Он весь напрягся.

— Флоры?

— Сейчас — сезон сбора строчков. А еще — охоты на куропаток, но про куропаток ты даже не догадался.

Она победно улыбнулась, глядя на него.

— Так я солгал, — попытался выкрутиться он.

— И это уже который раз? Четвертый? Пятый? Я уже начала сбиваться со счета.

Бриджет начала решительно из-под него выбираться.

Бен подумал было, не задержать ли ее рядом с собой и обо всем переговорить. Ему противно было лгать, особенно если учесть то, сколько она для него сделала и какую благодарность заслужила. Он перекатился на здоровый бок и поспешно прикрылся полотенцем, пока она не успела повернуться к нему.

Он мог бы не торопиться. Бриджет поспешно вскочила с кровати, не поворачиваясь к нему, и, скрестив руки на груди, стала смотреть в окно.

— Бриджет!

— Мы поговорим об этом позже. Кто-то подъехал к дому.

Она направилась к двери, погруженная в свои мысли.

У него перехватило дыхание:

— Постой! Тебе нельзя говорить, что я здесь!

— Почему это?

Бриджет обхватила себя руками, словно ей вдруг стало холодно.

Бен уже лишился ее доверия, ее заботы, ее естественной приветливости. Он ни в коем случае не допустит, чтобы она оказалась в опасности.

— Я не могу рассказать тебе всего, — признался он. — Просто не говори никому, что я здесь.

Он повернул голову к окну, но с постели ему были видны только вершины деревьев.

— Из-за чего тебя разыскивают? — сухо спросила она.

— Меня не разыскивают власти, если ты это имеешь в виду. Я — из положительных действующих лиц. Проблема в том, что мне неизвестно, кто еще к ним относится. Я не могу доверять полисменам, больницам… никому. Кроме тебя. Тебе я доверяю, Бриджет. Пообещай мне, что никому не расскажешь, что я здесь.

— Все это кажется довольно абсурдным.

— А если бы все казалось логичным, ты бы мне поверила?

— Ну, это было бы чем-то новым.

Он решился.

— Я работаю на правительство. Слежу за соблюдением законов. Я вел наблюдение за группой людей.

— За мичиганской полицией?

— За контрабандистами. Они провозят наркотики и свидетелей живыми не оставляют. Скажи им, что никого не видела.

Бриджет сделала шаг от окна. Секунду, показавшуюся ему мучительно долгой, она обдумывала то, что он сказал. Ей следовало бы чувствовать удовлетворение: за последнюю пару минут она узнала от него больше, чем за предыдущие сутки. К несчастью, она добилась этого нечестным путем. Снизу зазвучал гулкий стук дверного молотка.

— Успокойся. Это почтальон. Я жду срочную бандероль. Мы вернемся к этому разговору позже.

Бриджет остановилась в дверях. Она поднялась наверх, готовясь потребовать, чтобы Бен рассказал ей больше, мысленно отрепетировав свое непреклонное поведение, — и обнаружила, что ее гость крепко спит. Ей припомнилось, как он весь подобрался, когда она заметила машину с почтой. Казалось, он тревожится не за себя, а за нее. И несколько нервничает, что сказал ей правду.

Усталости, сморившей его всего несколько минут спустя, удивляться не приходилось. Как и тому, как их тела реагировали друг на друга. Бриджет снова пережила все происшедшее, проверяя свои чувства. Жаркая краска залила ей щеки — под стать тому огню, который разлился в ней, когда она легонько провела по его лбу кончиками пальцев.

У него даже во сне был встревоженный вид. Но и ей было далеко до спокойствия. Только что она предавалась эротическим фантазиям, в которых он был главным действующим лицом, и в следующую секунду оказалось, что он — вооруженный охотник за грибами и секретный агент. Бриджет крутила в руках упаковку болеутоляющего, которое ей прислал Ричи. Оставалось только надеяться, что брат не обделил себя ради человека, которого никогда не видел.

«Наверное, у нас это семейное».

Она оставила ему на подносе ленч. Рядом со стаканом сока лежали таблетка и записка. Сейчас сон Бену важнее, чем болеутоляющее. Она нежно убрала волосы у него со лба, снова прикоснувшись к коже, чтобы проверить, не повысилась ли у него температура.

