Передача «товара» должна была происходить по договоренности так, чтобы Эльга не заподозрила Римлянина в предательстве, в том, что он рассказал младшему из Бари о ее привычках и сексуальных слабостях. Франческо хотел оставить Эльгу, которую очень жалел, с определенным шиком. Однако он не принял во внимание неосознанную зависть этого парня, его врожденную жестокость и желание выглядеть умнее и хитрее других. Как только он остался с Эльгой, он стал упрекать ее за любовь к Франческо, который пользовался ее услугами, не питая к ней никаких чувств. Он сказал Эльге, что давно ее любит и признался, что знает все подробности ее связи с Римлянином, с которым договорился на ее счет. Естественно, он рассказал ей все это, потому что страшно влюбился. Возмущенная Эльга написала Франческо все, что она о нем думает и стала жить с обоими братьями.

Для австриячки началось рабское существование в настоящем смысле этого слова. Как настоящая горничная, она должна была следить за порядком в квартире и прислуживать братьям. Деньги, которые каждый месяц аккуратно высылал ей отец из Вены, неизбежно оказывались в их карманах. Они вынудили ее спать с обоими и, возможно, поначалу ей это даже льстило — она надеялась когда-нибудь достичь настоящего оргазма, но все было напрасно. И все-таки, вполне сознавая эту свою ненормальность, она продолжала связь с братьями, которые нашли в Париже что-то вроде двойной Америки: французскую и австрийскую. Оказавшись в завидном положении между аптеками и железными дорогами, братья неплохо лечились и путешествовали с удобствами.

Когда Франческо, как обычно, вернулся из Италии, он скрыл свои истинные чувства. Мы считали обоих братьев просто знакомыми. Они никогда не появлялись в нашей компании с Эльгой. Она оставалась заниматься домашними делами. Однажды, когда они неожиданно встретились с Римлянином, он невозмутимо поздоровался с ними и похвалил младшего за его уменье обращаться с Эльгой. Младший удивился и даже был польщен.

Прошло несколько лет. За это время, кроме драмы с Николь, в жизни Франческо мы не могли бы сосчитать всех девушек разных национальностей и положения в обществе, которые согревали нас зимой и придавали аромат нашим парижским веснам. Однажды Франческо случайно встретил Эльгу. После минутной неловкости они заговорили о старых временах, и Эльга искренне почти сразу простила его, потому что уже знала цену скотству обоих братьев. Она дала Франческо адрес и телефон, и он понял, что она продолжает пока жить с ними. Таким образом, у Эльги какое-то время было три любовника: два официальных и один тайный, который уже тогда задумал отомстить братьям.

Неожиданно благодаря Эльге такой случай представился, но она это сделала без злого умысла. Во время одной из встреч она сказала Франческо, что пока не сможет принять его дома: аптекарша развлекалась в это время со старшим братом. Анонимным звонком Римлянин предупредил обо всем ее мужа. Последствия звонка были катастрофическими. Аптекарь застал жену в самый разгар «преступления». Братья вылетели с работы. На те средства, что она получала от отца, Эльга не могла и содержать братьев и платить за наем квартиры. Она возвратилась в Вену с билетом первого класса, оплаченным Франческо. Оба брата исчезли с горизонта, будучи уверены, что все это дело частного детектива.

Я все более убеждаюсь, что в жилах Франческо — хочешь не хочешь — должна течь хоть капля сицилийской крови».

Комиссар Ришоттани посмотрел на часы. Было почти 12 часов. Пока он читал дневник, время пролетело очень быстро. Надо было торопиться. Джулия ожидала его в баре на виа Рома в полпервого.

Из окон его квартиры в доме на холмах в окрестностях Турина открывался прекрасный вид на город. Он невольно задержался у окна, любуясь сельским пейзажем. Чуть ниже текла По, темная, илистая, там и сям покрытая полосками белой пены. «Загрязнили», — подумал он.

Он уже открывал дверь, когда голос с иностранным акцентом спросил:

— Комиссар Ришоттани?

— Кому он нужен? — спросил комиссар довольно агрессивно, уже держа руку на оружии.

— Ведь это вы комиссар Ришоттани? — снова спросил человек лет тридцати пяти, высокий, плотный, в коричневых брюках и голубой ветровке. Затем он посмотрел на Ришоттани, потом на фотографию в руке и заявил: — Несомненно, это вы. — И показал фотографию комиссара самому комиссару.

