Поднеся к глазам бинокль, Глеб стал разглядывать противоположный край пропасти, там было тихо. Ничего подозрительного не заметив, он опустил бинокль и скомандовал Лаптеву:

— Пошел.

Взяв наперевес пулемет, Родион рванулся в сторону моста, за ним бежал Болонидзе. Достигнув моста, они укрылись в ближайших кустах. Все было тихо. Кольцов посмотрел на Улниса, прибалт понял его без слов.

Сорвавшись с места, Владис, пригибаясь, бежал к мосту. Глеб внимательно следил за ним. Вот Викинг поравнялся с залегшим в кустах Лаптевым, вот он уже вступил на край моста, гулко застучали армейские ботинки по доскам.

Видя, что под тяжестью Улниса мост даже не колеблется, Глеб удовлетворенно отметил: «Караван тоже выдержит».

Валдис уже пересек мост и, перебежав на другую сторону, залег за небольшим валуном. По-прежнему было тихо. Прошло несколько минут. Бесшумно из кустов выскользнула долговязая фигура грузина. Перейдя мост, Болонидзе двинулся дальше по горной дороге. Прошло долгих десять минут, прежде чем Вано вновь появился в поле зрения. Выйдя из-за поворота, он призывно помахал рукой. Кольцов со всех ног бросился обратно к каравану.

Через несколько минут тяжело навьюченные мулы переходили подвесной мост. Под тяжестью груженых животных доски моста жалобно поскрипывали. Едва последний мул встал на дощатый мостовой настил, из кустов выбрался Лаптев. Держа пулеметы на изготовку, двинулся вслед за караваном. На другом краю пропасти стоял Кольцов, одной рукой поддерживая ремень автомата, другую положив на шершавую кобуру пистолета. Теперь, когда они проскочили эту ловушку, можно считать, что они вырвались.

Горная извилистая дорога тянулась среди нависших скал. С самого начала, как только наемники попали в горы, Глеба не оставляла тревога, нервы были на взводе. За каждым камнем, каждым кустом чудилась засада. Даже сейчас, когда над головой сотни метров отвесных скал, тревога не покидала его. Потная ладонь соскользнула с цевья автомата. Вытерев ее о ткань маскировочной куртки, Кольцов снова обхватил сталь оружия.

Наконец горы расступились, караван вышел на горное плато. Небольшая ровная площадка среди гигантских каменных пиков, вонзившихся в небо. В самом конце этой горной поляны стоял Вано Болонидзе. Грузин, прежде чем исчезнуть, призывно помахал им своим «РПК».

— Быстрее, быстрее, — поторапливал Кольцов своих подчиненных. Открытые пространства были для них более опасны, чем узкие горные дороги, это понимали и остальные наемники.

— Вперед, вперед, — покрикивали они на животных, подгоняя их ударами прикладов. Вдруг все как по команде замерли, у животных настороженно зашевелились уши, они что-то услышали. Через несколько секунд и люди услышали рокот приближающегося вертолета.

— Дьявол, — зло выругался Кольцов, сплюнув себе под ноги. Из-за скалы выпорхнул маленький остромордый горбун «Ми-2». Не сбавляя скорости, вертолет промчался над караваном наемников и, как бы опомнившись, взмыл ввысь и затем, круто развернувшись, ринулся в атаку на караван.

Кольцов поднял к глазам бинокль, но и так было видно, что рядом с пилотом сидит еще один человек. И в руках у этого человека легкий пулемет Дегтярева. Вот он вскинул оружие, и в ту же секунду от кабины вертолета к земле устремилась цепочка трассирующих пуль. Наемники бросились в разные стороны. Тут же рухнул убитый мул, рядом повалилось еще одно животное. Третий мул упал на передние перебитые ноги. Вскинув свой «Калашников», Глеб разрядил его вслед промчавшемуся вертолету. И, пока «Ми-2» делал разворот для новой атаки, лихорадочно пытался заменить обойму в автомате. Сейчас его мозг сверлила одна мысль: «Если у них есть гранаты, нам конец». Поменять обойму он так и не успел, снова застрочил «Дегтярев». Едва Кольцов рухнул за небольшой валун, как над головой защелкали пули.

