Несколько боевиков достигли того места, где Кольцов заполз в трещину, но спускаться в нее не стали. Двинулись вдоль нее. Их слишком пугали валуны впереди, чтобы заглядывать на дно трещины, а зря. Двоих боевиков Кольцов застрелил в упор. Они не заметили опасности, таящейся на дне. Пока царила растерянность, Глеб еще дальше убежал по дну этой трещины. Его снова преследовали, но теперь боевики тоже двигались по дну. Дальше трещина становилась шире и глубже, в конце концов она превратилась в провал размером с котлован среднего дома. От большого провала отходили небольшие трещины — излучины. В одной из таких излучин и укрылся Кольцов и первому из преследователей разворотил живот картечью. Другие отступили, укрывшись за каменным выступом. Глеб посмотрел на часы. Прошло сорок минут с начала боя, они достаточно потрепали силы врага, и теперь было самое время отходить, предоставив противнику размышлять, в какую сторону отошли остальные наемники.

Выглянув из своей излучины, Кольцов прикинул расстояние до укрытия преследователей — около сорока метров. До излучины, ведущей к болоту, было метров тридцать. «Должно получиться», — подумал Кольцов, вставляя в ружье последние патроны. Не переставая наблюдать за укрытием боевиков, он передернул затвор ружья, положил его возле себя. Затем вставил полную обойму в пистолет, вогнал патрон в патронник. После этого, сунув «ТТ» за пояс, достал из гранатного подсумка связку динамитных патронов. Щелкнула дешевая одноразовая зажигалка, и сантиметровый язычок пламени потянулся к бикфордову шнуру. Через секунду шнур зашипел. Подхватив в левую руку ружье, Глеб выскочил из укрытия и, сильно размахнувшись, швырнул связку в сторону выступа. Стреляя на ходу из ружья, Глеб не давал «зондеркомандовцам» выглянуть из-за выступа. Наконец ружье, последний раз выплюнув заряд, замолчало. Бросив его, Кольцов выхватил из-за пояса пистолет и продолжил стрельбу в сторону выступа. Бикфордов шнур быстро обугливался, и Глеб чувствовал, что не успевает. Вот грянул последний выстрел, затворная крышка отскочила назад и замерла. Глеб проскочил в излучину и стал изо всех сил карабкаться по острым камням наверх.

Сзади раздались возбужденные крики, и в этот момент грянул взрыв. На Глеба налетела волна горячего, обжигающего воздуха, с силой швырнула его вверх, несколько раз перевернула и бросила вниз. Последнее, что он увидел, это был топкий берег болота…

Услышав взрыв динамитной связки, Болонидзе понял, что ему тоже пора прятаться в болотной жиже, пока преследователи не уберутся, а потом они перейдут в пещеру. Неожиданно он обнаружил, что в его ружье кончились патроны. Он швырнул ружье, чтобы создалось впечатление, будто он спешит к болоту. А сам решил вернуться назад, там лежало достаточно мертвых боевиков, у которых можно взять «Калашников», а с автоматом Вано чувствовал себя намного лучше, чем с коллекцией ножей, висящих у него на жилете.

Но в тот момент, когда Вано нагнулся, чтобы подобрать брошенный автомат, за его спиной возник Ванин. Направив на грузина револьвер, он скомандовал:

— Не двигаться, руки за голову.

Болонидзе на мгновение замер и вдруг, подхватив автомат, рванулся, но Ванин его опередил. Малокалиберная пуля, пройдя через бок, вонзилась в позвоночник наемника. На секунду Вано потерял сознание, а когда открыл глаза, в пяти метрах от него высокий мужчина двумя руками держал револьвер на изготовку. За его спиной полукругом стояло полтора десятка вооруженных боевиков. Измученные борьбой за жизнь с посланниками самой смерти, они все-таки победили, им даже удалось снова добыть «языка», и они улыбались. Вано посмотрел перед собой. Автомат лежал в метре от него, казалось, только протяни руку… Янычар попытался до него дотянуться, но ничего не получилось, его не слушались ноги, теперь он все понял.

— Ну что, попался, голубок? — торжествующе спросил Ванин, его распирало от гордости. Теперь будет что показать боссу.