— Не понимаю, — сказал комиссар, уже успокаиваясь.

Тот, догадываясь о мыслях комиссара, сказал:

— Не бойтесь, меня послал комиссар Брокар.

— Что-нибудь серьезное?

— Да нет. Он просил передать вам вот эти фотографии, — Иностранец вручил ему довольно плотный пакет, — Я агент Жерар Лесабек. Комиссар Брокар воспользовался тем, что я еду отдыхать в Италию, — продолжал он, — и попросил передать вам эти фотографии, минуя официальные каналы.

— Ну, теперь понимаю, — расслабился комиссар и снял руку с пистолета.

— Он также просил предупредить вас, что в случае необходимости вы можете позвонить ему по телефону 42-446-328 и попросить соединить с Марком. Ни в коей мере нельзя звонить ни в полицейское управление, ни домой. В общем, вы почитайте сопроводительное письмо и все поймете. Он также просил меня, чтобы вы были предельно осторожны. Похоже, что дело, которое вы расследуете, становится все опаснее. Очень рад, комиссар, что был вам полезен. До свидания.

— До свидания, — автоматически сказал Армандо, — и спасибо.

— Не за что.

Комиссар проследил, как он сел на мотоцикл с иностранным номером, завел его и уехал. Он еще несколько секунд следил, как мотоциклист спускается по узким улочкам, потом открыл дверь в гараж и решительно вошел туда. Он вдруг заметил, что рядом с его боксом некоторые лампочки не горели, но пока что не очень обеспокоился и подумал об обычной безалаберности персонала. «Черт возьми, — выругался он про себя, — даже когда все эти лампочки горят, света не хватает. Эти хозяева прямо на всем экономят».

Две мощных железобетонных опоры рядом со входом в бокс из-за тени, которую они отбрасывали, еще сильнее уменьшали видимость. Комиссар напрасно старался сориентироваться в темноте на правую опору. Как только он ее прошел, за спиной послышался легкий шорох. Он мгновенно обернулся назад, нагнулся и выхватил пистолет 9-го калибра, который, как обычно, торчал у него за спиной, между поясом брюк и рубашкой. Звук мощнейшего удара железной перекладины, нацеленной ему в голову, адский шум и искры: железо опустилось на водопроводные трубы, поднимавшиеся вдоль опор. Комиссар не увидел, а скорее почувствовал грозящую опасность:

— Стой! Стрелять буду!

Страшнейший удар, направленный в лицо, попал ему в левое плечо. Он невольно вскрикнул от боли и присел. Он несколько раз выстрелил вслепую. Неясная тень метнулась к выходу из гаража. Армандо только на миг увидел человека со спины в луче света, просочившемся через щель выходной двери. Это был высокий и сильный мужчина. Похоже, его специально подобрали против атлетически сложенного комиссара Ришоттани. Быстро поднявшись, комиссар бросился в погоню, добежал до двери гаража и заметил пятна крови. Должно быть, нападавший был ранен, но не тяжело: быстро, напрямую, он пересекал луг между поворотами дороги. «Куда он бежит?» — мелькнуло у Ришоттани, который уже начал догонять противника. Он почти сразу же получил ответ. Скрывавшийся за деревьями автомобиль появился на дороге с открытой дверцей. Нападавший прыгнул в дверь на ходу, и машина, взвизгнув покрышками, исчезла за поворотом. Комиссар еле успел заметить часть номера.

Ришоттани сразу же почувствовал грозящую опасность. Он богом вернулся к боксу, распахнул дверь, быстро запрятал конверт Брокара под кучу старых покрышек и вновь прикрыл дверь, чтобы она не болталась. Как раз вовремя: полицейская машина со скрипом остановилась у входа. Один из агентов сказал:

— Комиссар, нам передали, что тут слышали выстрелы.

— Это я стрелял, и, кажется, ранил нападавшего. Проверьте больницы и частные клиники. Это высокий, плотный мужчина, с черными волосами. Я видел его только со спины, когда он прыгнул в машину с веронским номером 7543… Немедленно передайте эту информацию в центр и скажите мне ваши данные и данные вашего товарища, чтобы я мог написать рапорт.