:

 - Что, размер свечей к начальственной ж…пе не подошел?

 Оказалось, нет. Он показал на стоявший у трапа неимоверных размеров мешок с неимоверных же размеров апельсинами и сообщил крайне почтительно, что это презент от чиф-полисмена, и что свечи, конечно же, подошли по размеру к начальственной заднице. После чего он с достоинством удалился.

 Апельсины мы съели узкой группой офицеров. Особист - все тот же, с которым мы были в Греции, апельсинов не получил и, узнав от информаторов о происшедшем, заявил нам, что это провокация, а апельсины, скорее всего, были отравлены с целью выкосить на пароходе лучшие офицерские кадры. Мы потом долго переживали, что не дали ему попробовать первому. А вдруг они и вправду были отравлены?

 В Саффи я был дважды. Когда время первой стоянки подошло к концу, ко мне в санчасть, почти перед отходом судна, зашел шипшандлер - портовый человек, обеспечивающий поставки продуктов питания заходящим судам, и попросил дать ему бинтов, йода и перекиси. Я насыпал ему мешок, как и чиф-полисмену, и он счастливый ушел. Через час мы отчалили тоже. Через год, уже на другом пароходе, я снова был в этом же порту. Как обычно, пришли представители порта. Я занимался с санитарным врачом, который быстро подписал мне необходимые бумаги, за что он, получив бутылку водки и два килограмма шоколадных конфет, ушел радостный и счастливый. Через некоторое время ко мне пришел помощник командира Серега и с таинственным видом сказал, что в его каюте сидит местный шипшандлер и требует доктора, с которым, как он утверждает, уже давно знаком. Он действительно оказался тем шипом, которому я насыпал медицинского имущества год назад. Он торжественно вручил мне огромный расписной керамический кувшин и блюдо и долго извинялся, что не успел подарить мне это все в прошлый раз, потому что мы уже отчалили.

Порт Дакар (Dakar) оборудован у западного берега бухты Горе между мысом Дакар и отстоящим на 1,8 мили к cеверу от него мысом Бель-Эр. К порту примыкает город Дакар (Dakar) - столица Республики Сенегал.

 Течения. В районе молов порта наблюдается постоянное течение, направленное против часовой стрелки. Обычно суда, идущие от входа в порт в сухой док, у пирса Гран сносятся течением влево; как только нос судна зайдет за оконечность этого пирса, течение сносит судно вправо. В 2 милях от северо-восточной оконечности Северного мола лежит затонувшее судно с глубиной над ним менее 20 м.

Другое затонувшее судно с глубиной над ним менее 20 м, положение которого сомнительно, лежит приблизительно в 2,8 кбт от северо-восточной оконечности Северного мола.

 Санитарно-карантинная служба. Связь судов с берегом осуществляется только после разрешения санитарных властей порта.

 Ввоз и вывоз. В порт Дакар ввозят металлические изделия, жидкое топливо, уголь, хлопчатобумажные изделия, зерно, рис, вина и сахар; вывозят из порта цемент, фосфаты, золото, каучук, кожу, жмых, арахис, муку и пищевые жиры.

 Черная Африка в Сенегале поражает европейца экзотикой. Сразу вспоминаются строки популярной песни моего детства: В Сенегале, братцы, в Сенегале, я такие видел чудеса…. Жара, сложная смесь запахов, местное население необычного вида в необычной одежде - все это оставляет неизгладимое впечатление.