Постепенно наемники пришли в себя и тоже начали стрелять по вертолету. Но малоразмерный и стремительный «горбун» был слишком трудной целью. Шлосов и Лаптев укрылись за обломками скальных пород и вели непрерывный огонь из автоматов. Улнис стрелял из «узи», стоя во весь рост, он держал в каждой руке по пистолету-пулемету и поливал небо свинцом. Олег Донцов лежал недалеко от него, придавив телом свою снайперскую винтовку и прикрыв руками голову. Умом он понимал, что нужно перебороть себя и подняться. У него, бывшего спортсмена-стрелка, больше шансов сбить эту стальную стрекозу-убийцу. Но подняться не было сил, страх парализовал тело. Придавив своей массой скулящего и насмерть перепуганного Тафулина, Петр Татенков тоже пытался подстрелить вертолет. Но, когда автомат в его руке последний раз дернулся, он не стал его перезаряжать. Отложив свой «Калашников», он как зачарованный смотрел на трупы мулов. У одного из них из разорванного вьюка выглядывала труба станкового гранатомета. Это был шанс. Дождавшись, когда вертолет промчался на новый круг, Татенков сорвался с места и рванулся к мулам. Вот уже руки обхватили гладкую поверхность гранатомета. Рывок, и с треском пистолетных выстрелов рвутся кабели автоматического наведения. Зажав под мышкой ствол гранатомета, Ветеран достал из другого вьюка каплеобразную реактивную гранату. Загнав ее в казенную часть и откинув крышку зеркального визира, стал целиться в мчавшийся на него вертолет. Полуденное солнце слепило глаза, но Татенков все же успел поймать в перекрестье черную голову вертолета. Стоя во весь рост, он был отличной мишенью, чем не побрезговал воспользоваться пулеметчик. Длинная очередь прошила широкую грудь Ветерана, старик покачнулся, но, прежде чем рухнуть, он успел нажать на рычаг пуска. Реактивная фаната, оставляя за собой пепельно-дымный шлейф, с ревом понеслась навстречу вертолету. Яркая вспышка взрыва разнесла в щепки миниатюрный вертолет. Уцелел лишь винт, который, подобно гигантскому бумерангу, взвился вверх и исчез где-то в скалах. Едва на землю обрушился град вертолетных обломков, наемники бросились к Ветерану.

Татенков лежал на спине, раскинув руки, у ног его валялся еще дымящийся гранатомет. В закатившихся глазах отражалось солнце, а на груди разрасталось кровавое пятно. Владис Улнис опустился перед ним и приложил голову к груди. Через несколько секунд он встал и своим безразличным тоном сообщил:

— Готов старик.

В бункере Ахмед Улдузов, стоя перед настольной картой района поиска, анализировал последнюю информацию, полученную от поисковых групп. Рядом с бывшим генералом стоял его земляк Алдай Фаджиев. Комендант базы исподлобья поглядывал на Логинова и его помощников, тоже следивших за обозначениями на карте. Из-за присутствия главного босса комендант уже шесть часов был трезв и все никак не мог обнять флягу со своим любимым напитком, сахарной самогонкой местного приготовления, настоянной на кедровых орешках, при одной мысли о которой у Фаджиева рот наполнялся слюной, а в голове раздавался колокольный звон.

— Господин Улдузов! — в зал совещаний влетел молодой радист.

— Что случилось? — тихо спросил Ахмед.

— Срочное сообщение, — объявил радист. — Только что передал «Ми-2» «Пегас», что в квадрате 29–12 засек караван с вооруженными людьми и вступил с ними в бой.

— Что еще передал «Пегас»? — спросил едва не срывающимся голосом бывший генерал. Он почувствовал, что наступило время, когда он сможет проявить себя перед боссом.

— Через две минуты связь с вертолетом прервалась, — доложил радист, но уже без особого энтузиазма.

— Хорошо, возвращайтесь на место, — распорядился генерал и тут же обратился к коменданту: — Фаджиев, поднять в воздух «Ан-2». Пусть «кукурузник» корректирует действия поисковых групп, пока те не войдут в непосредственный контакт с противником. И еще передать заслонам отбой. Пусть «Ми-2» доставят их на «Дозор», возможно, понадобится помощь нашим следопытам.

— Слушаюсь, — Фаджиев бросился к выходу.

Взгляд Логинова был прикован к настольной карте, где появилась красная паутина. Условное обозначение противника.