Ей было почти жаль его. Бедняга буквально оказался между каменистой скалой и глубоководным озером. Она не собиралась его выдавать — но и не собиралась его отпускать, пока он не расскажет ей кто, что, где и почему. Когда он проснется, она в ту же секунду потребует от него ответов.

Сколько сейчас времени? Уже почти стемнело. В начале лета так бывает в девять или в полдесятого. Неужели он так долго спал?

Бен сел на постели, покачнулся от слабости и толкнул поднос. Взглянув на таблетку, он решил никаких лекарств не принимать. Она зашла к нему в комнату в конце дня. Он вспомнил, как спорил с ней — что-то насчет того, что он не станет принимать чертовых наркотических средств из рук незнакомцев.

Бен поморщился и почесал затылок. Он обидел Бриджет, выказав ей свое недоверие. Но теперь не время об этом думать. Он целые сутки был в отключке. Надо найти телефон — пусть даже ему это будет стоить жизни.

Бен с трудом встал с постели. Все мускулы ныли, напоминая о неудачной утренней вылазке. Он вспомнил, как они лежали на кровати, как соприкасалась их обнаженная кожа. Наверное, этот эпизод ему приснился, а остальная часть дня прошла вообще без сновидений.

Но по крайней мере одежда не была сном. Бриджет принесла ее в свой второй приход. Схватив вещи, Бен снова привалился к кровати, чтобы передохнуть. С нижним бельем он возиться не стал. С несгибающейся ногой достаточно трудно было надеть брюки. Спасибо моде двадцатых годов: штаны были из мягкой фланели, присобранные, широкие, словно клоунские. Так было легче одеваться.

Майку нельзя было назвать футболкой, скорее это была борцовка, вырез которой дошел ему чуть ли не до сосков. На плечи Бен накинул хлопчатую рубашку, но с пуговицами возиться не стал. Все вещи пахли кедровым деревом, из которого был сделан чулан, где она их нашла. Одевшись, Бен сразу же почувствовал себя лучше.

По лестнице сойти удалось, хотя и с большим трудом. Обработанная вручную поверхность перил казалась под ладонью неровными волнами. Бен решил не плутать по бесконечным спальням и направился прямо на кухню.

А если его увидит Бриджет?

«Извини, лапочка. На этот раз меня ничто не остановит».

Если уж на то пошло, то она скорее его почует. От слабости пот стекал по груди ручейками. Он не обращал на это внимания. На этот раз он так быстро не сдастся. Бен мысленно проложил свой маршрут по холлу, мимо большого зала. Вдоль стен стояли огромные столы, уставленные трофеями и атрибутами охотничьего домика. Две небольшие настольные лампы разгоняли темноту. Люстры зажжены не были.

Опираясь на бревенчатые стены, он на всякий случай вытащил из медной подставки для зонтов старинную трость.

В приоткрытой двери большого зала мелькал голубовато-белый свет. Наверное, Бриджет смотрит телевизор. Босиком он вполне сможет прокрасться мимо.

Громкие голоса заставили его резко остановиться. Мужские голоса. Бен прислушался. Их почти заглушала мелодраматическая музыка, льющаяся из телевизора. Приглушенная женская мольба заставила его кровь застыть в жилах.

Они его нашли.

Все вдруг стало предельно четким. Они его выследили, проникли в дом. Неизвестно, что она им сказала, но Бен твердо знал, что слишком плохо ее проинструктировал. Это он втянул ее в историю — ему ее и спасать.

Он стиснул трость. Его единственным преимуществом будет неожиданность. Если Бриджет не призналась, что он здесь, ему удастся застать их врасплох.

Сделав два неуверенных шага, Бен сорвал со стены старинное ружье. Вспомнив, как тогда в лесу плевались огнем их автоматы, он решил, что есть шанс застать их врасплох со старым «винчестером». Если они не умрут от смеха.

Глаза его заливал пот, голова кружилась от слабости. Печально, что он не в лучшей форме. Сделав глубокий вдох, он слегка приоткрыл дверь. Угол оказался неудачным. Бен увидел край пылающего камина, услышал еще один придушенный крик и чутьем понял, что больше нельзя ждать ни секунды. Раздался мерзкий мужской смех, звук рвущейся ткани и отчаянный женский вскрик.