Но Болонидзе это не устраивало. Правая рука его скользнула к груди, нащупала один из сюрикенов. Четыре луча, четыре смертоносных жала, соединенных воедино. Вано приподнялся на левой руке и, повернув голову в сторону Николая, внимательно посмотрел ему в глаза. Ванин победоносно улыбнулся, он так и не понял угрозы, исходящей из этих черных глаз. Из-под Болонидзе вырвалась правая рука, как будто ее выдернула мощная пружина, и что-то блеснуло в воздухе. Ноги Ванина подкосились, и он стал валиться на бок, из правого виска у него торчал сюрикен.

Ошарашенные боевики неожиданно для самих себя открыли бешеный огонь, через минуту превратив Болонидзе в груду перемолотого мяса. Несмотря на свинцовый град, лицо грузина не задела ни одна пуля. На его лице осталась улыбка полного удовлетворения.

Когда прогремел взрыв, Олег видел, как из чрева провала взрывом выбросило Кольцова. Отвлекшись на это, он упустил момент, когда был ранен Вано. В его винтовке остался один патрон, и он уже собрался потратить его на командира группы преследователей, но Болонидзе сам решил эту проблему. Олег не мог ему ничем помочь.

Оставался Кольцов, он лежал недалеко от болота и не подавал никаких признаков жизни. Мертв он или жив — это надо было выяснить Донцову. И снова Олегу пришлось преодолевать колючую паутину таежного растения. Еще больше ободравшись, он наконец выбрался из укрытия-западни. Прячась за валунами, пробрался к тому месту, где лежал Кольцов. Его никто не заметил, после убийства командира боевики отошли под прикрытие леса в ожидании обещанной поддержки.

Время подходило к полудню. Солнце палило нещадно, от болота поднимался ядовитый туман. Кольцов лежал лицом вниз, вытянув перед собой правую руку с зажатым в ней «Токаревым». Перевернув Глеба на спину, Олег приложил ухо к его груди — Кольцов дышал, и сердце его билось, он был жив, хотя и без сознания. Олег попытался разжать руку с пистолетом, но не получилось, хватка была мертвой. Необходимо было где-то укрыться, пока Михеич не придет за ними и не переведет через болото. Наклонившись и ухватив Глеба за плечи, чтобы оттащить в тень, Олег услышал щелчок, характерный звук взводимого затвора. Донцов медленно поднял голову и увидел перед собой в двадцати метрах еще одного боевика. Он, вероятно, только что выбрался из провала и стоял с автоматом на изготовку. Вид был ужасен, одежда разорвана в клочья, лицо разбито в кровь. Все тело в кровоподтеках, левый глаз наполовину вывернут. По-видимому, это был один из преследователей Кольцова, случайно уцелевший после взрыва связки динамита.

Боевик оскалился, широко открыв щербатый рот, на губах показалась кровь, он закашлялся, схватился одной рукой за горло, другой продолжал держать автомат, направленный в грудь Донцова. Автомат дрогнул, ствол стал медленно опускаться. Олег воспользовался этой возможностью и метнулся вправо, туда, где лежала его винтовка с последним патроном. Перевернувшись через спину, он вскинул винтовку и, почти не целясь, нажал на курок. Глухо прозвучал выстрел, и пуля ударила боевика в плечо. Он взмахнул руками и рухнул в провал.

«Черт бы побрал эту сволочь», — подумал Олег. Теперь он соображал, где они могут укрыться. После этого одиночного выстрела можно было ожидать, что «зондеркоманда» снова возьмется прочесывать гряду. Ничего не придумав лучше, Олег решил затащить Кольцова на дно пролома и там затаиться. Едва он снова взял Глеба за плечи, как его окликнули.

— Эй, Аристократ, — донесся тихий знакомый голос. Еще через несколько секунд из болотного тумана появилось лицо проводника. Призывно махнув Олегу рукой, он тихо проговорил: — Иди за мной.

Взвалив тело Кольцова на спину, Олег двинулся в болото, где его ждал Михеич.

Любомир Вовчинский еще с вечера знал, что отряду Ванина удалось захватить пленного. После того как был уничтожен отряд Жалина, он все время держал рацию настроенной на частоту передатчика Николая. Новость о пленном задела его профессиональное самолюбие. Но, немного поразмыслив, он пришел к выводу: «Этот пленный им еще выйдет боком».